Мой варвар (ЛП) - Диксон Руби (прочитать книгу TXT) 📗

РУХ

Хар-лоу производит на меня сильное впечатление. Она скармливает помет животных горящему лижущему пламени — огню — и держит свои руки над ним. Я понимаю, что она пыталась мне сообщить.

Ей холодно. Ее чудные руки с пятью пальчиками маленькие и не удерживают тепло. Она дрожит даже в шкурах, которые носит. Ее тело не похоже на мое, неуязвимое для этой погоды. От этого она сильно страдает, и после захода солнца, когда воздух все больше холодеет, она придвигается к огню все ближе и ближе.

Я понимаю, насколько неудовлетворительна моя маленькая пещера, чтобы заботиться о ней. Я выбрал ее просто потому, что она находилась рядом с тем местом, где она останавливалась вместе с теми, плохими. Это, конечно, не дом — у меня нет дома. Я просто на какое-то время где-то останавливаюсь, а потом двигаюсь дальше. Хотя есть и пещеры получше. Некоторые из них теплее, с ямами горячего талого снега в них. Уверен, ей бы это понравилось, потому что, когда она пьет из моего кожаного мешка с водой, то дрожит от холода этой талой воды.

Она, моя Хар-лоу, очень хрупкая. Я должен следить за тем, чтобы хорошо заботиться о ней. Напевание в моей груди требует этого.

Рядом с ней я чувствую себя так странно. По-собственнически. Я видел тех, плохих, но никогда не испытывал к ним таких чувств, что я чувствую к этой странной женщине с плоским лицом. В ней есть что-то такое, что терзает меня, что заставляет меня хотеть проводить все время с ней в этой пещере, глядя на нее. Кормить ее из своих рук, выходить наружу и собирать весь навоз, что смогу найти, чтобы у нее был огонь, в котором она так отчаянно нуждается.

Я уже убил для нее животное и принес ей мясо. Она его ела, но было очевидно, что оно ей не понравилось. Я должен найти то, что удовлетворит ее по вкусу.

Она зевает, и движение, когда ее маленькая ладошка прикрывает ее рот, изящное и женственное.

— Звтранамнужноохотитсянадвистидляадейал.

Когда она испытывает нужду пообщаться, то говорит несвязные звуки, а я наблюдаю, как ее маленький ротик двигается, издавая эти звуки. Я отчаянно хочу знать, что она говорит, но я пустоголовый.

Это меня расстраивает.

Хар-лоу улыбается мне сонной улыбкой.

— Хотелосбчтобунасбылаподушка.

Несмотря на то, что лицо у нее плоское, а лоб совсем не имеет отчетливых наростов, она в этот момент чрезвычайно красива. Я чувствую непреодолимое желание прикоснуться к ней и протягиваю руку, беря ее ладошку в свою. У нее на один палец больше, чем у меня, и в сравнении с моими они у нее холодные. Я чувствую, как она пугается, но мгновение спустя она расслабляется и снова хватает меня за руку.

— Хар-лоу, — говорю я тихим голосом. Какая у нее нежная кожа. Я хочу исследовать ее всю, узнать, что находится под этими тяжелыми шкурами, на ношении которых она настаивает. По пещере расходиться ее аромат, и он заставляет мой член всколыхнуться.

Ее тело пробирает дрожь, и она прикусывает губу. На мгновение мне кажется, что ей холодно, но тогда у нее начинает сильно вибрировать грудь, напевая так же, как моя, и я понимаю, что она чувствует то же, что и я.

Будучи воодушевленным, я протягиваю рука к своему члену.

— Нет! — говорит она быстро. Она выглядит смущенной и легонько мотает головой. — Ниделайэтого.

Я хмурю брови. Быть рядом с ней — вдыхать ее невероятный запах, прикасаться к ее коже, слышать ее на напевание — все это делает меня одержимым желанием прикоснуться к своему члену. Но она использовала слово «нет», а я хочу ее радовать. Страдая от потребности, я вынуждаю себя отпустить ее руку и отступить от нее.

Она устраивается в углу пещеры, укутывается в свою одежду поплотнее и засыпает.

***

Ночь. Здесь темно, и внутри этой пещеры по-настоящему сурово от холодного воздуха. Слышится цоканье чего-то очень странного, и это разбудило меня. Я сразу хватаюсь за свое оружие, и тут до меня вдруг доходит, что этот шум доносится от Хар-лоу.

Ее маленькие, прямые зубки стучат от холода.

Я подхожу к огню, однако он потух, а запах дыма сменился ничем иным, кроме как пеплом. У меня нет ни единой возможности согреть ее. Я издаю полный отчаяния рык.

— Р… Р… Рух? — говорит она, стуча зубами. — Эт… т… т… о… ты?

— Хар-лоу. Огонь?

— Слишшкомтемно, — говорит она, щелкая челюстью. Когда она не встает, чтобы все исправить, я понимаю, что она говорит мне, что по какой-то причине она не может этого сделать. Меня пронзило чувство беспокойства — а что, если я не смогу о ней позаботиться? Именно я притащил ее сюда, в это место; но что, если оно убьет ее?

Я подхожу к ней и дотрагиваюсь до ее лица.

Она подается вперед к моей ласкающей ладони.

— Такайатеплайа, — она протягивает ко мне свои дрожащие руки. — Идсуда.

Я не понимаю ни слова, что она говорит, но очевидно, что она хочет, чтобы я придвинулся поближе, и я воспользуюсь любой возможностью, чтобы прикоснуться к ней. Это разжигает мое любопытство, и я скольжу своим телом вниз, укладываясь рядом с ней. К моему удивлению она немедленно стягивает с себя одежду и наваливает ее поверх меня. Затем она бросается на меня и льнет к моей груди, как детеныш мэтлакса.

Я ошеломлен этим. Она обнажает свое тело и прижимается им ко мне?

Своими ледяными пальцами она хватает меня за бока и начинает стонать. Ее холодные стопы прижимаются к моим ногам, и она прячет свое лицо, прижавшись к моей груди. А-а! Теперь я понимаю. Она пытается мной согреться, моим теплом. Под грудой толстой кожаной одежды, которую она набросила поверх нас, мне довольно жарко, но, похоже, она очень довольна, поэтому я даже не двигаюсь. Вместо этого, заключив Хар-лоу в свои объятия, я притягиваю ее поближе.

От звука удовольствия, которое она издает, по моему телу пробегает дрожь. Мои руки скользят по ее коже. Всем телом она невероятно мягкая. Не могу перестать прикасаться к ней. Не хочу прекращать прикасаться к ней. Я прикасаюсь к ее рукам, ее спине, ее мягким ягодицам. Хвоста нет, что довольно чудно, тем не менее, мой член все равно откликается на нее. Я чувствую, как он своей твердостью прижимается к ее животу, в то время как я обнимаю ее. Его кончик истекает жидкостью, и мне приходится бороться против желания тереться им вверх и вниз о ее живот.

Хар-лоу тихонько вдыхает и обвивает меня руками. Она не отодвигается, даже несмотря на то, что мой член тыкается ей в живот и сочится на нее жидкостью. Она пристраивает макушку у меня под подбородком и потирает нос о мою кожу.

Дыхание с шипением вырывается сквозь мои стиснутые зубы. Это уже слишком. Ничего не могу с собой поделать; я начинаю очень медленно тереться своим членом об нее. Ощущение ее гладкой кожи о мою не похоже ни на что, что я испытывал раньше, и мой член ноет настолько сильно, что я готов кричать в голос.

Вместо того, чтобы оттолкнуть меня, как я того ожидаю, она начинает тихонько стонать. Ее ногти впиваются мне в плечи, а одну ногу она цепляет вокруг моего бедра, затягивая его между своих.

— Хар-лоу, — выдыхаю я со стоном. Я чувствую вибрации в ее груди. Понимаю, что они имеют какое-то значение, что мы каким-то образом связаны, но единственная мысль, которая крутится у меня в голове, — это потребность заявить на нее права. Сделать ее своей. Я крепко прижимаю ее к себе и прохожусь своим ноющим членом по ее животу. Я оставляю мокрые следы на ее коже, но мне все равно. Если она не станет меня отталкивать, я добьюсь освобождения.

К моему удивлению она утыкается лицом мне в шею и нежно прикусывает мою кожу.

Я взрываюсь; я не могу сдержаться, это не в моих силах. Мои яйца подтягиваются до боли, после чего мой член выбрасывает липкий поток на ее тело. Кажется, я хлещу фонтаном целую вечность, не в силах избавиться от сводящего меня с ума образа, как маленькие зубки Хар-лоу кусают мою шею. Это — самое эротичное, что я могу себе представить.