Дракон. Северные нагорья (СИ) - Барк Сергей "bark" (читать книги без регистрации .txt) 📗
Наконец некоторые из них не выдержали и взмыли в воздух, несясь навстречу.
— Пусть не приближаются слишком близко, — тихо распорядился Алияс и ветер тут же оставил Паремия в покое, не позаботившись о том, чтобы осторожно поставить ящера на ноги. Распался на нескольких драконов поменьше, и воплощения, вид которых напугал всех немногим ранее, взяли пару Лорина и Хару в кольцо.
В шаге от них застыл Алияс — он не был склонен доверять спесивым ящерам больше, чем это было необходимо.
— Что это? — тут же потребовала темноволосая драконица у Алияса, стоило ей обрести человекоподобную форму. Ее указательный палец устремился туда, где покоился амулет Хару.
Драконье зрение, позволившее увидеть им нити, помогло разглядеть нечто более потрясающее и неожиданное. То, во что едва можно было поверить. Мало того, что перед драконами застыла пара драко и дракона, но драко являлся мальчиком и никак не мог обладать тем, во что впивались жадные взгляды подлетевших ближе чешуйчатых.
— Это будущее яйцо Лорина и Хару, — терпеливо ответил Алияс.
— Но как? — лицо драконицы исказила боль напополам с завистью — Алиясу не нужно было ни о чем спрашивать, ее история читалась с полувзгляда.
— Волею Духов, — коротко ответил эльф, повышая голос и обращаясь ко всем. — Ваши древние пращуры вернули жрецу Наан истинную силу. Эта сила позволяет соединять меченые магией пары в вечные союзы вне зависимости от расы и… — Алияс взял паузу и вернулся взглядом к драконше, — дарить потомство.
Рев толпы затопил каменную чашу, погружая племя в хаос.
========== Глава 40 Все и каждый ==========
Алияс и Шайс оказались правы, решив сообщить шокирующую новость всему племени разом.
Долгие часы, прислушиваясь к мнению Сонеса и Уиндроха, они обдумывали все возможные варианты, отметая один за одним.
Самым первым и простым представлялся тот, где они раскрывали правду Изимара членам Круга. Те, в свою очередь, распространили бы истину среди остальных, но…, но что, если члены Круга отвергли бы шокирующие признания древнего дракона, прослывшего, к тому же, лишенным разума отшельником?
Причины могли быть самые разные. Драконы могли не захотеть порочить память праотцов ошибочным выбором, исковеркавшим множество жизней. Могли отвергнуть унизительную зависимость от драко или просто не пожелать сменить веками существующий уклад. Что творилось в головах девяти оставшихся членов Круга, было неведомо никому.
А если вспомнить намерения Сакраса в отношении слабого племени, то раскрывать лишний раз рот и вовсе выглядело опасным.
Большинство драконов, входивших в Круг, могли уже давно принять его сторону — доподлинный расклад сил оставался неизвестным. Повод обвинить Алияса нарушителем уже имелся — вторжение в храм и обвинения жреца Наан могли послужить достаточным основанием, чтобы Круг, как Сонес и Уиндрох ранее, приговорили нерадивого эльфа к лишению жизни, а заодно избавились бы от неудобного Черного, так внезапно вернувшегося в Нагорья.
Накануне выборов Правителя ставки были высоки. Политические интересы, способные определить распределение сил на долгие века, правили бал, и списывать со счетов очевидную алчность, стяжательство и страсть к накоплению у драконов было бы слишком недальновидно.
Другой вариант действия предполагал тайное распространение истины по землям Нагорий, но все четверо разом отмели такую возможность. Слишком тяжело было предугадать последствия. Недовольство, возмущения, протесты — лишь малая доля напастей, грозивших обрушиться на головы драко. О худшем и вовсе не хотелось думать, но игнорировать самый страшный исход было бы проявлением малодушия и трусости.
Драконы могли заподозрить заговор против себя самих и холодные скалы окропили бы реки крови ни в чем не повинных существ — слишком дорогая цена прозрения. На это не пошел бы никто.
Помимо ценности жизни каждого драко, за которую Алияс был готов бороться до конца, его соратники теперь видели в мелких, незначительных ранее насекомых, чье-то будущее продолжение. Чью-то пару и возможность подарить процветание благороднейшим, но увядающим родам вечных.
Как бы ни были благородны намерения, трудно забыть о самых близких. У Шайса оставалась сестра и два брата. Молодые и свободные, они не знали собственной судьбы. И долг старшего брата позаботиться о том, чтобы оставленные на его попечение младшие не узнали горя. Что, если хотя бы одному из них послан маленький низший? Что, если в пылу смутных времен, вот-вот грозивших накрыть Нагорья, он лишится жизни…
У Сонеса был сын. Одинокий уже третье тысячелетие. Сколько бы ни склонял отец к договорному браку, сын был непреклонен.
«…Какой в этом смысл? — снова и снова повторял он, — У меня нет никакого желания ублажать спесивую драконицу. Вероятность того, что ты получишь наследника, ничтожна. А в плавильных цехах масса работы, требующей контроля. Для всех же остальных нужд, отец, супружество не требуется», — цинично ухмылялся он, в очередной раз заканчивая надоевший до колик разговор.
Сонес так глубоко переживал факт окончания рода на его сыне, что не делился собственными переживаниями даже с лучшим другом – увы, Уиндрох абсолютно разделял эту эгоистичную позицию, лелея свое одиночество для научных трудов.
Интересно, что думал дракон сейчас, потратив долгие века на изучение вымысла и сказок?
Но теперь появился шанс все изменить. В клановых пещерах, мастерских, цехах и шахтах, трущобах Нижнего города обитают те, кто способен скрасить существование любому толстокожему дракону, даже если сам сноб отказывается в такое поверить. И рисковать жизнью хотя бы одного-единственного драко сейчас… сейчас, когда все они осознавали возможные последствия…
Бой за трон был идеальным поводом собрать всех и Алияс верно рассчитал силы, желая наконец показать драконам, что пришло время перемен. Он защитил мужа и доказал, что младший вовсе не просто слабый никчемный довесок. Он осмелился возражать ящерам на их же территории, давая понять, что супруг не бессловесный раб, существующий единственно для ублажения всемогущего дракона. Он спровоцировал бой между собой и эд-ором, демонстрируя всем и каждому, что с силами младшего супруга стоит считаться.
Выходя против Паремия, он не переживал ни секунды, в то же время не собираясь шевелить хотя бы пальцем, чтобы защитить себя. Эльф прекрасно помнил слова Изимара о собственном телохранителе, который к тому времени уже не раз доказал собственную мощь. Поэтому, видя, как на него несется разгневанный дракон, Алияс позволил судьбе вести его и дальше.
Разве не она привела его в земли Нагорий, позволила вершить новую историю северных драконов и вытолкнула на арену против одного из ящеров? И потому Алияс не стал мешать спутнику выполнять порученное дело — защищать его жизнь, с которой тот, как всегда, справился играючи.
Победа оказалась в его руках, но вместо смерти эд-ора он желал другого, о чем и провозгласил во всеуслышание. Не желая оставаться голословным, Алияс явил чудо, на которое так рассчитывали Шайс и Старейшины.
Главная опасность была в том, что противники перемен смогут затуманить разум остальным. Ведь, в конце концов, когда-то подобное удалось Изимару. В одиночку! Но если Хару увидят все, то в каждом клане, в каждой семье найдутся новые соратники забытой истины. Те, кто, как и эта несчастная драконица, не сумели познать счастья материнства волею злого рока. Те, кто не смогли отыскать пару.
