Сердце огня и льда. Леди (СИ) - Серина Гэлбрэйт (библиотека электронных книг .TXT) 📗
– И ты и есть маленькое безумие, котёнок. Безумие, от которого уже невозможно отказаться, от которого нет желания отказываться, – Нордан потянул меня за руку, вынуждая повернуться лицом к нему.
Он уже не раз говорил мне нечто похожее, совсем недавно и тогда, хотя то время порой кажется чересчур далёким, будто всё произошло не три года назад, но все тридцать лет. Нордан же смотрит на меня пристально, откидывает одеяло, привлекает ближе к себе. Приподнимается, целует меня, и робкая, инстинктивная наполовину попытка возразить, напоминая, что мы не вдвоём, растворяется в знакомых, кружащих голову ощущениях. Ароматы привычно смешиваются, я не только вдыхаю их, но чувствую кожей, чувствую, как они проникают в меня, становятся частью меня, неделимой, неразрывной. Поцелуй делается глубже, настойчивее, Нордан откидывается на подушку, устраивает меня на себе. Я подчиняюсь, едва осознавая разумом происходящее, да и не желая осознавать в полной мере. Артефакта на мне нет, перед сном я сняла и спрятала кольцо в надёжном, как мне показалось, месте, все прочие отвлекающие предлоги выглядят сейчас слишком несущественными, неважными, чтобы всерьёз думать о них. Губы горят, будто заклеймённые настоящим огнём, сердце бьётся суматошно, истома тяжело, тягуче окатывает тело, собирается в каждой клеточке каплями дождя долгожданного, принёсшего желанную влагу после затяжной засухи. Слышу шорох одеяла рядом и не вздрагиваю, ощутив осторожный поцелуй на плече, прикосновение к моим рассыпанным в беспорядке волосам, к спине через тонкую ткань ночной сорочки. Лишь чуть выгибаюсь ластящейся кошкой под цепочкой новых, ложащихся легко на шею, плечи, спину. Чувствую, как ладони Дрэйка скользят вдоль моего тела, останавливаются на бёдрах, среди складок сбившейся сорочки. Руки Нордана придерживают меня за талию, и я улавливаю в аромате тумана вяжущую кислинку вопроса, попытки понять по моему запаху, по моим эмоциям, нужно ли мне это на самом деле, нужно ли здесь и сейчас. Я отстраняюсь, перехватываю внимательный взгляд Нордана.
Знаю, я могу отказаться. Что бы там ни говорил Нордан, как бы ни поддразнивал меня или Дрэйка, он не станет принуждать меня к близости, если я действительно не захочу. И тем более этого не станет делать Дрэйк. Я свободна в своём выборе. Откажусь, засомневаюсь, намекну – не словами, но чувствами, – что мне не нравится происходящее, что мне неприятно, и они оба отступят, оставят меня в покое, и мы ляжем спать, как планировали, хотя сомневаюсь, что сумеем уснуть в ближайшие час-два.
До следующего раза.
Но я не уверена, что хочу ждать следующего раза. Да и завтра привезут Эстеллу, однако, пока мы вынуждены жить в Эллоране, не зная, как поступит Рейнхарт и заговорщики, рискуя и подвергаясь опасностям, едва ли я смогу спать спокойно по ночам, не бегая ежечасно с проверками в спальню дочери, не тревожась о ней.
Сегодня же мы принадлежим только друг другу.
Я выпрямилась осторожно, прижалась спиной к груди Дрэйка, повернула к нему голову. В тёмных глазах вспыхивали и рассыпались рыжими искрами огоньки и моё отражение, тоненькое, хрупкое, терялось среди жаркого пламени. Во взгляде, пристальном не меньше, чем у собрата, застыло ожидание вопросительное, напряжённое. Я запрокинула одну руку, обняла мужчину, изогнулась в стремлении дотянуться до губ, поцеловала. Ладонь второй положила на пресс Нордана, провела кончиками пальцев, обводя вслепую линии мужского тела. Отпустив меня, Нордан сел, Дрэйк же потянул вверх тонкую кремовую ткань. Я вновь отстранилась неохотно, подняла послушно обе руки, позволяя рывком снять с себя сорочку. Она отброшена за пределы кровати вместе с мимолётной мыслью о стыде, неловкости и непонимании, как следует вести себя.
Не имеет значения. Я доверяю своим мужчинам, не думая, как должно вести себя или не должно. Снова прижимаюсь к Дрэйку, и громкий вздох срывается сам от одновременного прикосновения горячих губ и к шее, и к груди. Смущение царапает изнутри лишь одно мгновение, а в следующее я растворяюсь в пленительных ощущениях, похожих и не похожих на то, что было прежде, в щекочущем желании и ароматах, переплетающихся столь тесно, что уже не разобрать, где грань между терпким сандалом и яблочной кислинкой тумана, есть ли она или стёрлась исподволь, исчезла в далёком мире за стенами этой комнаты. Короткий стон рождается вслед за вздохом, когда пальцы Дрэйка скользят по моему животу, опускаются между бёдрами, прикасаются осторожно. Выгибаюсь сильнее, тело, напряжённое, стремящееся к большему, словно уже и не принадлежит мне, и в то же время я впервые в жизни чувствую его столь остро, ярко, сгустком живого пламени, медового огня. Чувствую каждую клеточку, каждый участок кожи, плавящийся неумолимо под руками и губами, чувствую шальной хмель в крови и вязь сладкого дурмана в голове. И не сразу осознаю, что Дрэйк отстранился, а Нордан перевернул меня на спину, укладывая на смятое одеяло, навис надо мной. Быстрый, грубоватый поцелуй опаляет губы, Нордан отодвигается, уходя из поля моего зрения, и кажется вдруг, будто я осталась одна в полумраке спальни.
Ненадолго, лишь на секунду-другую, пусть и предстающую холодной вечностью. Дрэйк склонился ко мне, отвёл волосы с лица. Его поцелуй нежнее, покоряющий не настойчивостью, но лаской. Отвечая, я обняла мужчину, попыталась притянуть ближе к себе, однако он расцепил мои руки, прижал за запястья к подушке над головой. Удерживать не стал, с уверенной, сводящей с ума неспешностью опускаясь губами вниз по моему телу, словно опасаясь обойти вниманием какую-то часть его. Я шевельнулась нетерпеливо, путаясь и в складках одеяла под рукой, и в густом покрывале запахов, от которых перехватывало дыхание, – от тягучести плотно перемешавшихся ароматов и от каждого бережного прикосновения к коже, слишком чувствительной, чтобы быть готовой к долгой осаде. Мир отступил, легко, привычно скрываясь за полотном запаха, физических ощущений и эмоций, я отметила только, как Нордан оказался рядом, тоже склонился ко мне, поцеловал, на сей раз нежнее, неторопливее, накрыл ладонями почти болезненно ноющую грудь. Подчиняясь движениям Дрэйка, я послушно развела бёдра и вздрогнула, вцепившись пальцами в складки одеяла.
Действительно безумие. Находиться в руках двоих мужчин и мечтать остаться в объятиях их навсегда. Таять под ласками, которые когда-то и от одного мужчины казались слишком смелыми, и наслаждаться каждым мгновением, открывать для себя эту грань привязки, соблазнительную, манящую в тёмный омут наполовину запретных удовольствий.
Безумие, от которого невозможно уже отказаться. От которого нет желания отказываться, потому что нельзя отказаться от тех, кто стал частью меня, от самой себя.
Нет у меня сил сдерживаться и Нордан не столько целует меня, сколько ловит мои стоны, гладит моё тело, выгибающееся беспрестанно, едва ли подчиняющееся хозяйке. Наш тесный мирок рассыпается осколками, яркими вспышками под сомкнутыми веками, мой вскрик замирает на губах Нордана, и я вспоминаю смутно, вяло, что мужчины чуют не только мой запах, но и мои чувства. Моё наслаждение…
Открываю глаза, встречаю взгляд Нордана, тяжёлый, выжидающий. Мужчина касается подушечками пальцев моей скулы, щеки, обводит контур припухших губ. Помогает сесть – я отмечаю отстранённо, что он успел снять штаны, да и Дрэйк, похоже, тоже, – и тут же уступает Дрэйку. Тот с зеркальной осторожностью гладит меня по волосам, по шее, будто пытаясь убедиться, что со мной не случилось ничего страшного за это время. Я улыбаюсь, обнимаю его, глубоко вдыхая причудливую смесь ароматов, впитавшихся, кажется, не только в мою кожу, и позволяю увлечь себя на смятую простыню. Дрэйк переворачивает меня, устраивает на себе, Нордан прижимается к моей спине. Проводит ладонями по телу от плеч до бёдер и медленно наклоняет меня к Дрэйку, так, что я оказываюсь на его груди, близко-близко вижу огненные всполохи в глазах. Мои волосы падают на его лицо, отрезая нас от мира, наше дыхание смешивается, подобно запахам, в горячем плотном воздухе. Я помню рассказы женщин из общины, в отличие от той бесконечно наивной девушки, какой я была когда-то, теперь я лучше знаю, как всё должно быть, по крайней мере, могу себе это представить, а не теряться в догадках о происходящем. Прогибаюсь послушно в пояснице, ощущая в аромате вокруг обволакивающее ванильное нетерпение и полынную горчинку беспокойства, опасения причинить мне боль. Мужское желание обжигает кожу, собирается внизу живота жаркой волной истомы, жадной, будоражащей, несмотря на только-только испытанное удовольствие. Нордан не спешит, умом я понимаю – я должна быть готова к тому, что вот-вот произойдёт, но каждое его движение, касающееся сокровенного местечка, превращается в удар по натянутым до предела нервам, по ожиданию, нетерпеливому не меньше, чем у мужчин рядом. Дрэйк обнимает меня чуть выше талии, удерживая на некотором расстоянии от себя, следит за выражением моего лица, глаз, за малейшим изменением в эмоциональном фоне. Словно кто-то из нас сможет остановиться сейчас, если вдруг мне что-то не понравится.
