Нортланд (СИ) - Беляева Дарья Андреевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Отто вздрогнул, но взгляд его остался неподвижным.
— Да-да, разумеется. Но что насчет Себби?
Себби вдруг вскочил из-за стола, выкрикнул:
— Ты понимаешь, Рейнхард, в чем ты хочешь меня обвинить?! Я ближайший соратник нашего кенига, и если ты надеешься, что…
— Я ни на что не надеюсь, Себби, — Рейнхард поставил шампанское на стол так, что оно расплескалось, золотые искорки сверкнули и погасли. — И ничего не боюсь. Все мы временны и смертны, Себби, дорогой.
В ответ он зашипел:
— Если ты не хочешь, чтобы твое время кончилось слишком быстро…
Но что именно Рейнхард должен был сделать в таком случае, мы так и не узнали. Отто подошел к Себби, заглянул в его прекрасное лицо, и Себби вдруг сказал:
— Да! Да! Тысячу раз да! Или вы думали, что он сам додумался бы до того, что делать там, наверху!
Наверху? Я подумала, что ослышалась.
— Вы думаете, он бы справился там? Он бы справился хоть с чем-то? Достойный своих предков правитель! Я сделал из него что-то. Даже не кого-то!
Музыка стихла, солдаты и люди вокруг смотрели на нас. Даже модели остановились и были теперь похожи на статуи.
— Я заставил его дать Нортланду богатство! Что могла экспортировать эта нищая, отсталая страна, с середины сороковых пребывающая в неведении! Нищие люди, нищие города! Нортланд может экспортировать только покорность!
Казалось, Себби никогда не остановится. Это бы не слова Отто. Отто ничего ему не внушал. Он просто заставлял Себби говорить правду.
— Он взял меня, чтобы я был милым личиком с обложки. Но я оказался куда умнее, куда дальновиднее! Я сделал то, чего никогда не смог бы сделать ваш чокнувшийся вместе со всеми поколениями своего гнилого семейства, кениг. Да, я изменял его мысли! Но если бы я этого не делал, где были бы, по-вашему, вы? Были бы вы вообще?
Он говорил о великой патриотической акции, о небоскребах, о телевидении. И о смертях, сотнях, тысячах смертей. Я видела, что Себби боится. Он говорил против своей воли, и, в то же время, я была уверена, что он мечтал однажды сказать все это вслух.
Слишком уж Себби любил себя и свою нескромную роль в мироздании.
Только вот она подошла к концу. Мне казалось, я слышу шорох занавеса, готового опуститься. Кениг был очень спокоен, словно бы все эти слова проходили мимо него. Но это было не спокойствие неведения. Он слушал. Теперь в нем было то, чего я не замечала до этого. Самообладание. Казалось, что настоящий кениг куда менее взбалмошный, чем тот, которого представлял Себби. Отто казался бледным, он дрожал все сильнее. Наконец, Себби замолчал. Через пару секунд он выдохнул:
— Мой кениг.
Только кениг не обратил на него никакого внимания. Он отставил шнапс, сосредоточенно поискал что-то в кармане и вытащил оттуда пулю. Кениг положил ее на стол. Одну единственную, такую беспомощную без пистолета, куда ее можно было поместить. В этот момент Рейнхард выхватил револьвер и выстрелил Себби в голову. Он дернулся, затем повалился назад, и это было все. Не осталось никакого Себби, и эта долгая интрига мгновенно показалась мне такой бессмысленной.
Так быстро.
Я слишком сильно ощутила запах крови, меня затошнило. Даже бесчисленные цветы не могли его заглушить.
Отто осел на пол вместе с Себби. Кениг посмотрел на него.
— Так это он заставил Себби говорить?
И я подумала, что явление Отто могло бы кого-нибудь удивить, если бы кениг только что не отдал приказ убить фактически свою ипостась.
Наверное, Отто слишком устал, чтобы удерживать внимание людей вокруг. Он слишком устал даже, чтобы испугаться. Рейнхард и Маркус переглянулись, Ханс сделал шаг к Отто. Кениг встал со стула, переступил через тело Себби с какой-то вычурной брезгливостью и подошел к Отто.
— И почему я должен верить, что ты не заставил его солгать? Почему я не должен судить твоих новых друзей и тебя за кражу Кирстен Кляйн?
Лили прошептала:
— Он не заставлял, он ничего не внушал!
Но ее слова услышала только я. О, этот слабый протест, вот бы мне быть способной хотя бы на него. Я была в силах только смотреть, но даже взгляд мой непременно соскальзывал с кенига на Себби.
С кенига на тем, кто фактически был кенигом. Вот теперь я могла назвать его просто Августином.
— Так почему? — спросил кениг. Отто зажмурился, и тут Лиза легко подняла его с пола, она крепко обнимала Отто, и я увидела — Лиза готова драться. Со своими братьями, со всеми солдатами здесь, сколько хватит сил и безо всякой надежды на победу. Наверное, это почувствовал и Отто.
— Почему? — повторил кениг в третий раз.
— Потому что я верен Нортланду. Потому что я хотел вам помочь, — прошептал Отто одними губами. Кениг вдруг расплылся в широкой улыбке и крепко обнял его.
Так я поняла, что Отто занял место Себби. Убивший дракона, сам стал драконом при сотне свидетелей. И никто больше не мог ему ничего противопоставить.
Рейнхард вытянул ногу, пнул тело Себби и крикнул:
— Что ж! Отпразднуем смерть врага нашего народа!
И тогда я поняла, что с меня хватит. Я думала, что выбегу из зала, как девочка-подросток в дурацком фильме. Но я встала, вежливо сказала:
— Прошу прощения, мне стало дурно.
И только тогда побежала. Никто меня не остановил. У всех были занятия поинтереснее, присутствие при смене мировой парадигмы, к примеру. Я выбежала из здания и щедро набрала в грудь свежего, ночного воздуха. Но и в нем мне чудился теперь запах крови.
Я вдруг, непонятно отчего, заплакала. Все ведь было хорошо, Отто справился. Но я заревела, словно какая-то раненная, отчаявшаяся от боли корова. Я плакала среди дорогих черных машин с тонированным окнами, окруживших меня, словно хищники, прибывшие на запах крови.
Не от меня, подумала я, он идет не от меня. Ответ пришел сразу же: этот запах исходит ото всех нас.
Я почувствовала прикосновение Рейнхарда, он обхватил меня сзади, прижал к себе.
— Успокойся, — сказал он. — Что случилось? Теперь все изменится, Эрика. Все станет лучше. Все будет очень, очень хорошо. Нортланд изменится.
Но мне не стало легче от его слов. Еще неделю назад я бы почувствовала радость. Сейчас ее не было. Я вывернулась из его рук, закричала:
— Мы не могли выиграть! Мы не могли победить ни в какой войне! Потому что все это — зло! Это великое зло, во всем этом нет ничего человеческого! Здесь нет ничего, кроме зла! А зло никогда не победит, Рейнхард! Ты можешь быть сильнее, быстрее, умнее, но зло никогда не победит!
Я раскинула руки, словно пыталась обхватить весь Нортланд.
Рейнхард сказал спокойно и тихо:
— Мы и не побеждали. Мы проиграли. Самым позорным в истории образом.
— Что такое, мать его, Китай?! Что значит "наверху"? Куда мы экспортируем покорность?
Я выкрикивала каждое слово, они вырывались из меня с болью, и все же это были слова. Это был голос. У меня все-таки был голос.
Рейнхард сказал:
— Посмотри наверх.
И я запрокинула голову, со злостью посмотрела в небо.
— Там над нами целый мир. Он огромен и очень разнообразен. И это пока не Нортланд.
— Пока? — спросила я очень тихо. А потом закричала снова:
— Какого черта?! Эта проклятая земля полая?! Или все это искусственное?! Если в небо бросить камень, оно заискрит?!
Я ничему не удивлялась. Пусть бы все оказалось, как в брошюрках, которыми снабжали Роми ее друзья-шизофреники. Мы не могли победить. Мы никогда не побеждали.
Слава Богу, что мы никогда не побеждали.
Рейнхард обнял меня, и я зарыдала, уткнувшись носом в его кожаный плащ.
Глава 20. Пусть едят тексты
Я стояла перед темной, тяжелой дверью его кабинета, и все вдруг стало казаться мне таким чужим. Уже два месяца я ходила в канцелярию свободно и без страха. Практически стерся из памяти мой первый визит сюда, полный ужаса, пахнущий смертью.
Здесь почти не осталось закрытых для меня дверей.
