Ангел (ЛП) - Райз Тиффани (читать книги полностью .TXT) 📗
- О, Боже, - сказала Сюзанна, внезапно осознав, кто перед ней. - Вы Нора Сатерлин.
Женщина кивнула, опустила руки и завела прядь волнистых черных волос за ухо.
- Так точно, - сказала она с такой улыбкой, что Сюзанна поняла, что этой женщ
ине, скорее всего, никогда не приходилось испытывать чувство вины. - А вы Сюзанна Кантер. Вы еще красивее, чем он рассказывал.
Сюзанна покраснела и сунула трясущиеся руки в задние карманы джинсов. Отец Стернс казался ей угрожающим, но она никогда не чувствовала себя хоть наполовину так нервно, как в компании Норы Сатерлин.
- Хм..., - журналистка начала фразу и закатила глаза от собственной неловкости. - Что ж, зато вы красивы так, как он и описывал.
Нора Сатерлин, в отличие от нее, не покраснела. Она продолжала смотреть на Сюзанну с мрачной проницательностью во взгляде.
- Один вопрос, - сказала Сатерлин.
Сюзанна моргнула.
- Один? У вас ко мне один вопрос?
Сатерлин наклонила голову.
- Вы преследовали его все лето. Шпионили за ним. Ворвались в дом священника. Вы даже ездили к его сестре. Вы настырная. Я могу это понять. Однако пора оставить нас в покое. Вы знаете, что он не угроза своей пастве. Могу предположить, что вы здесь все еще по другим причинам. Причины угадывать не нужно, потому что, давайте будем честными, мы обе видели его во плоти.
Румянец Сюзанны стал более очевидным, потому что она не могла отрицать правдивость слов Сатерлин. Ее влечение к Отцу Стернсу было еще слишком свежим, чтобы стараться отрицать.
- Да, - призналась Сюзанна. - Я видела его.
Сатерлин подняла бровь, очевидно, услышав глубокую истину в словах. Она снова улыбнулась, размыкая сомкнутые на груди руки, и села на подлокотник скамьи.
- Я сказала, один вопрос, и это именно то, что я имею в виду, мисс Кантер. Вы можете спросить у меня один вопрос. - Сатерлин подняла один палец. - А я отвечу. Честно. Без всяких уверток или отрицания. Я скажу вам правду, только правду и ничего кроме правды на один вопрос, который вы мне зададите.
Глаза Сюзанны округлились от удивления.
- А потом вы скажете мне, что я выиграла в лотерею, - сказала она, не веря своим ушам.
- Если только лотерею правдивости. Но за приз назначена цена. Я отвечу на вопрос, но ответ не должен попасть на пленку. И вы не можете использовать то, что я расскажу, чтобы причинить ему вред. Вы не станете попытаться выяснить что-то еще из того, что я скажу. Если хоть одно мое слово появится в печати, придется попросить Кингсли уничтожить вашу карьеру так основательно, что вам не удастся стать даже ведущей прогноза погоды, как предлагал ваш старый профессор. Вы это понимаете?
С трудом сглотнув, Сюзанна кивнула. Она слышала угрозу в голосе Сатерлин и знала, что та говорила на полном серьезе. Даже то, что она смогла узнать о старом профессоре, предложившем ей вести прогноз погоды, было знаком, что в мире этой женщины не было никакой необходимости задерживаться хотя бы на момент дольше, чем это необходимо.
- Как только я дам свой ответ, - Сатерлин продолжила, - Вы оставите меня, Кингсли и Сорена в покое. Мы перестанем существовать для вас. Вы прогоните нас из ваших мыслей, памяти, вашей речи и лексикона. Вы принимаете это?
Она не могла себе представить, как можно было полностью изгнать Отца Стернса из памяти. Тело все еще покалывало, когда она представляла его руки на ее руках. Но она попытается. Ради истины, она попытается.
- Хорошо. Я принимаю. В любом случае, в ближайшее время я отправляюсь в Ирак. Пора двигаться дальше.
- Да, - сказала Сатерлин. - Это точно. Теперь задавайте свой вопрос, и мы сможем двигаться дальше.
Сюзанне не пришлось задумываться ни на секунду, чтобы найти вопрос.
- Вы и Отец Стернс спите вместе?
Если она думала, что такой вопрос обеспокоит Сатерлин, то сейчас была очень разочарована. Сатерлин не выглядела ни испуганной, ни шокированной вопросом. Она остановила свои темно-зеленые глаза на лице Сюзанны.
- Вы действительно хотите потратить свой единственный вопрос на то, что и так уже знаете? - спросила Сатерлин.
Сердце Сюзанны ухнуло вниз. Она надеялась... верила... по крайней мере, ей хотелось верить... Но это не имело значения. Сатерлин была девственницей даже в девятнадцать лет. Всякий раз, когда она и ее священник занимались любовью, она была, по крайней мере, совершеннолетней.
- Нет, я полагаю, нет. – Сюзанна тяжело вздохнула. - Как насчет этого? Конфликт интересов, о котором говорилось в анонимном послании, что это такое? Это его сестра Элизабет? Она практически призналась в убийстве своего отца.
- Она действительно убила своего отца и призналась Сорену, но он отказался раскрывать ее исповедь. Я подслушала это на похоронах. И он целых семнадцать лет беспокоился, что Элизабет выяснит, что я это слышала. Но нет, церковь заботил не этот конфликт интересов.
- Тогда что это?
- Отец Сорена был очень богатым человеком, когда умер. Ему досталась половина состояния жены в разводе, и с его безжалостной деловой хваткой он утроил деньги к старости. А когда он умер, то оставил каждый цент своему единственному сыну. Почти полмиллиарда долларов.
Сюзанна ахнула.
- Но... его отец отослал сына подальше после того, что случилось с Элизабет. Чуть не убил его.
- Правда. Но когда оказалось, что у него больше не будет сыновей, и никаких отношений с дочерью, то у него была возможность очистить свое сердце... ну или что у него там было вместо сердца. Но деньги не стали средством примирения. Это была взятка. Священники принимали обеты бедности. Чтобы унаследовать все деньги, Сорен должен был бы оставить священство. Но ничто и никто не заставят его когда-либо оставить его сан.
- Так что же он сделал?
Сатерлин усмехнулась.
- То, что сделает любой хороший священник. Он отдал десятую часть. Он передал десять процентов от всех денег церкви. Пять процентов ушли его старой католической школе в штате Мэн. И пять процентов для этой епархии. Остальное он разделил пополам и отдал каждой сестре. Для себя он не оставил и цента.
Сюзанна прикрыла рот рукой и отвернулась. В голове у нее щелкали цифры. Пять процентов из пяти сотен миллионов долларов было...
- Двадцать пять миллионов долларов, - выдохнула Сюзанна. Она повернулась обратно. - Он отдал все этой епархии?
- Да. Вы знаете, как это работает. Приходских священников постоянно переводят с места на место. Тем не менее, Сорен жил тут в течение почти двадцати лет. Как он получил такую свободу? Он купил ее.
- Я задавалась вопросом, почему они не уговорили его уехать или пойти вверх по карьерной лестнице.
- Ему здесь нравится.
Он оберегал свою частную жизнь, поняла Сюзанна.
- Как бы вы назвали попытку продвижения вверх человека, который пожертвовал двадцатью пятью миллионами долларов в вашу фирму? - спросила Сатерлин.
- Конфликт интересов, - прошептала Сюзанна. - Я думала, что... Я думала, он может быть хищником. Или, вы знаете, потому что... у него с вами был...
- Секс? Вы думали, конфликт интересов был в сексе? - Сатерлин рассмеялась, как будто это было самое смешное, что она когда-либо слышала. - Это католическая церковь, мисс Кантер. И католическая церковь закрывала глаза на секс в течение двух тысяч лет. Деньги - вот что заставляет их нервничать.
Сюзанна покачала головой. Слишком много мыслей внутри.
- Он отдал все это? Каждый цент?
Сатерлин кивнула.
- Ага. Упрямая задница этот священник. Когда он и Мари-Лаура поженились, он получил доступ к его обширному целевому фонду. После того, как она умерла, он отдал каждую монетку. Он был рожден, чтобы стать священником. Деньги его не интересуют. Это конфликт интересов. Теперь, если вы меня извините, я вернусь к своей жизни, не беспокоясь о репортерше, которая может причинить вред Сорену.
- Вы называете его Сореном? - спросила Сюзанна, вопрос вырвался, прежде чем она смогла его остановить.
- Конечно, да. Это его имя. Почему вы спрашиваете?
