Пленить охотника (СИ) - Тейл Энди (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
― Это такой завуалированный вопрос: являешься ли ты еще главной подозреваемой? Отвечу: являешься. Если бы его убила волчица, зачем ей в таком случае нанимать меня?
― Может, это мудреное самоубийство, муки совести они такие…
― Может быть, но контракт будет выполнен в любом случае, даже если заказчик и заказанный одно и то же лицо, иначе… ― он недоговорил, продолжая рассматривать мое лицо.
― Иначе охотник лишится силы и умрет. Ты умрешь, ― ответила я.
Он выдохнул, и я поймала губами его отдающее кофе дыхание. Он разжал пальцы, выпуская мои волосы. Несколько секунд я продолжала смотреть на мужчину, а потом откинулась на сиденье.
― Мне надо повторять, чтобы ты не пыталась сбежать? ― я промолчала, и он сам себе ответил, ― Видимо, да.
Мужчина нажал кнопку, и двери с тихим щелчком разблокировались.
― Видишь вот тот переулок, ― указал он на темную подворотню справа, ― Он выходит к проспекту Верди, если свернешь направо, быстро затеряешься среди проходных дворов. Прямо федеральная магистраль, лови машину, только тебя и видели. Слева новый микрорайон с безликими высотками, миллион квартир, муравейник, где один сосед не знает, как зовут другого. Уверен, для тебя затеряться будет делом одной минуты. Дерзай! ― он поднял руки, ― Я даже дам тебе фору. Скажем полчаса. Мало? Тогда час.
Я уже схватилась за ручку двери, в голове билась одна мысль: "Бежать!" Только вот… Я в смятении повернулась к охотнику. Ладони стали влажными. У него контракт. Не будь он уверен, что выполнит его, не предлагал бы мне побег. Такие, как он, ничего не делают просто так.
Дверь приоткрылась…
Что мне за дело до его уверенности? Мне бы свою не растерять. В салон ворвался легкий ветерок.
И все же что-то меня остановило. Возможно, осознание того, что охотник хотел, чтобы я убежала. Он хотел начать охоту. Лайне всегда чувствуют чужие желания.
― А ты… ― я облизала губы, ― Что будешь делать этот час ты?
― Заведу машину…
Я распахнула дверь полностью.
― И поеду…
Я поставила ногу на тротуар под ласковое осеннее солнце.
― В аэропорт.
Охотник склонился, я от неожиданности отпрянула, но мужчина всего лишь открыл бардачок и достал два билета и паспорт. Со своего места, я видела стилизованное изображение планера на бумаге, эмблема местного аэропорта. Он повернул руку, давая мне рассмотреть бланки. Два билета с открытой датой. Пункт назначения…
― Не знаю даже, что и выбрать Амстердам или Эль-Фуджайра? Может, бросить монетку? Ты что посоветуешь?
Отвернувшись, я посмотрела на ставшую такой далекой улицу, ветерок, еще минуту назад казавшийся таким ласковым, пробрал до костей. Молча захлопнула дверь и пристегнулась.
― Правильное решение. ― Охотник убрал билеты и снова завел автомобиль. ― Видимо врут, что суккубы думают только одним местом.
Я продолжала молчать, до крови закусывая губу. Только бы не разреветься. Больше всего мне сейчас хотелось повернуться и провести рукой по мужскому лицу. Провести выпуская когти, а потом слизать чужую кровь с пальцев.
― Думаешь о чем-то приятном?
― О да, ― ответила я, вытирая слезы. ― Очень.
Амстердам или Эль-Фуджайра? В Голландии бабушка уже два века держала бордель. А в Эмиратах отец собирал себе гарем. Экспериментировал, потому что со дня смерти мамы эму осталось жить всего ничего. Каких-то несчастных двести лет.
Так мы устроены. Лайне любят лишь раз в бесконечность. Любят и уходят вслед за любимыми. Отцу не повезло, его парой стал человек. Вернее, стала. Моя мать была самой обычной женщиной и смогла бы пробыть с ним очень недолго. Но даже этот короткий срок им не суждено было провести вместе. Пьяный водитель грузовика разлучил их. Мы с отцом остались одни. Слава бесконечности, что была еще и бабушка. И дед. Его, конечно, мотает по белу свету от северного полюса до южного так, что не каждый охотник угонится. Но у бабки он появляется регулярно. Таких, как он, называют «перекати-поле». Или дух дороги.
Конечно, они не столь безобидны и способны доставить немало неприятностей, но если охотник заберет кого-то из них, то я…
Я сама приду и буду умолять впустить в подвал вместо кого-то из них. Мы не стая, что изгоняет себе подобного, мы семья.
Он хорошо подготовился к охоте на лайне.
― Тогда к чему все это было? ― горько спросила я, ― Похищение? Ошейник?
― Хотел закончить все быстро и без лишних сложностей, ― ответил он равнодушно.
5. Кто чем торгует
В торговом центре Солнечный, так похожем на свечку и состоявшем из пяти уровней, ничего солнечного, кроме желтого цвета стен, не было. Рабочие в лебедке, громко матерясь, снимали с фасада букву «Ч», то ли перегорела, то ли просто им чем-то не понравилась.
Народу внутри толкалось прилично. Торговля шла бойко. Шмотки, телефоны, в фойе радостно мигала фарами новенькая машина, толпа радостно гикала. Бытовая техника, садовый инвентарь, ювелирные украшения, снова шмотки. В любой другой день, я с удовольствием прошвырнулась по бутикам, прикупила бы стрингов
Бутик «Симпатии» располагался на втором этаже, между магазином косметики и сувенирной лавкой с валенками и кокошниками на витрине. Безглазые лысые и почему-то серебристые манекены демонстрировали нам всесезонные джинсы и белые блузки.
― Никуда не лезть. Рот держать закрытым, ― отдал приказ охотник, минуя тревожные рамки.
После преподанного недавно урока, он больше не хватал меня за руку, не следил за каждым движением. Мне бы вздохнуть с облегчением, но… Откуда внутри это сожаление?
Выходящий из бутика подросток с серьгой в ухе, обернулся и совершенно некультурно присвистнул мне вслед. На мне все еще было рабочее платье. Охотник нахмурился, оглядел меня с головы до ног и нахмурился еще сильнее.
― Пока я разговариваю с руководством, ― он кивнул на дверь с табличкой «только для персонала», ― Будь добра купи себе чего-нибудь поприличнее.
― Поприличнее – это как? ― уточнила я.
― Поприличнее – это когда жопа и сиськи прикрыты, ― с легким недовольством ответил мужчина, протягивая мне кредитную карточку.
― Ты слишком щедр, ― Я улыбнулась. ― Если ты вернешь мне сумку, я расплачусь сама.
― У тебя десять минут, ― он раздраженно сунул карту под тонкую лямку платья, словно купюру танцовщице в стриптиз клубе, и толкнув служебную дверь, скрылся в помещении для персонала.
― Десять минут, ― повторила я, ― Десять минут, чтобы найти наряд для похорон. И поприличнее. Ага. Уже бегу. В конце концов, это мои похороны.
― Чем могу вам помочь? ― раздался громкий голос, и я обернулась, ― Что-нибудь показать? ― спросила симпатичная брюнетка в джинсах и белой блузке точь-в-точь как на манекене.
― Обязательно, ― я вытащила кредитку, повертела в руках, машинально заметив название банка. Она была выписана на имя Дениса Велесова.
В десять минут я не уложилась, но и охотник тоже. Он не появился и не стоял над душой, словно ангел мщения всех ожидающих около примерочных мужчин. Мы с девушкой неплохо провели время, перебирая шмотки. Конечно, продавщица слегка удивилась, когда я первым дело попросила принести белье, да так в нем и осталось. В ее взгляде появилось беспокойство и капелька странного уважения. Как разница отношение мужчин и женщин у исподнему. Не обнаружив оного, мужчина напрочь перестает видеть в тебе человека, разумное существо, только инструмент для удовлетворения похоти. Тогда как женщина всегда отдает должное чужой смелости. Взять хотя бы продавщицу, не одного завистливого взгляда, только улыбка, немного отрешенная и мечтательная. А ведь она влюблена, поняла я. И не просто влюблена, а напрочь, с полным сносом крыши. И поэтому ей все равно, как на мне сидит белье и какой длинны у меня ноги. Любовь – это яд. Для лайне – самый сладкий яд на свете. Отец уже глотнул его с лихвой.
Я накинула на блузку легкий пиджак. Девушка показала большой палец. Все ничего, если бы не мысль, что в нем меня и похоронят, которая прочно обосновалась в голове. Продавщица взяла кредитку и ушла к кассе.
