Всё, как ты захочешь (СИ) - Флёри Юлия (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Я когда только начинал пробовать себя в ювелирном деле, Саша сказал, что стану лучшим. Просто подбадривал, хотя художественный талант у меня был всегда. Но ведь рисовать это одно, а работать с металлом — другое. Кто-то становится хорошим инженером, кто-то художником, а я ювелиром. Он сказал, что когда решит жениться, я буду делать кольцо для его невесты. О свадьбе ещё не было и речи, а я чувствовал, что всё идёт не так. Был не единственным дизайнером и однажды случайно на рабочем столе своего напарника увидел эскиз кольца. Для королевы. Для шахматной королевы. Я всё понял без слов. Сашка в обход меня всё решил, потому что знал, что откажусь. Чёрт!
Дима запрокинул голову, макушкой касаясь моих подобранных коленей, кадык нервно дёрнулся, и глаза открылись.
— Я и до этого хотел сотворить для неё что-то необыкновенное, а как про помолвку узнал, так в ту же ночь кольцо сделал. А на следующее утро предложение. Она отказалась.
Напряжение повисло в комнате, я не знала, что сказать. Дима в одну секунду изменился и дело не в его молчании, не в напряжении, он просто сейчас был в другом месте, в другом времени… и не со мной.
— Лана смотрела на меня исподлобья, начала лепетать что-то, что она виновата, что не права была, а Сашка был прав. На кольцо даже не смотрела, нервничала, я не понял, что происходит, а она всё говорила и говорила. Пыталась успокоить, а я всё спрашивал «почему?». Не мог понять, не мог поверить, что это всё. Стоял и слушал её, даже не разбирая смысла этих слов. Тогда-то и увидел брата. Всё это время он смотрел на нас из своей машины. Лана не боялась его, точнее, за меня боялась. Только тогда я понял, что у них был не один разговор на этот счёт. Лана считала, что это мальчишеское, что я перебешусь и всё пройдёт, может, разочаруюсь, может, другую встречу. А вот Сашка знал, что я не такой, что своего добиваюсь, даже просто из принципа. А когда увидел в моих руках кольцо, то понял, что принцип здесь не при чём.
Дима так говорил, что у меня сердце в груди разрывалось, столько чувств, эмоций, точно заново всё проживает. И этот тихий надрыв голоса, и язык, то и дело обводящий губы, крепко сцепленные в замок пальцы. Он сейчас ребёнком был, тем, который пережил первое в жизни разочарование.
— Мы подрались тогда. Впервые. Серьёзно. Раньше не дрались, потому что Сашка всегда был умнее, он на десять лет старше, опытнее, разумнее. Он всегда умел охладить и свой и мой пыл. А тогда не сдержался, да и я бился как последний раз. Не помню, кто расцепил нас, а Лана стояла и смотрела на двоих, мы на неё. И когда она демонстративно пошла к брату, только тогда я всё понял. Понял… но не принимал её выбор. А потом точно взбесился. Доставал её по телефону, настаивал на встрече, наверно брату она не рассказывала, потому что он и так на пределе был, если бы узнал, наверно и убил бы. А потом Лана вдруг на встречу согласилась. В кафе договорились пересечься, возле её работы. Я ведь тогда в офисе компании не появлялся, Сашка сказал, что мне там делать нечего. Не то, чтобы выгнал, скорее, остыл и решил так наказать. Я естественно не понял. Злился на него, а когда получил этот шанс, обо всём забыл. Она была такая красивая, я насмотреться не мог. А потом увидел на её пальце своё кольцо. Только не на том пальце, Галь. Она специально показала это. Говорила, что я отличный парень. Что любит меня. Только не как мужчину. Как друга, брата, как надёжного товарища. Наверно до меня что-то дошло, потому что я согласился отступить. И больно было, и обидно, но отступил. Не потому, что хотел, потому что она так сказала. В тот вечер твоя бабуля с моими родителями ездила знакомиться, меня не было, оно и понятно. А Сашка кольцо увидел на пальце у Ланы и разразился скандал. Эта была их первая серьёзная ссора. Лана снимать кольцо отказалась. Так они и уехали, собираясь выяснить отношения наедине. В тот же вечер разбились на машине. Я только утром узнал, когда домой явился, а там пусто. Домработница не объяснила ничего толком, сказала, что у папы инсульт. Он всегда гипертоником был, ничего сверхъестественного, ещё и рекомендации не соблюдал…
Дима отвернулся в сторону, хотя до этого смотрел прямо перед собой, а я смотрела только на него. На его затылок. На плечи, которые борются между слабостью и уверенностью.
— А в больнице меня встретила мать. Влепила пощёчину, заплакала и упала в обморок. Из её руки выкатилось кольцо. Кольцо Ланы.
Он замолчал, а я глотала горячие слёзы. Всё плыло, плавилось, а я пыталась рассмотреть что-нибудь перед собой и не могла. Пережила это снова, рядом с ним. Понимала… нет, я могла только представить, что он чувствовал тогда. И внутри всё горело от боли не только за мать, но и за Диму. Как в замедленной съёмке видела, что он встал, подошёл к сейфу, который я так и не открыла, набрал несложную комбинацию цифр, после чего прозвучал долгий сигнал. Через пару секунд передо мной лежала коробочка, обтянутая белым бархатом, а Дима… он опустился на то же место и, плотно сжав губы, неотрывно следил за мной.
— Открой. — Толи предложил, толи приказал, а у меня рука дрогнула. — Не бойся… — Как-то устало бросил он и отвернулся.
Я подняла крышку шкатулочки, где на крупной подушке лежало кольцо. Я, не понимая, посмотрела в сторону мужа.
— Это ведь другое… не моё…
— Конечно другое. — Улыбнулся он, устало потянулся к брошенному в истерике колечку, поднял его с пола, посмотрел мне в глаза, предлагая протянуть руку.
— Но ведь похоже…
— Похоже, но не то. Твоё кольцо сделано специально для тебя. Смотри, — он приблизился, — вот эти лепесточки, видишь? Они словно новые, только прорезавшиеся, только готовятся раскрыться, а на кольце Ланы цветок раскрыт полностью. — Он аккуратно надел кольцо на мой палец, но руку не отпустил, продолжая придерживать в своей ладони. — Для меня это не побрякушка и не показатель финансовой состоятельности. Это намного больше. То, что нельзя передать словами. И дарил я его для того, чтобы ты знала, что я рядом. И никогда бы не посмел…
— Спасибо. — Перебила, понимая, как тяжело даются слова. Дима криво усмехнулся и отпустил меня, отдаляясь.
— Это мать мне потом рассказала и про ссору, и про аварию. Я не понимал, я не верил, знаешь ведь, как это бывает, когда тебе говорят, что этого человека больше нет. Меня к ней не пустили. Твоя бабуля и не пустила. Только она влепила несколько пощёчин. Рыдала и била меня по лицу наотмашь. Не винила, просто не хотела, чтобы я приближался. А потом попросила… попросила, чтобы не приходил на похороны и я не пришёл. Подыхал, выл, сам застрелиться готов был, а не пришёл. Саша умер на три дна позже. В тот день, когда её хоронили. Я сидел возле его койки в реанимации и смотрел, как он умирает. Тогда только понял, как всё это не важно, как глупо. И мне было страшно, что он может умереть. Наверно сейчас скажу жестокую вещь, но… Лана… она была просто красивой девушкой, а Сашка моим братом. Тогда же я понял, что не любил… наверно не любил, а просто разрушил чужую жизнь из-за прихоти. Ты спрашивала про ворона… — Обратился он ко мне без паузы, без остановки. — Не за Лану клюёт… за брата. Потому что виноват.
— Никто не виноват… — Прошептала, а Дима голову руками обхватил и взвыл. В буквальном смысле взвыл, корчась от боли, сжимая кулаки, выбирая этими кулаками волосы.
— Последние слова… Это были его последние слова… когда Сашка в себя пришёл. Он помнил всё. Он всё знал, и что Ланы нет, и что меня все обвиняют, он словно слышал это и сказал, что никто не виноват!
Мне казалось, что Дима плакал. Наверно так и было. Потому что он не хотел смотреть на меня.
— Сначала я жалел их, потом жалел себя, потом всех нас, и вдруг жалость закончилась… Пустота осталась. — Снова заговорил он и от ледяного тона я вжалась в спинку дивана. — Я видел тебя. Ты стояла у могилки Ланы на кладбище. Такая тоненькая, хрупкая, но не плакала. Я рыдал, а ты не плакала. Тогда подумал, что ты сильная. Сильнее меня. Так и есть. Сейчас тебе так же больно как и мне, но ты держишься… а говоришь слабая…
