Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Что делать?
Взгляд метнулся в сторону Шайна, замершего у ее ног, и проворно опустившего глаза. Тля! Наверное, он все это время наблюдал за ней, а она даже и не скрывала своих эмоций, оказавшись в карете. Что только он успел себе вообразить?
Кэйт впервые, наверное, стало стыдно, словно раб мог подслушать или подсмотреть ее "грязные" мысли, которые сейчас уже почему-то и не казались настолько чудовищными, наоборот, срочно захотелось попробовать самой… Чтобы уж точно увериться, что Айрин настоящая извращенка, или… или почему вся остальная галактика не считает в отношении пары из лишь одного мужчины и одной женщины, что это скучно? Не находит в равноправном партнерском союзе, не оставляющем никаких запретов на проявление влечения, называемого любовью, хотя, правильнее было бы назвать похотью, ничего предосудительного…
Невыносимо душно…
Кэйт скинула плащик и приказала остановить карету, срочно хотелось на воздух.
Шайн метнулся вперед, открыв дверцу и подставив госпоже согнутую спину, чтобы она могла сойти.
Приказав вознице оставаться на месте, пока она не позовет, Кэйт медленно пошла по дороге вперед, подставив пылающее лицо встречному прохладному ветру, беспардонно забирающемуся под развивающийся подол платья, и даже не замечая, что по ее щекам текут злые отчаянные слезы…
Только вот и идти не было сил, хотелось сесть и, закрыв лицо руками, пореветь всласть, как в детстве, когда вместе со слезами выйдет из сердца и вся эта горечь. Что с ней не так? Она же все делала правильно, всегда старалась следовать правилам обращения с рабами, как учили, как положено порядочной девушке древнего рода, понимающей свою значимость будущей, а теперь уже настоящей Главы Дома… Тогда почему тот единственный, из-за кого она забывает себя, кто крадет ее сны, и без кого мир вокруг становится тусклее и звуки глуше, любит другую, подло привязавшую его своими континентальными приемчиками…
Кэйт пошатнулась и опустилась прямо на обочину дороги, обняв подтянутые к груди колени и уткнувшись в них лицом.
— Госпожа? — окликнул раб, заставив ушедшую в свои переживания девушку вздрогнуть.
— Что?! — недоуменно подняла голову Кэйт, удивляясь нахальству парня, которого никто не звал за собой.
В руках у Шайна был ее плащик.
— Госпожа, на улице прохладно, оденьтесь, прошу Вас… И не надо сидеть на земле, простудитесь…
В его взгляде, сразу же опущенном вниз, промелькнуло искреннее сочувствие.
Жалость от раба была невыносима.
— Пошел прочь! — резко мотнула головой Кэйтарийона.
— Оденьтесь, госпожа, и я уйду, — тихо попросил Шайн, не двигаясь с места.
— Ты что, совсем страх потерял?! — от возмущения у девушки даже слезы высохли.
Раб опустился на колени и молча протянул плащ.
Кэйт выхватила его из рук Шайна, со злостью отшвырнула в сторону и наотмашь влепила пощечину зарвавшемуся парню, как учили. С оттяжкой. Так, что голова раба дернулась в сторону, и на его щеке сразу же проступил очаровательный след ее ладони.
Шайн лишь зажмурился, сцепив зубы, а вот ее ладошка продолжала гудеть. Кажется, она перестаралась — себе лишней боли доставлять не хотелось и от этого стало еще обиднее. Кейт прижала пострадавшую руку другой рукой к груди и разрыдалась по-настоящему.
Шайнэйлиер поднял голову. В левом ухе все еще звенело, щеку отчаянно жгло, но то, что творилось с его госпожой, было чем-то неслыханным. Видеть холодную красавицу Кэйт такой расстроенной и такой потерянной, ему еще не доводилось, и было очень страшно…
И еще, представив себе, что с ним сделают Хозяйка или госпожа Эйлиорина, если Кэйт простудится и заболеет, узнав, что он сопровождал ее в этой поездке и ничего не сделал, чтобы с его госпожой не приключилось такого несчастья, Шайну и вовсе поплохело.
Наверное, все-таки он смертник, но по-другому просто не мог поступить. Решительно поднявшись на ноги, он подобрал плащ, накинул его девушке на плечи и, подхватив ее на руки, развернулся обратно к карете.
От такой вопиющей беспардонности Кэйтайриона вообще потеряла дар речи. Только, набрав воздуха, собралась высказаться, так этот придурок еще и свистнул над самым ухом, призывая возницу, быстро сообразившему подогнать карету.
Оглушенная неслыханной наглостью и самоуправством, и чуть не оглохшая по-настоящему, Кэйт ошарашено дала занести себя внутрь. И, только почувствовав, что ее и не собираются отпускать, крепко прижали к груди и вообще укачивают, как маленького ребенка, шепча что-то нечленораздельное, типа: "все будет хорошо, моя госпожа", Кэйтайриона, наконец-то опомнилась и разразилась отчаянной бранью, наобещав Шайну страшные мучения.
Парень только замирал на мгновение, наверное, представляя себе, сколько он сможет вынести, потому что после четвертого "смертного приговора", уже даже не обращал внимания на бушующую госпожу, которая только и могла ругаться. Брыкаться у нее не получалось, два раза она попала ножкой по сиденью вместо его ноги. Было больно. А руками она вообще не могла двигать, только сжимать и разжимать кулачки, бессмысленно царапая воздух — уж очень хитро он спеленал ее собственным плащиком.
Спустя несколько минут тщетных попыток вырваться, Кэйт озадаченно заткнулась, решив, что у зверька повредился мозг, потому то, что он только что посмел сделать, не поддавалось вообще никакому анализу. А если он повредился умом, то вполне может быть опасен…
Кэйтайрийона затихла, лихорадочно пытаясь припомнить, как следует поступать в случае, если с одним из рабов приключилась такая беда, но, как назло, ничего не вспоминалось. Просто подобное вообще сложно было представить, и, как правило, учителя в Лагере для будущих госпожей не заостряли на этом внимания. Кажется, следует вызвать специальную службу и усыпить его от греха подальше. Вот не зря все-таки определили пограничный возраст, наверное, стресс из-за того, что было несколько дней назад, когда он понял, что его продадут, и вызвал это отклонение…
Почувствовав, что девушку отпустило, и она теперь, изредка шмыгая носом, как-то странно нахохлившись просто молча изучает его лицо, Шайн медленно разжал руки и пересадил ее на мягкое сиденье кареты, аккуратно расправил складки плаща у ее шеи. Затем отполз в дальний угол, приняв совершенно смиренную позу… идеально выражавшую покорность — хоть сейчас на иллюстрацию в учебник…
— Прошу прощения за мою дерзость, госпожа… — тихо прошептал он, не поднимая головы от пола.
Кэйт сглотнула, интуитивно поджав ножки и сгруппировавшись, словно он только прикидывается тихим, и стоит ей сделать какое-то резкое движение, снова бросится ее обнимать…
И в то же время, лишившись тепла его тела, этих его наглых объятий… таких уютных и убаюкивающих и… вопиюще хамских… и…
Кэйт запуталась и снова расстроилась. Мозг отчаянно вопил, что она должна немедленно его как минимум кастрировать без наркоза, потом четвертовать, и еще раз кастрировать, а тело отчего-то просило снова очутиться в этом уютном коконе сильных рук и больших ладоней… может, он заразный какой, и теперь она тоже подхватила этот вирус? Или, скорее всего, это Айрин со своими фильмами вывернула ее мозг наизнанку, и раб просто почувствовав слабинку, ошалел…
— Я… — хрипло произнесла Кэйт, кашлянула, прочищая горло, и отчетливо закончила:
— Я тебя убью.
— Да, госпожа, — согласился раб.
— Хм… — Кэйт слегка расслабилась — а сейчас вроде бы не такой уж и невменяемый…
— Тебе будет очччень больно…
— Конечно, госпожа…
— Нет, я тебя сначала помучаю, а потом все-таки продам… или лучше просто отдам… в бордель!
— Д-да, госпожа… — дрогнул, наконец, его голос.
Тля! Показалось, или именно бордель его и напугал больше всего?
Нет, пожалуй, пока больше испытывать судьбу не стоит…
