Враг мой любимый - Соболева Ульяна "ramzena" (книги онлайн без регистрации полностью txt, fb2) 📗

Ульяна Соболева

Враг мой любимый

КАТЕРИНА.

Враг мой любимый

Ульяна Соболева

книга 1

Аннотация

С каторжного судна сбежала заключенная, заговорщица, дочь опального графа Соболевского. Бежать ей помог отчаянный морской офицер граф Григорий Никитин, полюбивший преступницу вопреки кодексу чести и убеждениям. Но уже спустя пару недель беглянка сверкает во всей красе при дворе об руку с женихом, молодым князем Потоцким. Это брак по любви или очередная тюрьма? На фоне дворцовых интриг и заговоров зарождается испепеляющая страсть и невозможная любовь золотоволосой Екатерины Соболевской и молодого морского офицера, который ищет убийцу своих родителей и хочет отомстить всему проклятому роду палача…

Пролог

Карета, запряженная тройкой вороных коней, мчалась во весь опор, громыхая массивными колесами по ухабистой лесной дороге. На позолоченных дверцах кареты красовался фамильный герб графов Никитиных – трехглавый дракон с коронами на головах и длинными змеиными языками, сплетающимися в букву Н.

В карете находился граф Сергей Васильевич Никитин, жена его Мария Петровна и младший сын пяти с половиной лет отроду. Женщина и ребенок испуганно вжались в сидения, граф же наоборот замер в неестественной позе, словно каменное изваяние, устремив застывший взгляд на бархатную обшивку кареты.

– Сережа… Они нас догонят, нам не удастся скрыться, слышишь?! Нужно остановиться и бежать в лес! – умоляла графиня мужа, с силой прижимая к себе младшего сына.

Мужчина посмотрел на мальчика, а затем перевел взгляд на жену, на ее заметно округлившийся живот, спрятанный под зеленым шелком роскошного платья.

Он сжал челюсти и нахмурил брови.

– Далеко мы с тобой, Маша, не убежим. Попытаемся договориться и отдать золото. Скорей всего это то, что им нужно. А сына мы спрячем! Петруша, тормози! – крикнул он в окошко. – Тормози, я сказал!!

– Тпруууууу!

Карета резко остановилась. Женщина и дети в недоумении смотрели на графа. Но он уже принял решение.

– Григорий! – Мужчина посмотрел на сына. – Ты уже достаточно взрослый, чтобы все понимать и позаботиться о себе. Ты должен бежать прямо сейчас и спрятаться в лесу! Ты меня слышишь?

Мальчик испуганно посмотрел на отца и отрицательно покачал головой.

Графиня поддержала мужа и, хотя глаза ее были полны слез, она твердо сказала:

– Гриша, так надо! Не возвращайтесь сюда, что бы ни случилось! – Она сняла с шеи крестик и сунула мальчику в руки. – Ну же! Беги! – Заколебалась, привлекла к себе. – Нет, погоди! – Осыпала сына поцелуями, перекрестила. – Да хранит тебя Бог…

Вдалеке послышалось ржание лошадей и конский топот, земля загудела, затряслась. Преследователи неумолимо приближались. Граф вытащил из-за пазухи сверток и протянул старшему сыну.

– Спрячь эти бумаги, и береги их, сын! Береги, как зеницу ока!

Он поцеловал мальчика в лоб и вытолкнул из кареты. Гриша заплакал, протянул руки к рыдающей матери, но потом что есть мочи побежал вглубь леса, где мощные ели своими увесистыми мохнатыми лапами сразу укрыли его от посторонних глаз.

Мальчик притаился в дупле, у корней старой, почти высохшей ели; он прикрыл вход хвойными ветками и закрыл уши ладонями, чтобы не слышать душераздирающих криков, доносящихся издалека. Зажмурился и стиснул зубы, втянул голову в плечи и молился о том, чтобы все это поскорее закончилось. Ему казалось, что еще немного, и он проснется после ночного кошмара. Хотя он и был совсем юн, но понимал, что там, на лесной дороге, происходит нечто ужасное, что-то такое, что изменит их обычную жизнь навсегда. Ему стало страшно, мальчик с трудом сдерживался, чтобы не закричать, не забиться в истерике. Послышалось несколько выстрелов, и птицы испуганно вспорхнули с деревьев. Еще какое-то время доносились голоса, жуткий хохот. Затем раздался топот копыт, но, к счастью, этот звук удалялся и вскоре стих окончательно. Стало тихо, и эта мертвая тишина показалась Григорию еще более зловещей и пугающей. В ушах шумело, сердце билось так сильно, что стало трудно дышать. Его не искали, страшные люди уехали. Теперь можно выйти из укрытия и вернуться туда, где он оставил родителей.

Гриша обнял себя за плечи и тихо сказал:

– Ма…Вот видишь я хорошо спрятался, и плохие люди меня не нашли. Я хочу выйти… я хочу к тебе, ма. Где ты? Я больше не могу ждать… я выхожу.

Подождав еще немного, Гриша крадучись вышел к дороге и выглянул из-за дерева. Карета стояла на том же месте, где он ее оставил. Кучер склонил голову на грудь, казалось, он спит. Мальчик выбежал из укрытия и радостно крикнул:

– Петруша!

Подбежал к старику и тут же застыл на месте, не в силах пошевелиться от ужаса. В груди Петра зияла глубокая рана из нее торчал топор, по зеленому кафтану сочилась густая, алая кровь, образовав темную лужу, вокруг которой уже роились мухи. Мальчик отшатнулся, бросился к карете – дверцы распахнуты, внутри никого нет. Он пробежал вокруг и тут же заметил отца. Рот ребенка приоткрылся в немом крике, но мальчик не издал ни звука.

В траве, лицом вниз, лежал Сергей, широко раскинув руки. На его спине, по белой парадной рубашке, медленно расползались три кровавых пятна. Григорий бросился к нему, с огромным трудом перевернул отца на спину и вдруг встретился взглядом с остекленевшими глазами мертвеца, смотревшими прямо в небо. Лицо от беспощадных ударов походило на кровавое месиво. Мальчик отшатнулся, упал на спину, перевернулся, и его вырвало; ребенок дрожал, как осиновый лист. Он попятился назад от страшного зрелища. Наткнувшись на что-то, обернулся и увидел мать… Она сидела, прислонившись к стволу ели, голова ее склонилась набок, а растрепанные волосы скрывали лицо. Обеими руками женщина обхватила свой живот. Юбка задрана выше колен, платье разорвано на груди, а ноги испачканы кровью. Григорий подполз к ней поближе, в его маленьком сердечке все еще теплилась надежда.

– Мама! – тихо позвал он. – Мамочка!

Мальчик склонился над ней, убрал волосы с лица и громко всхлипнул – на щеке матери багровел кровоподтек с отпечатком грязной подошвы, а из уголка рта стекала алая струйка крови; глаза матери были устремлены вдаль. Такие родные серые глаза, которые еще недавно с любовью смотрели на него… На лице застыла гримаса боли. Мальчик рывком прижал ее к себе и зарыдал.

– Мамочка! Ма-ма! Ма-а-а-ма!

В детском голоске было столько боли и отчаянья! Ребенок раскачивался из стороны в сторону, целовал мягкие русые локоны, которые так любил наматывать на пальцы перед сном, когда мать читала ему сказки… Наконец он успокоился; раздавались лишь жалобные всхлипывания. Мальчик осторожно уложил мертвое тело в траву, дрожащими пальцами закрыл глаза матери, поправил платье прикрывая голые ноги. Он понимал…он чувствовал, что с ней сделали что-то очень мерзкое и страшное. Провел рукой по животу. У него могла родиться сестричка так говорил им папа. Снова стало невыносимо больно, и горький комок подкатил к горлу, ему стало трудно дышать. Он взял руки графини в свои и прижался к ним губами. Вдруг почувствовал, что в одной из них что-то есть. Григорий с трудом разжал судорожно сжатые тонкие пальцы матери и извлек пуговицу, поднес ее к затуманенным глазам. На позолоченном металле ясно различались две буквы: «П.П.». Он сунул пуговицу в карман. Когда-нибудь он найдет этого «П.П.»! Найдет и отомстит, а сейчас нужно быть сильным, чтобы выжить и найти брата. Мальчик вспомнил, что пообещал родителям всегда быть вместе с Глебом любить и уважать его как старшего. Григорий снова взглянул на мать. Слезы навернулись на глаза, но мальчик мужественно проглотил их. Поцеловал графиню в лоб, сложил ей руки на груди и направился к телу отца. Закрыл покойному глаза и тихо прошептал: