Приди ко мне, любовь - Клейпас Лиза (электронные книги бесплатно .txt) 📗

Лиза КЛЕЙПАС

ПРИДИ КО МНЕ, ЛЮБОВЬ

Глава 1

Проклиная сквозь зубы холодный, пронизывающий до костей ветер, Хит Рэйн поднял воротник пальто. Это была его первая зима на Северо-Западе, с приходом которой он понял, что климат Новой Англии совсем не подходит теплолюбивым южанам. В последние дни нанесло много снега, и он с трудом шагал по глубоким сугробам в своих тяжелых ботинках. Морозы, обильные снегопады, столь частые в здешних местах, породили у Хита сомнения: успеет ли растаять выпавший снег хотя бы к концу июня?

Внешность Рэйна совершенно не гармонировала с тяжелой зимней одеждой, привычной для здешних жителей, так что вряд ли кто-нибудь сможет принять его за местного. Удивительно красивый загар с бронзовым отливом сразу выдавал в нем южанина. Не говоря уже о росте – полных шесть футов! С таким ростом не выделишься из толпы где-нибудь в Кентукки или Виргинии, но зато в Массачусетсе Хит возвышался над низкорослыми янки словно каланча над одноэтажными домами. А прямой взгляд его живых бирюзовых глаз, казалось, приводил местных жителей в полное смятение. Хит привык, что на Юге, где он жил раньше, все люди, знакомые и незнакомые, повстречавшись на улице, здоровались друг с другом; здесь же, очевидно, нужно было обладать какими-то особыми привилегиями, чтобы просто посмотреть человеку в глаза. Хит не понимал этого. Не мог он подобрать и достойного объяснения чопорности и холодности местных жителей. А уж их пресловутое чувство юмора! Не иначе как холодный климат сделан их такими.

Рэйн улыбнулся своим мыслям. Когда-то этой теплой, сияющей улыбкой он одаривал всех трепетных и жеманных красавиц графства Хенрико. Но милые дамы из солнечной Виргинии остались в безвозвратно ушедшем довоенном прошлом. А сейчас он шел за дровами, и его рука крепко сжимала топор. Хит топил печку дровами и углем, изо всех сил пытаясь сохранить тепло в купленном им прошлой весной маленьком домике. На улице свирепствовал такой лютый мороз, что, кроме Хита, вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову свистеть. Ему удалось довольно сносно воспроизвести один очень модный мотивчик. Песенка «Вечерами царит тишина на брегах Потомака» стала очень популярной у обеих воюющих сторон во времена Гражданской войны, и уже никто не вспоминал, что ее автором был северянин.

Добравшись до поленницы, Хит остановился и прекратил свистеть. Он застыл, на мгновение слившись с морозной мглой, и слушал заунывную песнь метели. Вдруг ему почудился крик. Домик его стоял довольно далеко от реки, и ветер завывал громко, но Хит был уверен, что на реке кричала женщина.

«Неужели она должна погибнуть нелепой смертью в этой проклятой проруби?! Конечно, переходить реку в этом месте, не дойдя четверти мили до моста, было совершеннейшим безумием, но ни она, ни кто-либо другой не заслуживает такой страшной участи». Еще не успев толком понять, что же произошло, Люси начала отчаянно молотить руками по воде, стараясь добраться до края полыньи. Через несколько мгновений вся ее одежда промокла насквозь, и холод пронзил тело до самых костей. Все произошло так внезапно, что она не успела перевести дыхание. Наконец Люси, тяжело дыша, добралась до края проруби, попыталась подтянуться и вылезти из воды, но ее шерстяные варежки скользили по льду, и после каждой попытки она снова падала в воду.

– Помогите! Эй, кто-нибудь, на помощь! – Голос срывался, но Люси продолжала кричать, чувствуя, как тают силы. Невероятно, что все это произошло именно с ней, Люси Кэлдуэлл, жизнь которой до сего момента была такой безмятежной и беззаботной. Закинув голову, она увидела пустынный, заснеженный берег, легкий дым над крышами близлежащих домов, и вопль отчаяния, перемешанный с хрипом и рыданиями, исторгся из ее груди:

– Я то… тону… Кто-нибудь, по… помогите! – Ну хоть одна живая душа должна услышать ее крик и подоспеть на помощь!

Люси уже начинала захлебываться, как вдруг ей все-таки удалось сбросить с себя варежки. Теперь она могла бы ухватиться за край проруби, но намокшая одежда камнем тянула на дно. На какое-то ужасающее мгновение Люси оказалась во власти этой леденящей тьмы. Из последних сил она рванулась вверх, преодолевая сопротивление воды и тяжесть одежды. На поверхности, глотнув морозного воздуха, она вцепилась пальцами в лед и, уткнувшись лицом в это страшное сиреневатое зеркало, беззвучно заплакала. Силы покидали ее.

Люси закрыла глаза и, ломая ногти, впилась пальцами в кромку льда; так она пролежала неподвижно некоторое время, но ей показалось, что прошла вечность. Никто из ее близких не знал, что она может находиться здесь, на реке. Отец был уверен, что дочь все еще гостит в Коннектикуте у тети Элизабет и дяди Джосаи, а Даниэлю она не послала даже записки о своем приезде, и все из-за их последнего спора, который сама же затеяла. «Боже мой, как я виновата, – подумала Люси, и крупные слезы покатились по щекам, но она уже не чувствовала их. – Все наши ссоры происходили из-за меня».

Холод сковал все ее тело, и не в состоянии более двигаться Люси лежала ничком на поверхности ледяной каши, лишь по грудь выбравшись из темнеющей бездны. На смену паническому страху пришли безразличие и апатия. Люси казалось, что река заводит с ней разговор и ласковым, убаюкивающим голосом, проникая в самые отдаленные уголки ее затухающего сознания, настойчиво зовет к себе.

Когда-то, много лет назад, в этой реке утонула девушка. Неужели и ее река забрала с такой же легкостью и нежностью?

«Все уходит в небытие, – шептала тьма. – Солнце, весна, Даниэль… любовь… – все лишь сон… все превращается в Ничто, в Вечность…»

Неожиданно кто-то схватил Люси за руку, да так сильно, что боль пронзила окаменевшее от холода тело. Она вяло попыталась вырвать руку, веки ее дрогнули, и сквозь смерзшиеся сосульки волос прямо перед собой девушка увидела лицо мужчины. Горящие невероятно голубым огнем глаза приблизились к бледному лицу Люси, и незнакомец, еще сильнее сжав руку, стал тащить ее из воды. Шевельнув губами, она попыталась что-то произнести, но вместо слов слышался лишь тихий выдох.

По губам Люси видела, что незнакомец что-то говорит ей в ответ, но понять его слов она не могла; глухая тяжелая пелена разделила их. Она снова почувствовала боль в руке, за которую он тянул, и потеряла сознание.

Человек на руках нес девушку через лес. Головой она упиралась в изгиб его шеи, а ноги плавно раскачивались, ударяя его по бедру при каждом шаге. Незнакомец передвигался с трудом, но при этом ни разу не оступился. Видя, что Люси начинает приходить в сознание, он вновь заговорил с ней, произнося слова с мягким южным акцентом.

– Я как раз шел за дровами, когда услышал ваш крик. Не представляю, что могло заставить такую красавицу ступить на лед, когда он еще не стал как следует.

Люси даже не могла открыть рот, чтобы ответить незнакомцу, из ее полуоткрытых губ вылетели лишь нечленораздельные звуки. Промерзшая насквозь, она была не в состоянии думать, не то что разговаривать.

– Не беспокойтесь, все будет в порядке, – произнес он тихо, но для нее эти негромкие слова загрохотали так, словно прямо над ухом били в набат.

Тяжелая, оледеневшая одежда впилась в тело, причиняя невыносимые страдания. Самое страшное, что ей пришлось пережить в жизни, так это боль от детских порезов и царапин, но та боль не шла ни в какое сравнение с мукой, которую она испытывала теперь. Всепоглощающая, нестерпимая боль. Только сейчас Люси поняла, что такое настоящее страдание, и, не в силах вытерпеть, начала стонать. Чертыхнувшись, Хит поправил ее голову. Касаясь губами ее уха, он стал тихонько нашептывать:

– Потерпите, уже недолго осталось, скоро мы будем в теплой комнате с жаркой печкой. Мы уже почти пришли. Не плачьте, голубушка. Продержитесь еще несколько минут, и клянусь, я отогрею вас.

Незнакомец разговаривал с ней, как с маленькой, и хотя его голос звучал властно, все-таки он успокоил ее.