Первый любовник Англии - Додд Кристина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗

Кристина ДОДД

ПЕРВЫЙ ЛЮБОВНИК АНГЛИИ

Часть первая

1.

Англия

Осень 1600 г.

— Ловите! Держите проклятых скоморохов!

Возбужденные крики пятерых солдат в тяжелых латах лишь подстегнули сэра Дэнни. Из-под его ног во все стороны летели брызги грязной слякоти, затопившей убогие лондонские улочки. Свинья, лежавшая в луже отвратительных помоев, загородила путь, и сэр Дэнни с разбегу перемахнул через нее.

— Хватайте их! Граф Эссекс заплатит за них звонкой монетой!

Любопытные прохожие оборачивались, чтобы посмотреть, как сэр Дэнни и его подопечный лихо поворачивают за угол. Однако никто не решился преградить дорогу солдатам, преследующим свои жертвы. Крики и изрыгаемые ругательства ясно показывали, что преследователи вовсе не шутят и не намерены отпускать убегающих живыми.

Сэр Дэнни обожал драмы подобного рода. Особенно если в них присутствовала интрига — тогда он чувствовал в себе силу и крепость молодого дуба, растущего на благодатной почве шумной суматохи жизни. Сэр Дэнни Плаймптон, эсквайр, жил ради развлечений, вина, удалых стычек и… театра. Посмотрев на ораву нищих, пьяниц и проституток, высовывающихся из дверей грязных таверн и жилых домов, составляющих эту улицу, он замедлил бег и простер руку к небу. Зычным голосом, достигшим ушей самых дальних зрителей, сэр Дэнни возопил:

— Черт бы побрал это проклятое солнце! Почему бы Господу Богу не наслать на Лондон туман, который скрыл бы от нас эти гнусные рожи, а заодно и спрятал нас от преследователей…

— Заткнитесь, и бежим дальше!

Крепким кулачком подопечный толкнул сэра Дэнни в спину, направляя его в залитый солнцем узкий проулок. «Дорогой Розенкранц! — пронеслось в голове у сэра Дэнни. — Он всегда так беспокоится обо мне, будучи уверен, что это приключение — последнее в жизни». Неужели Розенкранц до сих пор не понял, что сэр Дэнни, проживший на этой земле вот уже пять десятков лет, все еще не выполнил свое предназначение? Что зрители все еще с трепетом ожидали новых проявлений его актерского мастерства? Что он еще не защитил королеву Елизавету? И что пока сэр Дэнни не определил дальнейшую судьбу своего подопечного?

— Сворачивайте в переулок, Дэнни! Быстрее!

Сэр Дэнни усмехнулся, уловив в голосе Розенкранца, продолжающего подталкивать его в спину, панические нотки. Рванувшись вперед, он стрелой вылетел в узкий темный переулок с нависшими карнизами покосившихся двухэтажных домиков. Чуть было не сбив с ног огромную прачку, развешивающую простыни, и не обращая никакого внимания на ее яростный вопль, сэр Дэнни ловко нырнул под белые холстины. Однако прежде чем исчезнуть совсем, продолжая играть для уличной толпы, он обернулся и громко объявил:

— О, эта вонючая грязь под нашими ногами, мы не забудем тебя до самой смерти! Даже теперь ты напоминаешь нам о нашей бренности! Зловоние от трупов повешенных тяжело витает над нашим сказочным городом…

Между развевающимися простынями, схватив Розенкранца, неистовствовала прачка:

— Вот тебе! Вот тебе, проклятый маленький урод! Не будешь больше портить мое белье!

— Отстань, дай мне дорогу! — в панике кричал Розенкранц.

Обернувшись, сэр Дэнни увидел, что молодой человек отчаянно отбивался, но мускулистая прачка легко оторвала его от земли и, основательно встряхнув, грозно прорычала:

— Это моя улица! Не родился еще тот наглец, который прошел бы здесь без моего разрешения!

Ноги Розенкранца болтались высоко над землей.

— Конечно, миледи, — прохрипел он в ответ, — но только вон те солдаты собираются нас прикончить.

— Вон те солдаты? — Прачка швырнула Розенкранца на землю и обернулась в начало переулка, загородив при этом своими необъятными габаритами солнечный свет.

Высунувшись из-за мокрых простыней, словно из-за театрального занавеса, сэр Дэнни с пафосом воскликнул:

— Они идут! Они приближаются! Нечестивые варвары изрыгают проклятия на наши головы из пышущих жаром глоток, и сам великий Юпитер…

Поднырнув под простыню, Розенкранц схватил сэра Дэнни за руку и потащил его подальше от толпы возбужденных зрителей, сквозь которую пробивались солдаты Эссекса.

— Убирайтесь прочь, вы, неповоротливые бездельники! — взревела прачка. — Это мой проулок, и никто…

Солдаты отпихнули ее с такой силой, что прачка со всего размаха шлепнулась в лужу. Ее объемистая туша вызвала в луже небольшой шторм, залив стену дома. Прачка зашлась в истошном вопле, изрыгая ругательства, от которых и мужчины залились бы краской.

Не обращая внимания на беснующуюся прачку, солдаты проложили себе дорогу, разрубая шпагами простыни и топча башмаками белье. Сэр Дэнни и Розенкранц изо всех сил рванулись было вперед, чтобы достичь конца переулка, но тут острая, блестящая на солнце сталь клинков преградила им путь. Бежать было некуда.

— Словно бешеные собаки, — пробормотал сэр Дэнни, разглядывая солдат графа Эссекса. — Эй, ваши лица без слов говорят о вашем низком происхождении и дурных нравах!

— Дэнни, не надо… — Розенкранц едва мог говорить от страха. — Не дразни их… Не надо…

Сэр Дэнни взглянул на грозно нависших над ними воинов. Кожаные латы, испещренные шрамами лица и угрожающе поблескивающие мечи не предвещали ничего хорошего, и сэр Дэнни почувствовал, что им тоже начинает овладевать страх. Это уже было не театральное представление, не воображаемая опасность, которую можно одолеть бравыми словами. И сэр Дэнни сделал наихудшее, что мог только сделать в этой ситуации обычный человек. Он убедил себя, что должен встретить опасность, как подобает истинному дворянину, преступившему закон, и умереть за свою дерзость.

Но Розенкранц! Розенкранц не должен погибнуть! Боги, он, сэр Дэниэл Плаймптон, эсквайр, не допустит этого!

Призвав на помощь все свое театральное искусство, сэр Дэнни сгорбился, расслабил мускулы, и сразу же крепкий, живой пятидесятилетний мужчина превратился в беззащитную жертву. Голосом, в котором было больше вины, чем пафоса, сэр Дэнни сказал:

— Итак, моя мольба услышана: закатывается солнце этой жизни, столь долго пробывшей в земной юдоли. — Он оттолкнул от себя Розенкранца в ту сторону, откуда легче всего было улизнуть. — И все-таки молодость ускользает между кривыми ногами старости и, убегая от опасности, снова пробуждается для лучших времен…

Сэр Дэнни не сомневался, что Розенкранц понял, но тот отступил на шаг и, отрицательно помотав головой, твердо ответил в том же духе:

— Юность и старость умрут вместе и, объединившись, отдадут жизни этой благословенной земле!

В мгновение ока сэр Дэнни потерял все свое красноречие.

— Черт тебя подери, Розенкранц! Если эти болваны узнают…

— Болваны? — Командир отряда, одноглазый, огромный и нескладный, схватил Розенкранца за длинные волосы. — Не о нас ли ты говоришь? — Он накрутил нечесаные пряди на палец, рванул, и молодой человек со стоном полетел в грязь. — О нас?

— Нет-нет, что вы! — Сэр Дэнни с ужасом увидел, что солдат своей ручищей обхватил тонкую бледную шею Розенкранца и начал сжимать ее. — Я не могу без уважения относиться к вам, любезный сэр. Храбрый, сильный сэр. — Потыкав в руку солдата, он притворился, что изумлен его мускулами.

Одноглазый, бывший на добрый фут выше сэра Дэнни, стоял и довольно ухмылялся, как мясник, которому предстояло удовольствие разрубить на куски живого ягненка. Рванув себя за ворот, сэр Дэнни обнажил горло.

— Один лишь только взгляд сюда! Посмотрите, насколько моя шея лучше подходит для вашей цели!

— Нам больше по вкусу этот хорошенький мальчик. Прелестная головка твоего сыночка отлично украсит Лондонский мост. — Одноглазый снова сжал пальцы, и Розенкранц, задыхаясь, забился в его руках.