Как приручить герцогиню - Фрэмптон Меган (книга жизни .TXT, .FB2) 📗

– Я не хотела оскорбить вас, ваша светлость, – неуверенно пробормотала она.

– Николас. Едва ли стоит называть меня «ваша светлость». Ты ведь тоже «ваша светлость». Это может привести к путанице.

– Хорошо, Николас. – Она подняла глаза и взглянула на его отражение в зеркале. – А я…

– Изабелл, я знаю. – Он положил щетку на туалетный столик и протянул ей руку ладонью вверх. – Пойдем в постель, Изабелл?

Она покорно кивнула, встала и положила руку на его ладонь. Николас повел ее к кровати. Он почувствовал аромат ее волос, уловил очертания нагого тела под ночной рубашкой, имевшей довольно-таки целомудренный покрой, но сшитой из полупрозрачной ткани и потому возбуждающей воображение. Возбуждение усилилось.

Пальцы Изабелл заметно дрожали.

– С тобой все в порядке?

– Да, ваша… Николас. Я в порядке. – Ее голос тоже дрожал.

Они подошли к кровати, и Изабелл подняла глаза. Ошибиться было невозможно. В ее прекрасных темных глазах затаился ужас.

Николас нахмурился.

– Ты совсем не в порядке, Изабелл.

Он усадил ее на кровать и остановился перед ней. Кровать была такой высокой, что ноги девушки, имевшей отнюдь не маленький рост, свисали, не касаясь пола.

Она упорно не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен вниз, и Николас даже подумал, что ковер в спальне, пусть даже очень красивый, не требует такого пристального внимания.

Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

– Что не так? Скажи.

Изабелл, наконец, подняла глаза. В них был страх? Вина? Беспокойство?

– Что я должна вам… тебе сказать?

– Что ты беспокоишься из-за нашей первой брачной ночи. – Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова. Раньше ничего подобного ему делать не приходилось. Кроме того, для него был новым и другой аспект ситуации: впервые женщина не желала с ним соития. Николас решил не ставить жену в известность, что до нее все женщины с радостью отправлялись с ним в постель и были довольны. Вместо этого он попытался ее успокоить. – Я никогда… то есть я хотел сказать, что не сделаю ничего, что ты не захочешь.

Она снова опустила глаза. Возможно, ей все же очень нравится ковер. Николас выбирал его сам. Ковер был красивым – на розовом фоне крупные красные розы.

– Теперь я принадлежу вам… тебе, и ты можешь делать, что пожелаешь… Николас.

Новоявленный герцог ощутил гнев.

– Я никогда не принуждал женщин, Изабелл, и не намерен начинать со своей жены.

– Это мой долг, – проговорила она убитым голосом.

Его возбуждение не выдержало такого удара. Оно уже и без того уменьшилось, когда Николас осознал, что Изабелл, в отличие от него, не горит желанием заняться любовью, а теперь исчезло вовсе. Но чем еще можно заняться в первую брачную ночь? Уйти в свою комнату и завалиться спать?

Николас встал и огляделся. Впрочем, он и так знал, что здесь есть. Сам выбирал каждую мелочь.

– Извини, я ненадолго тебя оставлю. – Изабелл так и не оторвала глаз от ковра.

Николас вышел в коридор, а оттуда – в свою комнату. Он не желал напоминать супруге, что их комнаты смежные, и между ними есть дверь. Тогда она, вероятно, рухнет на ковер, чтобы было лучше видно.

– Ваша светлость! – воскликнул камердинер, вскочив с кресла, в котором мирно дремал.

– Можешь не вставать, Миллер, – отмахнулся Николас. Он получил Миллера вместе с титулом, поскольку его прежний камердинер неожиданно решил вернуться в деревню. – Я зашел за… вот этим. – И он взял с прикроватного столика газету.

– Я могу разгладить ее, если хотите, ваша светлость.

– Не надо, и так сойдет. Так я возьму ее?

– Конечно, ваша светлость. – Миллер выглядел совершенно сбитым с толку. Судя по всему, от прежнего обладателя титула бедолага получал только жесткие приказы.

Николас похолодел, представив, что этот неотесанный мужлан, прежний герцог, мог провести первую брачную ночь с Изабелл. А потом его охватило бешенство – он вспомнил, как прежний герцог настаивал, чтобы она принадлежала ему.

– Через мой труп, – пробормотал он, выходя из комнаты. Перед дверью в спальню жены он немного помедлил, стараясь придать своему лицу успокаивающее и дружелюбное выражение. Никогда в жизни ему не приходилось успокаивать и проявлять дружелюбие к женщинам в постели, поэтому Николас понадеялся, что не выглядит идиотом.

Он вошел в комнату и убедился, что молодая жена сидит в точности в той же позе, в какой он ее оставил, и смотрит на ковер.

– Изабелл, я кое-что принес. Нам это сегодня пригодится. – Он поморщился, осознавая, что она могла его неправильно понять, и добавил: – Этим мы можем заняться вместе. – Проклятье, опять не то! – Если не возражаешь, пересядь, пожалуйста, в кресло. – Он указал ей на одно из пары кресел, стоящих в углу комнаты у окна.

Изабелл привыкла подчиняться. Она послушно встала и пошла именно к тому креслу, на которое ей указали. Почему-то все шло не так, как говорила ее мать.

Прежде всего, она была не в постели, а именно там, насколько ей было известно, мужчина и женщина вступали в близкие отношения. Кроме того, ее муж был вовсе не похож на похотливое животное, которое, получив от нее все, что ему нужно, могло тут же заснуть.

Вообще-то говоря, она не могла не признать, что он был с ней необычайно добр. Она ждала совсем не этого. Судя по тому, как он смотрел на нее, как расчесывал ее волосы, он намеревался ее соблазнить.

И если бы она не нервничала так сильно… Но ведь у нее так много поводов для волнений! Она совсем не знала будущего мужа, боялась допустить какой-нибудь промах во время церемонии и завтрака, опасалась, что теперь, когда ее нет в родительском доме, отец и мать будут несправедливы к Маргарет. И она впервые в жизни проводит ночь вдали от семьи! Если бы не все это, вероятно, ему бы уже удалось ее соблазнить.

Потому что, откровенно говоря, когда Николас прикоснулся к ней, не как к идолу, которому следовало поклоняться, а как к обычной женщине, нуждающейся во внимании и заботе, ей захотелось узнать о нем больше. Вблизи он выглядел даже лучше, чем издали. Едва заметная золотистая щетина на сильном подбородке, голубые глаза, меняющие цвет от совсем светлого до темно-синего, в зависимости от настроения, сильная шея и трогательно-беззащитное горло, напомнившее ей – как будто об этом нужно было напоминать, – что он, совершенно определенно, мужчина.

И все же он не требовал от нее исполнения супружеских обязанностей. Наоборот, он устроился в кресле напротив нее и развернул газету.

Быть может, ей следовало запастись какой-нибудь литературой для чтения в первую брачную ночь?

– Я об этом еще никому не говорил, – сказал Николас, и его тон вполне можно было назвать нерешительным, даже застенчивым, – но мне очень нравится читать публикуемые в газетах романы с продолжением, особенно те, которые подписаны «Повелительница Тайн». Я подумал, что могу прочитать один из отрывков тебе. Не возражаешь?

Неожиданный поворот.

– Разумеется, ваша… Николас. – Изабелл сложила руки на коленях и внимательно всмотрелась в его лицо. Он ответил мимолетной усмешкой, и она почувствовала – всего лишь на одно короткое мгновение, – что ей хотелось бы узнать, каков он в роли похотливого животного.

– У меня здесь нет начала истории, но суть в следующем: некую леди отец обещал принцу, и у нее не было выбора – пришлось согласиться. – На лице Николаса появилось смущенное выражение, словно он не сразу понял, что сказал.

Изабелл тоже застыла. Сказанное им было слишком близко к реальной ситуации, и он этого тоже не мог не заметить. Девушка понятия не имела, что ее супруг думает об их браке, и она никогда его об этом не спрашивала. Впрочем, какая разница? Даже если он скажет, что не желал его, дело уже сделано. Они женаты, и будут мужем и женой, пока один из них не умрет. Жизнерадостная мысль.

Да и она ни за что бы не осмелилась задать такой вопрос. Она даже не могла сказать матери, что предпочитает тот или иной цвет. Так что спросить почти чужого мужчину, какие он испытывает к ней чувства, у нее бы просто язык не повернулся.