Очаровательный повеса - Хойт Элизабет (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Эва неохотно кивнула. Она понимала, что он прав, и все же цена показалась ей немыслимой. Сделав аккуратную запись в книге, она взяла другую бумагу из коробки.
– А это?
Хозяин кабинета заерзал словно уж на сковородке.
– Вы намерены изучить все эти бумаги сегодня?
– Разумеется.
Мистер Харт поспешно вскочил.
– К сожалению, у меня встреча с этим… как его… Маклишем. Крыша, вы же понимаете…
– Но… – нахмурилась Эва, но он уже направился к двери.
– Прошу прощения. Я больше не могу задерживаться. И так опоздал. – И он исчез.
Эва проводила его хмурым взглядом и повернулась к Жану-Мари.
– Тебе не кажется, что сейчас еще слишком рано для встречи с архитектором по поводу крыши?
– Думаю, здесь все понятно, – ответствовал верный защитник. – Мистер Харт не хочет заниматься всей этой работой, вот и все.
– Почему-то меня это не удивляет, – вздохнула Эва, глядя на разложенные перед ней бумаги, и принялась за работу.
Не прошло и десяти минут, как ее прервали. В комнату заглянула та самая юная девушка с родинкой, но уже в костюме танцовщицы, и очень удивилась, увидев Эву.
– Вы что-то хотели?
– Э-э-э… – Девушка протиснулась в щелку и огляделась. – Я думала, здесь мистер Харт.
– Как видите, нет, – сухо сообщила Эва. – Он отправился на какую-то встречу.
– Как жаль. – Девушка понурилась и принялась грызть ноготь. Судя по всему, уходить она не спешила.
Эва отложила перо.
– Может, я сумею решить вашу проблему?
– Вы? – удивилась девушка.
– Конечно! – с оптимизмом воскликнула Эва. – Как вас зовут?
– Полли. Полли Поттс. – И тут она затараторила так, что Эва с трудом улавливала смысл. – Я танцовщица в этом театре, но завтра не смогу прийти, потому что у меня проблемы с малышкой Бетс. Она все время плачет и плачет, а мамаша Браун, которая должна заботиться о ней за два пенса в день, заявляет, что не может больше с ней сидеть, а я подозреваю, что она просто не кормит ее, не дает ей ту кашу, которую я для нее оставляю, и съедает ее сама. Но никого другого нет.
Полли замолчала, чтобы перевести дыхание, и Эва, воспользовавшись моментом, уточнила:
– Маленькая Бетс – это ваша дочь?
– Конечно! Я же вам о ней все время толкую!
– Понимаю. – Эва нахмурилась: это действительно проблема для мистера Харта, – но ведь решение было вполне очевидным. – Почему бы вам не брать малышку с собой в театр, пока вы не найдете другую няню?
Глаза Полли стали круглыми, как блюдца.
– А так можно?
– Не вижу причин, почему нет.
Улыбка расцвела на юном девичьем лице.
– Круто! А вы вовсе и не плохая, хоть и сестра герцога.
Полли выбежала из комнаты, а Эва задумчиво повернулась к Жану-Мари.
– Думаешь, я поступила правильно?
– Скоро увидим. – Пожал плечами лакей. – Для любой женщины главное – знать, что ее малыш в безопасности. Так что, думаю, правильно. А там будет видно.
Эва покачала головой и вернулась к работе, но через несколько минут подняла голову и улыбнулась.
– Как хорошо, что я захватила с собой все для чая.
Она наклонилась к корзинке, стоявшей у стола, достала чашку с блюдцем и заварку, огляделась и вздохнула.
– Здесь нет чайника.
– Я найду! – пообещал Жан-Мари. – Если позволите мне оставить вас ненадолго, я раздобуду чайник.
– Конечно, иди.
Пришлось Эве вернуться к расшифровке счетов и расписок, и некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая только скрипом пера. Эве доставляло удовлетворение превращение неразборчивых каракулей на обрывках бумаги в аккуратные колонки цифр в бухгалтерской книге.
Не сразу она поняла, что в комнате есть кто-то еще, пока не услышала частое дыхание, но главное – запах, который всегда возвращал в ее жизнь кошмары, даже при свете дня. Она подняла глаза и похолодела. В двери, оставленной Жаном-Мари открытой, сидела гигантская слюнявая собака с острыми, как у акулы, клыками, и в упор смотрела на нее.
И Эва закричала во всю силу легких.
После того как полчаса успокаивал Маклиша и Фогеля – архитектор и композитор могли бесконечно спорить обо всем, начиная от формы оркестровой галереи и кончая количеством светильников в ложах, – Аса направился в свой кабинет. Он чувствовал себя виноватым, хотя и категорически не желал это признавать. Да, он должен был помочь мисс Динвуди пробраться сквозь лабиринты бизнеса, весьма, кстати, запущенного, но одна только мысль о цифрах и расчетах вызывала у него нервную почесуху, поэтому он, конечно, не слишком спешил, но тут услышал женский крик.
Сомнений не было – это мисс Динвуди!
Аса перешел на бег и уже через несколько мгновений достиг двери своего кабинета.
Огромный мастиф, жутко худой и явно голодный, как раз вознамерился подойти к жертве, но его спугнул хозяин кабинета.
Мисс Динвуди сидела за столом, прямая как палка, не сводя глаз с собаки, с искаженным первобытным ужасом лицом. Когда она, с трудом втянув воздух, закричала снова – тонко, пронзительно, безумно, – он бросился к ней и протянул руку, желая только одного: успокоить. Она подняла на него глаза, полные непролитых слез, и что-то внутри у него оборвалось. Мисс Динвуди: чопорная, серьезная, пунктуальная – в общем, воплощение всего раздражающего, но, главное, смелая – не может выглядеть такой одинокой и потерянной.
– Мисс Динвуди, – пробормотал Аса. – Эва.
Только прикоснуться к ней он не успел, сметенный ураганом по имени Жан-Мари. Чернокожий дьявол пронесся мимо Асы и обхватил хозяйку своими ручищами.
– Тише, тише, моя маленькая. Жан-Мари здесь, рядом, он никому не позволит обидеть свою госпожу.
Глядя через плечо великана, Аса увидел, как мисс Динвуди часто заморгала, потом ее лицо сморщилось, и, приникнув к груди слуги, она залилась слезами. У него появилось ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень интимного: словно увидел ее не плачущей, а обнаженной.
Лакей обернулся, недовольно посмотрел сначала на него¸ потом на собаку, которая теперь лежала на полу и скулила.
Поняв намек, Аса махнул рукой и крикнул псу:
– Пошел вон.
Собака вскочила и выбежала из комнаты. Она, конечно, могла напугать только ростом, но, тощая и полумертвая от голода, никакой угрозы не представляла.
Аса украдкой оглянулся: мисс Динвуди не должна видеть, что он стал свидетелем ее слабости. Это было бы для нее унизительно, а он не хотел с ней ссориться. Аса задумался и удивился своим мыслям. А что, если бы, оттолкнув чернокожего дьявола, мисс Динвуди обнял он…
Безумие какое-то!
Аса поспешил ретироваться, тихо закрыв за собой дверь.
За дверью тем временем собралась небольшая толпа, возглавляемая встревоженным Маклишем. Собаки нигде не было видно.
– Что случилось? Кто кричал? – За ним, скривив губы, топтался Фогель. Из дверей одной из гримерок выглядывали танцовщицы.
– Не о чем беспокоиться, – отмахнулся Аса. – Мисс Динвуди согласилась помочь нам со счетами, работала, а собака ее напугала. В той части Лондона, где она живет, нет бродячих собак.
– Я видел вчера эту зверюгу, – пробормотал один из строителей. – Давно надо было ее поймать и утопить: того и гляди на кого-нибудь набросится.
– Такая страшилища! – воскликнула одна из танцовщиц, демонстративно вздрогнула и, подмигнув Асе, с хихиканьем скрылась в гримерке.
Постепенно люди разошлись и вернулись к работе, осталась лишь Виолетта, в темно-красном платье, выгодно подчеркивающем ее экзотическую красоту.
– Мисс Динвуди не показалась мне трусихой, способной устроить истерику при виде бедной собаки.
Аса оглянулся на дверь, потом взял ее за руку, отвел подальше от своего кабинета и тихо сказал:
– Она действительно была безумно напугана. Клянусь, никогда не видел ничего подобного.
– Знаешь, одна моя знакомая очень боялась темноты, – задумчиво проговорила актриса. – Еще ребенком мать запирала ее за любую провинность в темном подвале, и травма осталась на всю жизнь. Девушка никогда не кричала и не плакала, но сопротивлялась, как дикое животное, если надо было войти в комнату, где не было света.
