Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - Гэблдон Диана (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Окружавшая нас непроглядная тьма вызвала во мне такое ощущение, словно я лишилась тела, став чем-то вроде призрака. Я подняла голову и увидела звезды, плохо различимые сквозь густой воздух, — они просто не в силах были донести свой свет до земли, рождая лишь чувство безмерного расстояния и бесконечной отдаленности.
— Похоже на канун Пасхи, — негромко произнес голос Джейми, сопровождаемый скребущими звуками от ударов кремня. — Я однажды видел эту службу, в Париже, в Нотр Дам. Поосторожнее, Ян, тут камень… — Глухой удар и сдержанный стон сообщили нам, что Ян уже обнаружил камень самостоятельно.
— В соборе было совсем темно, — продолжал Джейми, — но каждый, кто пришел на ту службу, должен был купить при входе маленькую свечку, их продавала какая-то старая карга. Это было примерно так… — Я скорее почувствовала, чем увидела его жест, указующий на небо над головой, — огромный купол вверху, и тишина полная, и людей набито полно, стоят бок о бок… — Хотя жара так и не спала, я невольно содрогнулась при этих словах, напомнивших мне о мертвецах вокруг нас, молчаливо лежавших бок о бок в ожидании грядущего воскресения.
— А потом, когда я уже думал, что не выдержать этой тишины и этой толпы, у двери раздался голос священника: «Христос воскрес!» — и прислужники тут же зажгли огромную свечу, которую он держал. И от ее огня все зажгли свои свечки, и свет побежал по проходам, во все стороны сразу!
Теперь я видела его руки, слабо освещенные искрами, летевшими от кремня.
— И церковь как будто ожила от тысяч крошечных огоньков, но именно первая свеча разорвала тьму.
Скребущие звуки прекратились, Джейми отвел ладонь, которой прикрывал едва родившееся пламя. Оно набрало силу и осветило снизу его лицо, позолотив высокие скулы и лоб, и затенив глубоко сидящие глаза.
Джейми поднял свечу, оглядывая неясно вырисовывавшиеся таблички, такие же зловещие, как и камни надгробий.
— Христос воскрес, — тихо сказал Джейми, чуть наклоняясь к гранитной колонне с крестом, — почивай в мире, друг. — Насмешливая нота исчезла из его голоса, он говорил совершенно серьезно, и я почему-то вдруг успокоилась, как будто невидимый наблюдатель исчез.
А потом Джейми улыбнулся и отдал мне свечу.
— Посмотри, найдется ли тут подходящая для факела деревяшка, Сасснек, — попросил он. — Мы с Яном начнем, пожалуй, копать по очереди.
Я больше не тревожилась, но все равно чувствовала себя как могильный вор, стоя под сосной с факелом в руке и глядя, как малыш Ян и Джейми по очереди трудятся над все углубляющейся ямой; их обнаженные спины блестели от пота.
— Студенты-медики обычно платили людям за то, чтобы те крали свежие трупы с церковных кладбищ, — сказала я, протягивая свою влажную косынку Джейми, когда он в очередной раз выбрался из ямы, кряхтя от усилий. — Только таким образом они могли научиться рассекать ткани.
— Платили? — откликнулся Джейми. Он отер с лица пот и бросил на меня быстрый косой взгляд. — Или платят?
К счастью, несмотря на факел, было слишком темно, чтобы Ян мог заметить, как я вспыхнула. Это была не первая ошибка, допущенная мной, и вряд ли она была последней, но по большей части подобные оплошности вызывали всего лишь недоуменный взгляд, если их вообще замечали. Правда просто-напросто была такова, что никто и вообразить ее не мог.
— Думаю, они это и теперь делают, — признала я. И слегка содрогнулась при мысли о том, что можно остаться один на один с только что выкопанным из земли и ничем не обработанным телом, все еще пахнущим землей оскверненной могилы. Конечно, набальзамированные трупы, лежащие на безупречно чистых металлических столах, тоже не слишком приятны, но официальная обстановка их осмотра хотя бы отодвигает немного в сторону гниющую реальность смерти.
Я с силой выдохнула через нос, пытаясь избавиться от запахов, воображаемых и засевших в памяти. Когда я вдохнула, мои ноздри наполнились ароматами влажной земли и горячей смолы, капавшей с моего факела, и слабым, прохладным отзвуком живого духа сосен, высившихся над нашими головами.
— Они еще берут бездомных и преступников из тюрем, — малыш Ян, похоже, слышавший наш обмен репликами, хотя и не понявший его, воспользовался возможностью на минутку прекратить работу, оперся на черенок лопаты и вытер лоб. — Па рассказывал мне о том, как его как-то раз арестовали, поймали в Эдинбурге и заперли в Толбуте. Он сидел в камере еще с тремя мужчинами, и у одного из них была чахотка, и он страшно кашлял, не давал им уснуть ни днем, ни ночью. Ну, а потом как-то ночью кашель прекратился, и они увидели, что он мертвый. Но па сказал, они так устали, что даже не смогли прочитать над ним молитву, а просто уснули.
Парнишка ненадолго замолк и почесал свербевший нос.
— Па сказал, что он проснулся от того, что кто-то схватил его за ноги, а еще кто-то — за руки, и подняли. Он дрыгнул ногами и закричал, и тот, кто держал его за руки, тут же их отпустил, так что па грохнулся головой о каменный пол. Он сел и стал тереть макушку, и тут увидел, что прямо перед ним стоит доктор из тюремной больницы, и с ним — два парня, которых док привел, чтобы утащить труп в анатомичку.
Ян ухмыльнулся во весь рот при этом воспоминании, и отвел со лба влажные волосы.
— Па сказал, он не знает, кто больше перепугался, он сам или эти парни, которые схватили не того. И еще па говорил, что доктор вроде как сожалел, что помер не тот, кто надо — дескать, па более интересный экземпляр, потому что у него ноги нет.
Джейми засмеялся, поднимая руки, чтобы дать отдых плечам. С лицом и торсом, перемазанными красной землей, с волосами, стянутыми сзади, с платком, повязанным на лоб, он выглядел так же непристойно, как настоящий могильный вор.
— Да, я помню эту историю, — сказал он. — Ян тогда заявил, что все доктора — вурдалаки, и нет для них достойного наказания, — он усмехнулся, глядя на меня; я ведь была врачом-хирургом — в моем собственном времени, но здесь я могла быть всего лишь знахаркой, искусной в лечении травами.
— К счастью, я не боюсь вурдалаков, — сообщил он и наклонился ко мне, чтобы быстро поцеловать. Его губы были теплыми и имели вкус эля. Я могла рассмотреть в тусклом свете капли пота, повисшие на курчавых волосах на его груди, и его соски, похожие на темные бутоны. От мысли о том, что ничего невозможно изменить в нашем зловещем окружении, по моей спине пробежала дрожь. Он заметил это и заглянул мне в глаза. Потом глубоко вздохнул, и я тут же ощутила всю тесноту лифа моего платья и тяжесть грудей, зажатых пропотевшей тканью.
Джейми слегка шевельнулся, переменив позу так, чтобы тесные штаны не слишком давили на его плоть.
— Черт, — тихо пробормотал он. Потом опустил глаза и отвернулся с печальной улыбкой.
Я не ожидала этого, но я, конечно, все поняла. Внезапный порыв страсти был обычной, хотя и специфической реакцией на близость смерти. Солдаты испытывают подобное во время затишья между боями; то же случается и с врачами, видящими кровь и сражения. Возможно, Ян был совершенно прав, считая докторов вурдалаками.
Рука Джейми коснулась моей спины, и я вздрогнула, а с факела посыпались искры. Джейми забрал у меня факел и кивнул в сторону соседней могилы.
— Сядь, Сасснек, — сказал он. — Незачем тебе стоять так долго.
Во время кораблекрушения я сломала берцовую кость левой ноги, и хотя она срослась быстро, время от времени нога еще давала о себе знать.
— Я в порядке.
Но все-таки я шагнула к камню, по пути погладив Джейми. Он источал жар, но его обнаженная кожа оказалась прохладной, пот, испаряясь, остудил ее. Я почувствовала его запах.
Я посмотрела на него и увидела пупырышки, покрывшие кожу там, где я коснулась ее. Я тяжело сглотнула, отгоняя внезапно нахлынувшее видение: мы с ним обнимаемся в темноте, на смятой траве…
Его рука чуть задержалась на моем локте, когда он помогал мне сесть на камень. Рядом лежал Ролло, он часто дышал, и капли его слюны поблескивали в свете факела. Раскосые желтые глаза прищурились на меня.
