Оковы страсти - Роджерс Розмари (читать полную версию книги TXT) 📗
Николасу показалось, что он узнал этот голос, как, впрочем, и большинство других голосов. Политики и адвокаты — актеры и художники. Но, кроме наслаждения от скандальных и непристойных сплетен, чего они еще добивались? Он понял это сразу, когда ему внезапно начали задавать вопросы, выдавливая из него как можно больше подробностей.
— Итак, подсудимый, вам предлагается защищаться от тех обвинений, которые против вас выдвигаются. Будьте благоразумны и максимально серьезны, каким вы и были, когда имели злое намерение превратить леди в проститутку, обращаясь с ней именно как с проституткой. Все это вы проделывали помимо ее воли и, невзирая на ее просьбы и даже дошли до применения силы, лишь бы изнасиловать. Хуже того, уверяют, что данная леди до этого была девственницей.
— О, и даже больше! — И тот же самый голос с тем странным смешком, который Николас уже не раз слышал прежде, продолжал излагать «обвинения», причем это, казалось, доставляет ему огромное удовольствие. — Вы не только внесли эту леди наверх по ступенькам ее дома, для того чтобы изнасиловать в ее собственной спальне — разве она не оказывала вам отчаянного сопротивления? — но на следующий день публично привезли ее в свои апартаменты, которые снимали в знаменитом борделе, и там вынуждены были связать ее, прежде чем вновь добились желаемого. Вы держали ее связанной всю ночь или вам, в конце концов, удалось уговорить ее не сопротивляться?
— Да, скажите нам это! И еще: сколько раз вы овладевали этой бедной, униженной леди? Вы сами ее раздевали или для вас это делал кто-то другой? Вы вставляли ей кляп в рот или нет?
— В каких позах вы ее имели? Вы были один или у вас были сообщники? Вы держали ее там всю ночь, не так ли? Легко ли она соглашалась вам повиноваться в конце этого вечера?
— Почему вы совершали все это? Вы чувствовали, что вас подстрекали к этому?
— Дайте, наконец, подсудимому возможность ответить!
Судейский молоток дважды опустился на стол, после чего воцарилась тишина, прерванная лишь голосом Николаса:
— У меня есть адвокат?
И вновь повисла пауза, пока кто-то не произнес:
— Ваш адвокат дает вам такой совет — истина сделает вас свободным.
Истина? Какого дьявола Ньюбери привел его сюда в эту ночь? Неужели для того, чтобы услышать то, что ему хотелось услышать? Они вовлекли его помимо воли в свою дурацкую комедию, и будь он проклят, если станет подыгрывать их пикантному любопытству только потому, что явился причиной большого скандала в результате собственных опрометчивых действий несколько дней назад. «В конце концов, она стала законной добычей!» «…После того, как пошла по рукам». Да, она когда-нибудь добьется этого своим ханжеским лицемерием и рыданиями во время изнасилования… Вот еще Потифарова жена! Но тогда он первым ее и оставит.
— Подсудимый! Почему вы молчите? Мы ждем ваших ответов!
— Возможно, он нуждается в подсказке. Подсудимый, желала эта леди или нет, чтобы вы овладели ею? Была ли она на самом деле девственницей? Приходилось ли вам ее связывать?
— «Да!» — на все ваши вопросы. Что-нибудь еще?
— Он держится вызывающе. Его следует повесить, повесить, повесить!
— Ваше мнение, господа присяжные?
— Виновен… виновен… виновен.
— Теперь наша официальная обязанность состоит в том, чтобы объявить вам приговор, который будет вынесен нами в соответствии с природой того гнусного оскорбления, которое вы нанесли невинной женственности и нравам общества.
— Подробностей, подробностей! Мы должны дознаться, как, и с кем, и куда… а он нам все еще не сказал ничего этого, черт подери!
— Я, как и каждый из вас, задал множество вопросов. Почему это так скоро кончилось? Потому что у нас нет времени доискиваться слишком многого, но я бы особенно хотел узнать, сколько раз она… Что это? Вы сказали — виновен? Даже без… Но что за шумный человек! Заслуживает расстрела? Тяжелая сегодня выдалась работа, скажу я вам… Погладьте кошку, чтобы научиться хорошим манерам!
Пока его «судьи» все еще спорили между собой о том, что сказал Николас, он мысленно выругался и пошел прочь, пройдя мимо человека, который был приставлен для того, чтобы эскортировать его, и который чуть было не преградил ему дорогу, если бы только за секунду до этого не столкнулся взглядом с лордом Эмбри. Николас спустился вниз, в какой-то лабиринтообразный коридор, и тот случайно привел его в гардеробную, предназначенную для греческих и римских богинь, которые, попозировав для публики сегодняшним вечером, собрались после этого в комнате отдыха, известной как «комната сидра». Там он и оставался в компании двух девушек и новообретенного друга до тех пор, пока его не нашел Ньюбери спустя час или даже позднее.
Глава 43
— Вас позабавило это представление? — вяло поинтересовался Ньюбери своим обычным скучающим тоном, пока подобострастный слуга подавал им шляпы и трости, а хорошенькая женщина, принимавшая участие в «пластических позах», накидывала им на плечи вечерние плащи с бархатными воротниками. Он кинул ей монету и повернулся к Николасу с таким видом, словно бы его совсем не интересовал ответ.
— Должен сказать, что я нашел это очень интересным, — сдержанно заметил Николас, пока они поднимались по ступенькам к выходу. — А часто проводятся эти пародийные суды?
— А, — Ньюбери слегка передернул плечом, — я думаю, это зависит от последних скандалов. Иногда все это выглядит довольно непристойно.
— Да, мне тоже так показалось. А что женщины-обвиняемые? У них есть шанс оправдаться, прежде чем им будет вынесен приговор?
— Боюсь, что очень незначительный. Как ты мог заметить, мужчины, направляясь в этот клуб, не берут с собой женщин, хотя они были умело представлены некоторыми из участников. Ты этого не заметил?
— Нет, — довольно грубо отозвался Николас, — я думал о другом: весьма странно, что такие случайно приглашенные гости, как я, которые не являются членами этого общества, вдруг оказываются избранными для того, чтобы сыграть какую-нибудь роль, в данном случае обвиняемого. Случайное совпадение, не так ли?
Они уже поднялись наверх и теперь жадно вдыхали прохладный ночной воздух, казавшийся особенно благодатным после той душной и прокуренной атмосферы, которую они только что покинули.
— Жизнь полна совпадений или несчастных случаев, — с самым отсутствующим видом отозвался Ньюбери, разыскивая их экипаж. — Итак, сезон закрыт… Ты все еще думаешь уехать завтра за город?
Почему он предпочел изменить тему разговора? Задумавшись над этим, Николас коротко сказал:
— Да, Лондон мне уже наскучил, а потому хочется подышать свежим воздухом. Я уже послал вперед своего человека с багажом. А когда думаешь уехать ты?
— Возможно, через неделю или через две. У меня еще есть дела в городе. Но моя собственная семья, я думаю, отправится в Мерфилд в течение ближайших двух дней. Диринг уже уехал, между прочим.
— В самом деле? И вместе с леди Трэйверс? Я знал об этом, но благодаря еще одному странному стечению обстоятельств могу поклясться, что слышал сегодня его голос — он был одним из моих обвинителей.
— Неужели? Но если он по каким-то причинам решил вернуться в город, то, возможно, позднее мы встретимся с ним в клубе или… Ага, вот и этот чертов экипаж.
— Извините, милорд. Сами видите — туман и вокруг люди…
Из-за уличных фонарей туман казался тонкой желтоватой пеленой, застилавшей все вокруг; пеленой дрожащей, колеблющейся и придававшей всем предметам и людям какие-то странные, расплывчатые очертания.
— Какая дьявольская досада! — только и сказал Ньюбери, пока они садились в экипаж. — Из-за него кажется холоднее, чем обычно, и, кроме того, любой туман словно бы удлиняет расстояния. Спасибо, Эванс, посошок на дорожку — это именно то, что нам нужно в такую ночь. — Эванс держал серебряный поднос, на котором стояли две большие оловянные чашки, издававшие сильный аромат рома, приправленного специями. Ньюбери взял себе одну салфетку, передал другую Николасу и только потом поднял свою чашку, у которой был золотистый ободок. — Это все приготовлено по ямайскому рецепту, насколько я понимаю. Превосходная смесь, в которой есть и кофе. Эванс позаботился приготовить ее перед самым нашим уходом, так что она еще горячая.
