Сара Дейн - Гаскин Кэтрин (электронная книга TXT) 📗
— Сара, любовь моя! Что с тобой?
Она резко подняла голову, и глаза их встретились в зеркале.
— Мне страшно! — воскликнула она. — Вот что со мной! Я пробыла в этой колонии двадцать лет, и я боюсь выезжать за ее пределы. Здесь все знают обо мне и уже перестали шептаться на мой счет. У меня здесь свое место, а ты призываешь меня его покинуть и отправиться навстречу лондонским сплетням. Ты хочешь, чтобы я слышала, как копаются в моем прошлом, выискивая самые лакомые кусочки? Когда-то, Луи, ты напомнил мне, что, прибыв сюда с заключенными, я уже перенесла самые худшие испытания в своей жизни и никогда не испытаю больше ничего подобного. Есть, однако, возможность заставить меня страдать еще сильнее. Если ты…
Его густые брови сошлись на переносице.
— Успокойся, Сара! Ты позволяешь своему воображению заходить слишком далеко. Кто там в Лондоне может заставить тебя страдать? Ты, моя милая, просто смотришь на это все сиднейскими глазами. Скажи, пожалуйста, кто, глядя на твою прошлую жизнь, может сказать, что ты заслуживаешь позора? Лондон давно уже признал то, что Сидней признать боится: было так много искажений в сфере правосудия, когда решался вопрос о ссылке! Для тех, кто знает твою историю, речь идет не более чем о детской шалости. Разве ты забыла, как многоопытен и циничен Лондон? У тебя есть положение, деньги, и Лондону до остального нет дела. Для Англии было бы неплохо, если бы лица королевской крови были окружены такими же невинными людьми, как ты. Разве ты этого не понимаешь?
— Но это не все! — сказала она, покачав головой, как бы отбрасывая его попытки разубедить ее. — Сами дети!.. Почему ты так уверен, что они захотят уехать? Если Дэвид откажется, я не смогу его заставить. Будет вполне объяснимо, если он захочет остаться здесь теперь, когда он берет в руки ведение хозяйства. Не думаю, что он охотно все бросит.
— Ах, Сара… дети никогда не бывают такими, какими бы мы хотели их видеть. Вы с Эндрю нажили свое состояние, начав с примитивной хижины на Хоксбери, но ты не можешь ожидать, что детям все это будет так же дорого, как тебе. Им не нужно трудиться для достижения всего этого, и у них есть лишь смутные воспоминания о том времени, когда их отец не стал еще видным гражданином колонии. Тебе бы хотелось, чтобы в их сердцах билась любовь к Кинтайру и чтобы они не могли с ним расстаться на год-другой. Но ты заблуждаешься. Для них это все является лишь фактом жизни — чем-то, что они всегда имели и к чему они всегда смогут вернуться. Когда возникает возможность увидеть другую жизнь, неестественно было бы для них отказываться.
Она нервно тронута сапфиры, ощутила жесткость парчи на своем теле.
— Луи, почему ты так во всем уверен? Откуда ты знаешь, что они обо всем этом думают?
Он притянул ее к себе.
— Я знаю, потому что я спросил их, Сара.
— Ты?.. Не спросив сначала меня?
— Не сердись, любовь моя. Я прекрасно знал, что ты испугаешься, и мне хотелось иметь все возможные аргументы. Я спросил их, потому что мне нужно было знать их мнение заранее. Сара, им необходимо выбраться отсюда, чтобы с радостью вернуться сюда. Как могут они оценить все, что имели всегда, как могут они понять то спокойствие, которое мы с тобой здесь обрели, если не узнают ничего иного? Именно ради них я готов предпринять эту поездку в Англию. И им нужно, чтобы ты была с ними.
Она в отчаянии сжала руки.
— Все будет далеко не так просто, как ты говоришь! Как только они ощутят прелесть Лондона, они начнут презирать здешнюю жизнь. Они не захотят вернуться, и весь труд этих лет окажется напрасным. Я изо всех сил старалась поддерживать и фермы, и лавку в порядке, чтобы они смогли принять их от меня. Дай им год веселой жизни в Лондоне, и они захотят продать все это. Луи, разве ты этого не понимаешь?
— Неужели у тебя так мало веры в их привязанность к этим местам? Я хочу, чтобы они, сравнив, поняли, какой полноценной была их жизнь здесь. Не можешь же ты надеяться, что им никогда не захочется совершить этого путешествия. Пусть поедут сейчас.
Его прервал звук поспешных шагов в коридоре. Раздался стук в дверь. Он отпустил плечи Сары и немного отступил назад.
— Войдите!
Дверь распахнулась тотчас же, и вошла Элизабет. На ней было платье из мягкого белого шелка, которое, казалось, сливается с белизной ее кожи. Это было ее первое бальное платье, и отец заявил, что оно должно быть совершенно простым, без всякой вычурной отделки, которую она любила. Сара посмотрела на нее и улыбнулась. Выбор Луи был безупречен: в этом наряде Элизабет сияла красотой.
— Ты выглядишь великолепно, Элизабет! — сказала она с восхищением. — Ты прямо как с картины!
— Да… — Элизабет возбужденно рассмеялась. — Дэвид и Дункан только что сказали то же самое, хотя Генриетта, кажется, считает, что платье слишком простое. Я заходила в детскую показаться ей. Она этого не сказала, но, мне кажется, она бы предпочла что-нибудь ярко-красное. Дункан побывал у нее до меня, и наш маленький деспот был от него в восторге.
Она шагнула вперед и покрутилась перед ними.
— Папа, тебе нравится?
— Да, конечно, моя дорогая, я тобой очень горжусь!
Вдруг рука Элизабет встревоженно метнулась к губам.
— Боже! Я же забыла сказать вам, зачем пришла! Первые гости уже здесь. Правда, это всего лишь старый мистер Брайди. Он направился прямиком к столу и, кажется, даже не обратил внимания на то, что вы еще не спустились. Он пожаловал пешком — вот почему вы не слышали кареты. — По ее тону было понятно, что она не представляет, как можно идти, когда есть возможность ехать.
Она повернулась, чтобы уйти, но замешкалась и бросила через плечо взгляд на отца.
— Папа… вы уже об этом поговорили? — спросила она нерешительно. — То есть… ты обещал поговорить с мамой сегодня.
— Да, Элизабет, мы это обсудили.
Лицо девушки озарилось.
— Значит — решено? Мы едем?
— Не все решено окончательно, — сказал Луи. — Пока еще.
Элизабет вдруг бросилась к Саре.
— Ну, мамочка, скажи, что мы поедем! Я так мечтаю увидеть Лондон, и всю страну тоже. Если бы я хоть разок могла поохотиться со сворой гончих, я была бы счастлива. Представляешь, как ужасно состариться и растолстеть, так ни разу и не узнав охоты с гончими! — Она чмокнула Сару в щеку. — Прошу тебя — подумай и разреши!
Сара встала, разгладила свои длинные перчатки и развернула веер из страусовых перьев.
— Похоже, — сказала она, взглянув на Луи, — что решение принято за меня, и вполне твердо.
Медленная улыбка расплылась по его лицу. Склонившись к ней, он нежно коснулся губами ее виска.
— Я всегда надеялся, что смогу тобой похвастать в Лондоне, любовь моя.
Он предложил ей руку, и они вместе вышли из комнаты.
III
Чувство растерянности и разочарования сопровождало Сару на протяжении всего вечера. Прибывали гости, и Сара с улыбкой приветствовала их, но каждый раз радовалась, когда они отходили от нее и ей не нужно было занимать их разговором. Комнаты наполнялись голосами и смехом, из шатра доносилась музыка. Там, как всегда, было с избытком мужчин, и юные поручики не столько из вежливости, сколько из желания потанцевать, приглашали бабушек, втрое старших по возрасту. Женщин окружали группы поклонников, и Элизабет, которая должна была получить полное удовольствие от сегодняшнего праздника, настояла на том, чтобы ее танцы были разбиты пополам, иначе она не могла потанцевать со всеми желающими. Она была подлинной кокеткой, без тени смущения или возбужденного румянца на щеках. Дэвид, который подошел к ней, чтобы пригласить на танец, получил отказ, сопровождаемый смехом. Однако, когда подошел губернатор, она изобразила застенчивость и сделала глубокий реверанс. Ей и в голову не пришло разделить этот танец пополам!
Наконец, когда прибыли уже все, кроме, возможно, нескольких запоздавших гостей, Дэвид подошел к Саре, стоявшей с Луи в вестибюле, и предложил ей руку.
