Несгибаемый (СИ) - Агекян Марина Смбатовна (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Он не просто ранил ее, напомнил себя Эрик, сжимая руку, он разбил ей сердце, которое всё равно позволило ей обнять его даже после такой невыносимо долгой разлуки. Он вздохнул. Очень глубоко. Очень болезненно, а потом шагнул вперед, и, оказавшись рядом с ней, присел на корточки возле ее стула, не отрывая взгляд от ее бледного застывшего лица, обращенного на клавиши рояля.
— В тот день я очень плохо соображал. Я бы не вспомнил даже, в каком году состоялась битва при Азенкуре. Особенно после того, как ты меня поцеловала.
У нее защемило сердце.
— 25-го октября 1415 года, — прошептала Клэр, боясь дышать от его близости.
Эрик нахмурился.
— Что?
— Битва при Азенкуре, — с трудом подсказала он. — Она состоялась 25 октября 1415 года.
— Ты запомнила, — с легким потрясением молвил он.
— У меня был хороший учитель. — Клэр прикусила губу, но не смогла удержать слезинку, которая капнула ей на щеку. Дрожа от его близости, от его слов, она закрыла глаза. — Но ты послал за ним, — глухо напомнила она.
Эрик не стал отрицать этого.
— Послал.
Еще одна слезинка прочертила ту же дорожку.
— И когда ты это сделал?
— Когда мы были в Пембертоне.
У неё снова защемило сердце, только теперь по совершенно иной причине.
— Я была тебе так сильно не нужна? — послышался едва слышный хриплый, полный муки голос, резанувший по его сердцу.
Подняв руку, Эрик сжал спинку стула так, что побелели костяшки пальцев.
— Ты нужна мне больше, чем можешь себе представить.
Вздрогнув, Клэр открыла глаза и медленно, будто в тумане повернула к нему свою голову. Он побрился, но даже если бы не щетина, в свете неярко горевших свечей и пламени камина бледность его лица не могла укрыться от ее жадного, тоскливого взгляда. Глаза его, наполненные невыразимой мукой, потемнели так, что в них невозможно было долго смотреть.
— Правда?
Тихий шепот заставил Эрика вздрогнуть так, будто его ударили. Опираясь коленями в пол и отпустив спинку ее стула, он потянулся и взял ее дрожащую руку в свою. Ее пальцы были как застывшие льдинки. Глядя в мокрые от слез глаза, он притянул ближе и положил ее ладошку к себе на грудь, прямо туда, где разрывалось на части его сердце.
— Ты говорила, что чувствуешь его, когда обнимаешь или касаешься меня. — Увидев, как потемнели ее глаза, Эрик тихо продолжил: — Тогда почувствуй то, что я скажу. В тот день я… когда я писал письмо, я сделал это потому… — Он глухо застонал. — Клэр, Боже, я бы не вынес, если бы из-за меня пострадала еще и ты, если бы с тобой что-то случилось… — Он побледнел еще больше и закрыл на мгновение глаза, чтобы отогнать от себя непрошеные видения нападения. — Я бы не вынес этого.
Она знала, слишком хорошо знала, что это за чувство, потому что видела, как он страдал, когда погиб Алан. Знала как невыносима мысль о том, что могла потерять Эрика.
— И чтобы оградить меня, ты решил отослать. В безопасное по твоему мнению место.
— Я ведь разрушил твою жизнь, — с таким виноватым видом произнес он, что это вновь могло бы разбить ей сердце. Если бы не ощущала, как неистово, почти отчаянно бьется его сердце под ее ладонью. — Я бы сделал всё возможное, чтобы исправить свои ошибки. Клэр, я бы нашел в себе силы отпустить тебя, если бы знал, что так ты будешь счастлива, но оказывается, у меня нет столько сил. Я становлюсь совершенно беспомощным и бесполезным, когда рядом нет тебя.
Застонав, Клэр покачала головой и полностью повернулась к нему. Высвободив из-под его ладони свои пальцы, она взяла его искаженное лицо в свои ладони и заплакала снова, не в силах остановить слёзы, которые душили ее.
— Какой ты глупенький, — выдохнула она, подавшись вперед и прижавшись лбом к его лбу. — Эрик…
— Да, я действительно сглупил, когда подчинился тебе в тот день в Эдинбурге и ушёл, едва ты потребовала этого, — проговорил Эрик, не шевелясь, боясь того, что если она отпустит его, он просто погибнет. — Я ведь дал обещание, надеялся исправить всё то, что сделал с твоей жизнью, думал, тебе нужна эта встреча, но… Я должен был схватить тебя тогда и унести так далеко, чтобы никто не смог отнять тебя у меня. Боже, — он на мгновение закрыл глаза, задыхаясь от раскаяния, — я не должен был уходить тогда…
Не отпуская его лицо, Клэр погладила его мягкие уже сухие черные волосы дрожащим пальцем.
— Я не должна была прогонять тебя, но тогда… мне было так больно, так ужасно больно…
— Я знаю, — выдохнул Эрик и обнял ее, прижав ее к себе так крепко, что мог задушить ее, но Клэр снова поразила его в самое сердце, доверчиво прильнув к нему так, будто только этого и хотела. — Боже, я знаю… Я совершил так много ошибок.
— Я не хотела этой дороги, я никогда не просила привозить меня в Эдинбург.
— Знаю, но я не смог бы жить дальше, зная, что у меня была возможность вернуть тебе счастье, которой я так и не воспользовался.
— Какой ты глупенький… — задыхаясь, повторила она, пораженная словами, которые разбивали ей сердце. — Глупенький и просто невозможный!
Эрик сокрушенно вздохнул.
— Прости, но я не мог иначе.
И это она тоже понимала, ужасалась того, как высоко он ценил ее предпочтения и приоритеты, ставя их выше собственных.
Закрыв глаза, Клэр прижималась к нему, испытывая желание исправить все те глупости, которые совершила. Как бы она не желала стереть из памяти все те слова, которые сказала ему в Гринвуд-хаусе, Клэр понимала, что без них, без всех своих ошибок, она бы никогда не оказалась здесь, до сих пор бы убивалась по Клиффорду и… И никогда бы не узнала, какое золотое сердце у Эрика.
Никогда бы не узнала, какими исцеляющими могут быть его объятия, какое счастье прижиматься к его груди и чувствовать биение его сердца. Она чувствовала не только это, но и то, как сильно он дрожит.
— Где ты был всё это время? — спросила Клэр, продолжая вжиматься в него, вдыхая самый неповторимый аромат его кожи.
Он мягко погладил ее по спине.
— Я скакал по всей стране, разыскивая тебя.
— Но я ведь оставила записку…
Эрик поднял голову и отстранился от нее, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Я совсем позабыл о ней, когда узнал, что ты уехала, а потом… потом решил, что в записке ты… ты прощаешься со мной.
Глаза ее потемнели еще больше. Держа его лицо в своих ладонях, Клэр осторожно погладила его по щеке, поражаясь тому, как легко и просто теперь можно касаться его.
— Но тогда как ты меня нашёл?
На этот раз Эрик опустил голову. Осторожно взяв одну ее руку, он погладил ее пальцы и покачал головой.
— Когда Флаттер сказал, что ты уехала, я поехал к Эрскину.
Руки Клэр замерли. Она вдруг резко оторвалась от него и выпрямилась, раненая до глубины души его словами.
— Ты решил… даже после всего ты подумал, что я уеду вместе с ним?
Он медленно поднял голову и спокойно встретил ее гневно-мучительный взгляд, радуясь тому, что хотя бы здоровый цвет лица возвращается к ней.
— Тогда это уже было неважно, потому что я собирался забрать тебя от него любой ценой.
Даже не прочитав ее записку! Она снова заплакала, снова стала вытирать щеки и печально покачала головой.
— Господи, Эрик…
И снова он взял ее за руку, будто не мог перестать дотрагиваться до нее. Будто только это придавало ему силы продолжить.
— Он сказал, что ты прогнала и его, а потом добавила, что никогда не любила его. Я… — Голос его на мгновение оборвался. Проглотив ком в горле, Эрик тихо продолжил: — Я был в панике и не знал, где искать тебя. А потом…
— Что потом?
— Я поскакал в Лондон, решив, что ты поехала к своему отцу.
Клэр изумленно смотрела на него.
— Ты поехал в Лондон?
— Да, мне понадобилось три дня и три ночи, чтобы добраться до Лондона, но там тебя тоже не оказалось.
— Ты скакал днем и ночью?
— Как и из Лондона сюда, когда, не найдя тебя даже в доме моего отца, я всё же вспомнил о твоей записке, потому что она лежала рядом с блокнотом в моем кармане. Если б только я прочитал ее раньше…
