Нищета. Часть первая - Гетрэ Жан (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Добряка весьма обрадовало то, что он узнал от «виконта» о своей прекрасной кузине. Он был очень доволен, и ему не терпелось удостовериться в истинности слов д д'Эспайяка. Хотя Сен-Сирг по привычке и собирался предварительно навести справки, но его благоприятное мнение о Бланш наверняка подтвердится, когда он разузнает о ней подробнее. Перебирая в уме все, что ему стало известно об этой исключительной личности, он восклицал, подобно Руссерану:
— Какая женщина! Ах, какая женщина!
Наконец-то он нашел человека, которому можно завещать свое огромное состояние… Вероятно, мужчина вернее достиг бы целей, поставленных богачом перед собою: ведь природа предназначила женщин для иного — воспитывать детей, улучшать нравы. Но в конце концов нет правил без исключения. М-ль де Мериа достойна его великих планов, и он поручит ей претворить их в жизнь. К тому же она будет не одна — он выдаст ее замуж.
Часы ожидания казались чересчур долгими старику, ставшему нетерпеливым, как юноша. Его восхищала мысль о чистой любви, взятой им под свое покровительство. Женщина, стоящая во всех отношениях выше молодого д’Эспайяка, благотворно повлияет на него. Если виконт похож на отца, у него должна быть благородная душа… Правда, наружностью он ничуть его не напоминает, но это неважно.
LI. Карточный домик
Брат и сестра пришли в половине одиннадцатого. Скромный наряд как нельзя лучше оттенял красоту Бланш. Войдя, она сняла длинную и тонкую мантилью и оказалась в элегантном темном платье, которое обрисовывало ее стройную талию, подчеркивало округлость груди и изящную форму рук. Бланш выбрала место так, чтобы на нее не падал яркий свет. Она села напротив старого кузена; и тот, глядя на нее, невольно подумал, что д’Эспайяк не лишен вкуса и что он сам бы… Сен-Сирг не мог не отметить, что этот философ в юбке — преинтересная женщина.
На первых порах м-ль де Мериа старалась не проявлять ни экспансивности, ни чрезмерной симпатии к богачу. Важно было выказать сдержанность. Гектор, со своей стороны, превосходно играл роль забубенной головушки, но, в сущности, доброго малого. Изображая заядлого роялиста, упрямого как мул, он искренне удивлялся, что его дорогой кузен не борется за восстановление королевской власти и совершенно к этому равнодушен. Верность монархии Гектор считал священным долгом дворянина; и он поведал, какие ожесточенные споры велись на эту тему между ним и его очаровательной сестрой — ибо она все-таки очаровательна, хоть и большая чудачка. Ему хотелось бы, чтобы она на все смотрела его глазами, но кто в состоянии переубедить женщину? По его мнению, либерализм Бланш чрезвычайно ей вредил. Ничего не поделаешь! И все-таки нет на свете более бескорыстной женщины, чем его сестра. Он готов биться об заклад на миллион, что другой такой не сыщется!
И пока Бланш перелистывала какой-то альбом, Гектор вполголоса рассказывал о виконте д’Эспайяке. Да, он собирался выдать сестру замуж за этого премилого молодого человека, очень богатого и вполне достойного уважения. Завидный жених! Но капризная девушка, словно сказочная принцесса, стала требовать невозможного от своего рыцаря. Др, да, все эти фантазии нанесли ей немалый ущерб… Когда она отказалась выйти замуж, он собирался устроить ее на место, вполне ей приличествующее, при одном иностранном дворе. Ведь у нее такие способности! Но и тут она пошла ему наперекор, и бог знает почему предпочла заняться воспитанием Валери Руссеран. Фи! Она решила, что дочь владельца кожевенного завода более достойна ее забот, чем дочь эрцгерцога!
Сен-Сирг был в восхищении. Не иначе как он поймал синюю птицу! М-ль де Мериа, искоса поглядывая на старика, следила, какое впечатление производил на него рассказ брата. Ее бросало в жар. Неужели ее мечты сбудутся, сказка из «Тысячи и одной ночи» станет явью и ей, скромной гувернантке, предстоит купаться в золоте? С каким наслаждением она ослепит своей княжеской роскошью эту жалкую Руссераншу! А ее мужа, этого дубильщика, пригласит на свою будущую свадьбу с герцогом… Но спокойствие, спокойствие! Нужно казаться совершенно равнодушной ко всему, что связано с комедией, разыгрываемой перед богачом.
Вошел «виконт». Оба молодых человека были, по-видимому, и взволнованы, и довольны встречей, особенно Гектор. Они горячо пожали друг другу руки. Николя бросил на Бланш взгляд, полный радостного изумления, потом с живейшей благодарностью посмотрел на старика. Не в силах сдержать слезы, он украдкой вытер глаза тонким батистовым платком с вышитыми по углам гербами. М-ль де Мериа, покраснев, протянула «виконту» белую ручку, которую тот благоговейно поцеловал. Словом, произошла немая, но трогательная сцена.
Все уселись за стол, причем одно место осталось незанятым.
— Вы ждете еще кого-нибудь? — спросила Бланш.
— Да, милая кузина, одного земляка-писателя. Этот чудак понравится вам, я в этом уверен, — ответил Сен-Сирг. — Сегодня утром его должны были освободить из тюрьмы, и меня удивляет, что до сих пор его нет. Я думал, что он первым делом навестит меня, и просил его прийти пораньше.
— Хороши знакомые! Бывший арестант! — воскликнула красавица и рассмеялась.
— Что делать? Таковы наши порядки…
Граф и «виконт» переглянулись. Черт возьми! А вдруг этот писатель их знает? Слепой случай мог сыграть злую шутку. Следовало быть готовыми ко всему. Человек, попавший в тюрьму, без сомнения, по политическому делу… Должно быть, он несговорчив, безупречно честен, горд… От этих опасений их надежды таяли, словно дым, и окончательно улетучились, когда Сен-Сирг как ни в чем не бывало добавил:
— У него есть ко мне дело: дня три назад он собирался передать мне одну рукопись, но неожиданный арест помешал ему исполнить обещание. Подобный произвол напоминает прежние времена. Агенты тайной полиции…
Старик остановился: граф де Мериа, подносивший к губам хрустальный бокал с бургонским, уронил его на скатерть, и бокал разбился.
— Что с вами, мой друг? — воскликнул Николя, устремляясь к сообщнику. Словно желая поддержать Гектора, он наклонился к нему и быстро шепнул: — Падайте в обморок!
Де Мериа безжизненной тушей свалился под стол, скорчив такую ужасную гримасу, точно его свело судорогой.
— Отнесем его в мою комнату! — воскликнул сыщик, взваливая графа на плечи, к великому изумлению лакеев, которые сновали вокруг, разнося блюда.
Побелев от страха, Бланш тоже выскочила из-за стола. Она не знала, что им угрожает, но ясно чуяла опасность. Тем не менее она пыталась сохранить спокойствие: ведь от волнения женщины дурнеют…
— Вы правы, господин д’Эспайяк, — сказала она. — Уложите брата в постель, чтобы избавить кузена от тягостного зрелища. Впрочем, это не опасно. Гектор подвержен такого рода обморокам; ведь он склонен к апоплексии.
«Виконт» уже собирался выйти, сгибаясь под тяжелой ношей, ибо граф де Мериа был и высок, и упитан; но тут один из слуг Сен-Сирга, выбежавший из комнаты в минуту всеобщего замешательства, вернулся с матрацем и быстро разостлал его на паркете.
— Очень хорошо! — воскликнул старик. — Прекрасная мысль!
И, несмотря на явную неохоту д’Эспайяка, он помог уложить Гектора на матрац. Не без труда став на колени, Сен-Сирг начал растирать ему руки.
— Это нервный припадок, он скоро пройдет! — заметил Николя, все более и более беспокоясь. Склонившись к уху Сен-Сирга, он добавил, понизив голос: — Велите отнести его в мою комнату! Мадемуазель так чувствительна, ей тоже станет дурно! Взгляните-ка!
Сен-Сирг обернулся к Бланш. Ее лицо позеленело: опасность была близка…
— Вы правы, сказал старик. — Это ее волнует. Женщины слишком мнительны. Между тем повода тревожиться нет: ее брат — здоровяк, и если даже у него кровоизлияние, то оно невелико. Отнесите графа!
Однако Николя, уже убедившийся в изрядном весе своего друга, не решался снова его поднимать, боясь, что не хватит сил. В первую минуту он действовал не размышляя, под влиянием страха; теперь же, когда «виконт» собрался с мыслями, паника показалась ему необоснованной. Ведь бывшего учителя упрятали за решетку по указанию святых отцов; глупо было полагать, что этот человек помешает их охоте за миллионами. Он, простак, воображает, будто достаточно доказать, что произошла судебная ошибка и его выпустят… Но он забыл о рукописях, лежащих в его шкафу!
