Тристан и Женевьева (Среди роз) - Дрейк Шеннон (чтение книг .TXT) 📗
«Иди к ней! – кричало его сердце, – обними ее, возьми эту волшебную красоту в свои руки»
Он грохнул кружкой по столу, и Джон поднял голову.
– Тристан…
Граф встал и швырнул несколько монет на стол.
– Пошли домой, – негромко сказал он.
Джон посмотрел на него округлившимися глазами. Он не понял, что вдруг случилось с Тристаном, но был рад перемене. Джон встал и громко поблагодарил пышнотелую девицу, прислуживавшую им. На ее лице отразилось искреннее сожаление.
Они направились к выходу, но не успели подойти к двери, как она широко распахнулась.
– Эдвина! – увидев ее бледное лицо, Джон бросился вперед, перевернув по пути несколько столов со всей, стоявшей на них посудой, с грохотом посыпавшейся на пол.
– Эдвина, Роджер, что случилось?
– Что, ради всего святого, это значит? – спросил Тристан из-за его спины. Эдвина говорила быстро и решительно:
– Появился сэр Гай, он захватил Кэтрин и Женевьеву, поджег замок, но даже это сейчас не самое главное. – Она наблюдала за выражением лица Тристана. – Слушай меня внимательно, Тристан! Черт бы тебя побрал! Это был не заговор! Гай украл эти письма, и Женевьева пыталась выкрасть их обратно, чтобы ты не убил Гая и не попал бы в Тауэр! Но все хуже, гораздо хуже. Этот человек безумен, он убил отца Женевьевы и Акселя только для того, чтобы заполучить ее, и теперь она в его руках, Тристан! – Она всхлипнула. – Он убьет ее или ребенка, ведь она сопротивлялась ему, ты же знаешь, как она сопротивляется! Ты должен найти ее, она не может ехать так быстро, как он заставляет, иначе она потеряет нового ребенка…
– Когда это случилось, – прогремел Тристан, – сколько их, кто с ними?
– Не больше часа тому назад. С ним еще один человек, он называл его Филбертом, – ответила Эдвина.
Тристан громко выругался.
– Слуга из Бэдфорд Хит! Я убью его! Если этот подонок Гай только прикоснется к ней, если он только что-нибудь сделает ей или Кэтрин!
Он не договорил, стремглав бросился вон и вскочил на коня. Роджер и Джон поспешили за ним. Но вскоре они отстали, ибо ни один конь не мог равняться с Пирожком, он скакал быстрее ветра.
Воздух прорезал хриплый военный клич, родившийся задолго до войн между Ланкастером и Йорком.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Сердце Женевьевы замирало от того, что они ехали так близко к морю. Тропинка извивалась между скал, и то с одной, то с другой стороны вплотную подходила к крутому обрыву с острыми скалами внизу и громадными, готовыми сорваться валунами. Женевьева ничуть не боялась за себя, но Кэтрин…
Девочка мирно спала, как будто ничего и не происходило, ей было вполне удобно на руках у матери, и она тихонько посапывала во сне.
Уже начало смеркаться, но Гай все стремился вперед, все дальше и дальше на север. Филберт ехал позади них. Внезапно Гай остановился и оглянулся на Женевьеву. Она заметила, что тропинка впереди сужается, и на ее лице отразился страх. Гай улыбнулся, заметив его.
– Мужайся, любовь моя, мы скоро остановимся.
Она не ответила.
– Выше голову, там впереди пещеры, среди них можно спрятаться так, что никто не сможет нас найти.
Женевьева знала, где они находятся. На этом побережье прежде было много всяких сражений. Кельты сражались с римлянами, англы с саксонцами и саксонцы с норманнами и ютами. Он хотел напугать ее, но вместо этого внушил ей надежду. Женевьева знала эти места лучше, чем он, и f если бы появилась возможность, то она легко смогла бы скрыться от него в этих пещерах. Ей надо было верить в спасение, иначе можно было сойти с ума. Она весь день молилась, чтобы Эдвина и Джон уцелели при пожаре, и верила, что Тристан бросится на поиски, если не ее, то дочери.
Гай ехал впереди, внезапно они свернули и отъехали от опасного края. Он остановился у огромного входа в одну из пещер, спешился и втолкнул своего коня внутрь ее. Филберт сделал то же самое, и вошел следом за лошадьми. Он зажег факел и укрепил его на одной из стен в подставку, очевидно, она была приготовлена специально для этого.
«Гай все заранее спланировал и предусмотрел, – подумала Женевьева, – он только выжидал удобного случая».
Женевьева спешилась, но осталась на месте. Гай взял ее за руку, ввел внутрь пещеры, и не глядя на Филберта, приказал:
– Сторожи вход и не мешай мне.
Филберт молча повиновался.
Гай с ухмылкой смотрел на Женевьеву:
– Что ты думаешь об этом гнездышке, любовь моя?
– Ты безумец, ты просто опасно болен.
– Нет, я здоров, как никогда, и ты скоро в этом убедишься, дорогая! – он крепко прижал ее к себе, и Женевьева, держа на руках дочь, не смогла воспротивиться ему. На какое-то мгновение смертельный страх захлестнул ее душу, но тут же в ней созрело непоколебимое решение: если этот человек попытается овладеть ею, она бросится со скалы. Потом ей в голову пришла мысль, что стоит попытаться что-то сделать, может быть ей удастся ускользнуть от него.
– Убери свои руки, – отшатнулась она назад.
Он рассмеялся, но отпустил ее.
– Женевьева, ты так привлекательна, что просто очаровала меня!
Гай отошел от нее и начал распаковывать седельные сумки, извлек из них бурдюк вина, хлеб, и несколько больших кругов сыра, и положил все это на пол. Затем разжег костер из приготовленных заранее дров и сел перед ним. Посмотрев на Женевьеву, он махнул рукой, приглашая ее сесть рядом. Она стояла неподвижно, прижимая к себе ребенка.
– Положи это отродье и иди ко мне.
Женевьева, не особенно выбирая выражения, сказала, что ему следует делать, и Гай, мрачно улыбнувшись, ответил, что как раз собирается сделать это, но она обязательно будет в этом участвовать.
– Какие выражения, миледи, неужели ты таким образом разговариваешь со своим ланкастерцем? Или это он научил тебя в порыве нежной страсти?
Она посмотрела на него столь уничтожающим взглядом, что Гай медленно поднялся на ноги, рассмеявшись, когда она от него попятилась.
– Ну, а теперь, Женевьева, нам нужно ложиться спать, возьми одеяло и укрой девочку, но если она закричит и помешает мне, то уж я сам позабочусь о том, чтобы она замолчала навсегда.
Женевьева поспешила отвернуться от него, прежде чем он успел заметить слезы страха, отчаяния и гнева в ее глазах. Она вытащила одеяло из кожаной сумки, на которую он указал и, завернув в него Кэтрин, отошла в поисках местечка поудобней и подальше, чтобы девочка не попадалась ему на глаза. Каждой клеточкой она ощущала на себе настороженный взгляд своего бывшего друга. Она посмотрела в глубину пещеры и подумала о том, что, кажется у нее есть возможность скрыться от него, убежать, прижав к груди Кэтрин. Но, если он ее поймает, то без сомнения, убьет ребенка и больше не спустит глаз со своей добычи.
Может быть, ей представится более удобный случай. Вдруг она заметила, что к лодыжке Гая привязан кинжал в чехле и у нее мелькнула мысль, что если подойти к нему поближе и отвлечь его каким-нибудь разговором, то есть шанс завладеть кинжалом. Она без колебаний всадит его ему в живот. Женевьева положила Кэтрин в небольшую нишу и вернулась к Гаю. На его губах заиграла удовлетворенная улыбка, и он тут же усадил ее рядом с собой… Гай протянул ей кусок хлеба с сыром, и она взяла его, ибо ей непременно нужно было подкрепиться, и набраться сил для предстоящей борьбы.
Гай протянул руку и прикоснулся к ее подбородку кончиками пальцев. Она отпрянула и вскочила на ноги.
– Ты собираешься изнасиловать меня?
– О, нет, Женевьева, ты сама придешь ко мне, будешь ласкать меня с нежностью и страстью, и подаришь мне в этой пыльной пещере минуты высшего наслаждения, ты познаешь меня, окутаешь золотом своих волос…
– Ты безумец! Ты исчадие ада!
– Нет, – рассмеялся Гай, – но ты сделаешь меня таким, так как если ты откажешь мне, то я проткну твою дочь насквозь.
– Ты убил моего отца, – прошептала она.
– Его смерть не огорчала тебя, когда ты верила, что его убил Тристан де ла Тер. Ты очень быстро смирилась с этим, даже зная, что у него на руках кровь твоего Акселя и старого Эдгара.
