Дорога надежды - Голон Анн (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Анжелика отказалась от попыток рассеять ее уныние бодрыми разговорами и, подсунув бумаги ей под нос, потребовала, чтобы она проверила, точен ли список, составленный различными компаниями, и подумала, устраивает ли ее цифра — двадцать семь королевских девушек, взошедших на «Ликорн» такого-то числа такого-то года с целью способствовать заселению колоний его величества.
— Столько нас и было на пристани в Дьепе, — кивнула Дельфина, уже успевшая заинтересоваться предложенной работой и принявшаяся очинять гусиное перо. Однако в Квебек мы прибыли под вашим водительством в количестве всего шестнадцати душ.
Она отметила галочками некоторые имена и переписала их на отдельном листочке, добавив по несколько слов о судьбе каждой из тех, кому посчастливилось осесть в Квебеке.
Анжелика наблюдала за строчками, выходящими из-под ее пера, довольная хотя бы тем, что бедным девочкам, не имевшим ломаного гроша за душой, которых она подобрала в Голдсборо и доставила в Новую Францию, была уготована неплохая участь.
Жанна Мишо вышла замуж за жителя Бопора и уже порадовала своего сиротку Пьера братиком и сестричкой. Генриетта находилась в Европе вместе с мадам Бомон, которая позаботится о ее будущем. Катрин де ла Мотт жила в Труа-Ривьер, и Анжелика виделась с ней и ее семейством по пути в Монреаль.
Все девушки получили прекрасное воспитание, чаще всего заботами монахинь, выхаживавших в больнице хворых, и, пусть присвоенные некоторым фамилии свидетельствовали, что в младенчестве они были подкидышами, — Пьерет Деларю, Маргарита Труве, Роланда Дюпанье [Эти фамилии означают по-русски:
«с улицы», «найденыш», «из корзины».], — впоследствии они были отобраны за миловидность и легкий характер, и доставшаяся им доля отважных пионерок подтверждала, что король не ошибся, предоставив им возможность проявить себя.
— А кто такая Люсиль д'Иври? — удивилась Анжелика.
— Мавританка. Мы знаем, что с ней стало: она по-прежнему ждет, что ее руки попросит какой-нибудь герцог или князь. Я обозначу ее как экономку мадам Обур Лоншам, невесту офицера из ополчения. Поговаривают, что такой объявился… Не знаю, выйдет ли у них что-нибудь.
В конце списка Дельфина поставила саму себя, любовно выведя имя и звания своего мужа.
— Детей пока нет… — вздохнула она. Она была единственной среди замужних подруг, еще не познавшей счастья материнства.
— Вас это очень тревожит? — участливо осведомилась Анжелика.
— Еще бы! Особенно мужа.
Анжелика решила немного погодя возобновить с ней этот разговор.
Дельфина написала столбиком имена одиннадцати девушек, которые не попали в Квебек. При этом на лице ее читалась боль, рука дрожала.
— Мари-Жанна Делиль умерла. — Она замолчала. Увидев вопросительное выражение на лице Анжелики, она шепотом добавила:
— Ласковая Мари.
— Любовь Барссемпуи!..
— Она могла бы выйти за него замуж. Подобно мне, она была сиротой, но происходила из зажиточных горожан. Возможно, у нее остались дядья, тетки, братья и сестры, которым небезразлична ее участь. Что написать?
— Погибла от несчастного случая во время остановки по пути. Так будет быстрее. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь запросил больших подробностей.
Впрочем, интересующимся всегда можно показать ее могилу в Тидмагуше. Дальше у вас идет Жюльенна Дени, супруга Аристида Бомаршана.
Обе улыбнулись наполовину снисходительными, наполовину обескураженными улыбками.
— Обозначим Аристида как помощника аптекаря в квебекской больнице. Звучит по крайней мере респектабельно… Однако мне нужно вернуться мысленно к той минуте, когда мы в то несчастливое лето покинули Голдсборо. Нас было двадцать семь, не считая Жюльенны, вышедшей за этого Бомаршана. В Порт-Руаяле трем удалось спрятаться у мадам Рош-Посей — они убежали от захватившего их в плен англичанина. Им очень хотелось снова очутиться в Голдсборо, где у них остались женихи. Они говорили об этом с губернатором, который обещал забрать их из Порт-Руаяля, если они сумеют от нас отстать.
Мадам Модрибур, попавшая в руки англичан, не смогла послать за ними. Это привело ее в ярость, и нам пришлось прятаться от ее гнева.
— Они так и остались в Порт-Руаяле, — закончила за нее Анжелика. — Сейчас они живут при шахтах Бобассена. Жермен Майотен, Луиза Перрье, Антуанетта Трушу. Могу назвать вам имена их мужей. А еще три в Голдсборо, судя по вашему списку, — что это значит?
— Сейчас займемся ими. — Дельфина встала, чтобы зажечь свечу. На ее висках выступили капельки пота. Напряжение памяти и воспоминания о тех горестных днях обеим давались нелегко.
— Одна умерла во время путешествия в Бостон. Вот ее имя: Алин Шармет. То ли от лихорадки, то ли от морской болезни — не знаю… А может, это было в Ла-Эв, где нас высадил капитан Фипс? Нет, скорее на корабле. Теперь я вспоминаю… Этот ужасный англичанин выбросил ее тело за борт.
— Семь.
— После нашего спасения в Ла-Эв господин Пейрак привез нас в Тидмагуш. Не стану больше говорить о Ласковой Мари, убитой там, потому что мы ее уже сосчитали. Но перед заходом в реку Святого Лаврентия вы разрешили трем из нас вернуться в Голдсборо.
— Чего не помню, того не помню, — созналась Анжелика.
Пребывание в Тидмагуше после всех тамошних драм представлялось ей весьма смутно. Однако постепенно она припомнила, что что-то в этом роде действительно обсуждалось.
— Они так сожалели, что не смогли найти убежище у Мадам Рош-Посей! говорила Дельфина. — Господин Пейрак позволил им вернуться туда на «Бесстрашном» под защитой супругов Малапрад, которые увозили Онорину. Он передал с ними письмо для господина Патюреля. Мне известно, что в письме он просил его заняться их замужеством и обеспечить приданым, ибо у них не было буквально ничего. Ведь мы утратили полученное от короля имущество во время кораблекрушения. Мы остались без приданого. — Она вздохнула. — Как я скучаю по Голдсборо! Конечно, сперва там было довольно страшно — все-таки еретики да пираты, однако царившая там сердечность быстро развеяла наши опасения.
Губернатор Патюрель так добр! Он был для нас как отец.
— Да, да! — кивнула Анжелика, вспомнившая, что Дельфина, если верить Генриетте, испытывала к Колину Патюрелю нежные чувства. Сейчас не было времени для романтических вздохов. — А вот еще три, которые, как нам известно, вышли замуж. Мари-Поль Наварэн осталась, кажется, на восточном берегу, потому что ее руки попросил акадиец, один из сыновей красотки Марселины. — Список становился все более подробным, так что полицейский наверняка будет доволен. — А вы не забыли про Петроннелу Дамур, вашу дуэнью? Она входит в число двадцать семь, которые вы назвали сначала?
— Нет, не входит. Я имела в виду только девушек, и женщин, которых Кольбер отправил в Канаду в качестве невест для здешних холостяков.
— Но тогда получается, что даже если мы приплюсуем к ним Жюльенну, которая путешествовала вместе с Дамур, то наберется всего десять — и это из одиннадцати живых или мертвых, не добравшихся до Квебека. Не хватает одной.
— Да, Генриетты Майотэн, — беспомощно пробормотала Дельфина.
— Но разве вы не говорили, что она возвратилась во Францию с мадам Бомон?
— То — знакомая вам Генриетта Губэ, а не Генриетта Майотэн, сестра Жермены.
А вот с ней… Я не знаю, что с ней стало.
Глава 43
Итак, Генриетт оказалось две.
Анжелика пробежала глазами список и поняла, почему в свое время в Порт-Руаяле смогла успокоить и при этом ввести в заблуждение малышку Жермену.
— Но что же могло произойти с другой Генриеттой, сестрой Жермены Майотэн?
Дельфина бросила на нее взгляд, в котором читалась паника, снова охватившая бедняжку.
— Я же говорю — не знаю! Единственное, что мне известно, — это что в Тидмагуше она еще была с нами. Я отлично помню это, потому что как раз во время всех этих ужасных событий мы с ней поссорились. Она была очень привязана к мадам Модрибур и не могла стерпеть, когда ту в чем-то обвиняли, утверждая, что наша благодетельница сама призналась в своих преступлениях, когда обнимала бездыханное тело своего брата Залила. Генриетта утверждала, что герцогиня стала, дескать , жертвой заговора, что недоброжелатели преднамеренно довели ее до безумия. Сама Генриетта при этом буквально потеряла разум, и мне пришлось силой увести ее в форт, потому что индейцы были уже совсем близко. Впрочем, разве не все мы были тогда немного не в своем уме?..
