Лучший подарок - Бэлоу Мэри (лучшие книги без регистрации .TXT, .FB2) 📗

   Она почувствовала себя так, как будто ей нанесли удар в самое сердце. Боль резко пронзила ее.

   — Учителей обычно не называют по именам, — только и смогла сказать она.

   — Но у учителей должны быть еще интересы, кроме их работы, — заметил он. — Не правда ли, Джейн? Как долго Вы прячетесь?

   — Простите, — она поставила свой почти не тронутый напиток на маленький столик, рядом с собой, и встала. — Уже поздно, милорд. Думаю, сейчас самое время пожелать Вам доброй ночи.

   — Я слишком дерзкий, Джейн? — он тоже встал и взял ее за руки. — Нет. Вы не должны отвечать. Я был непростительно дерзок и вел себя неоправданно настойчиво, а ведь Вы — гостья в моем доме и были очень добры к Деборе и моей дочери, и, впервые за многие годы, принесли в этот дом дух Рождества. Вы сможете простить меня?

   — Конечно, — сказала она, пытаясь освободить руки. Она снова почувствовала себя так, как будто вот-вот задохнется. Его близость и его мужское начало угнетали ее. — Ничего страшного, милорд.

   — Ну уж нет, — сказал он. — Это из-за того, что Вы безумно заинтриговали меня за эти несколько дней, Джейн. В Вас, как будто живут два разных человека. Чаще всего, Вы — дисциплинированная, чопорная и, простите, кажетесь обычной учительницей. Но иногда Вы оживленны, нежны и невероятно красивы. У меня создалось впечатление, что этот, второй человек, прячется глубоко внутри Вас и лишь изредка вырывается наружу. На самом деле, ведь это и есть настоящая Вы, которая скрывается от всего мира? Которую Вы никогда не могли показать другим?

   — Прошу Вас, — она попыталась выдернуть руки, но ей это не удалось. Ее голос, с тревогой заметила она, звучал тонко и несчастно. В нем отчетливо слышались подступающие слезы.

   — Он был дураком, Ваш отец, — заявил он. — У него были Вы, чтобы любить Вас и заботиться, а он упустил эту возможность.

   Она тут же забыла о себе, внимательно глядя ему в лицо, прямо в глаза.

   — И вы собираетесь совершить ту же самую ошибку? — спросила она. — У Вас ведь тоже есть дочь, чтобы любить ее.

   — Но ситуации совершенно разные, — сказал он. — Я не собираюсь отправлять ее в приют или школу. Я хочу найти ей любящих родителей, которые будут гораздо лучше, чем мог бы стать я.

   — Но ей четыре года, — сказала Джейн. — Разве Вы не думаете, что она все будет помнить, хоть и туманно? Она будет помнить, что ее мать загадочно исчезла из ее жизни, и попытается убедить себя, что она умерла. А не просто бросила. Вы должны сказать ей правду. Как ни жестоко это кажется в настоящее время, но она должна знать правду. А так же она будет помнить, что ее отец знатен и богат, что он заботится о ее физических потребностях, но не побеспокоится о том единственном, что действительно имеет значение.

   — И что же это? — нахмурившись, спросил он, и она подумала, что, вероятнее всего, он рассердился. Но и она тоже. Она была готова ответить на его вопрос.

   — Потребность в любви, — сказала она. — Потребность знать, что ты для кого-то дороже всего остального в этом мире.

   — Но она незаконнорожденная, — прошептал он. — Она — дочь, которую родила мне моя содержанка. Вы это понимаете, Джейн? Что Вы знаете о том, что является приемлемым и что совершенно недопустимо в светском обществе?

   — Да, — ответила она. — О да, я знаю, милорд. Как Вы понимаете, я такая же незаконнорожденная дочь. Никто и никогда на моей памяти не хотел узнать меня как личность. Не обнимал меня. Не целовал. Никто никогда не любил меня. Мне двадцать три года, я достаточно взрослая, чтобы справится с таким отношением. Но я не хотела бы, чтобы другой ребенок жил такой же жизнью, как я. Только не Вероника. Я надеюсь, что она будет помнить, как Вы целовали ее в щеку, гладили по голове, несли в своем пальто домой из церкви. Я не уверена, что эти воспоминания очень помогут. Но мне очень жаль, что у меня таких воспоминаний нет.

   — Джейн, — с болью произнес он. — О, моя бедная Джейн.

   И прежде, чем она поняла, что должно произойти и как это предотвратить, он освободил ее руки, а сам обнял ее за плечи и крепко прижал к своему телу. Не успел ее ум справится с потрясением от ощущения тепла другого человеческого тела, как его рот нашел ее губы. Тепло, настойчиво, нежно.

   Через мгновение она сдалась невероятной физической притягательности объятий мужчины и ощущениям от своего первого настоящего поцелуя. А затем она уперлась руками в его грудь и оттолкнула от себя.

   — Нет, — сказала она. — Нет, милорд, это не бедная Джейн. Это бедная Вероника. У нее есть отец, который мог бы любить ее, в чем лично я убеждена, но который считает, что мнение общества имеет большее значение, чем любовь.

   Она не дала ему возможности ответить, хотя он снова попытался ее обнять. Но она вырвалась из его рук и выбежала из библиотеки, помчавшись по лестнице в свою комнату так, словно ее преследовали все демоны ада.

   За ночь снега навалило еще больше. Виконт стоял возле окна в своей комнате, ощущая нетерпеливое желание спуститься вниз, чтобы начать этот день, и, в то же время, желая остаться здесь до тех пор, пока он не сможет благополучно ускользнуть к Оксиденсам. Он хотел идти вниз, потому что вчера вечером сказал ей правду. Она принесла Рождество в его дом, впервые за многие годы, и, как оказалось, он нуждался в празднике. И все же, он боялся встретиться с ней этим утром после его непростительной неосмотрительности пошлой ночью. И еще он боялся увидеть Веронику. Он боялся столкнуться с любовью. Шесть лет назад он решил, что не способен на любовь, которая бы удовлетворила другого человека. С тех пор он ограничивал свои чувства дружбой и страстью.

   Она была не права. Он не отдал предпочтение мнению общества перед любовью, а просто полагал, что не сможет любить свою дочь так же сильно, как тщательно выбранные для нее родители. Он хотел, чтобы у Вероники было счастливое детство. Потому что он любил ее. Он обдумал свое чувство и не смог в нем усомниться. Он действительно любил ее. Мысль отдать ее какой-то супружеской паре не была приятной. И это еще мягко сказано.

   Он оказался внизу первым. Прежде, чем зайти в комнату для завтраков, он пошел в гостиную, чтобы положить пакеты с подарками, которые он купил два дня назад, возле грубо вырезанной из дерева прекрасно-сентиментальной сцены Рождества: Мария, Иосиф, младенец в яслях, пастух и ягненок. Эти фигурки были установлены тут только вчера вечером. Он впервые увидел их.

   Он оглянулся вокруг. И вспомнил о своем раздражении, когда обнаружил, что его обременили племянницей на Рождество, которая угрюмо смотрела на весь белый свет оттого, что ее родители уехали, оставив ее на его попечении. И ужасающее одиночество Вероники, когда она сидела в зале, словно брошенная почтовая посылка, которую ни у кого не хватало времени открыть.

   Да, Джейн преобразила его дом и их всех троих, которым посчастливилось оказаться рядом с ней. При самых неблагоприятных обстоятельствах она сумела внести теплоту и радость Рождества. Он задался вопросом: было ли это то, что она стремилась получить. Но он понял, что она сама не была готова к такому повороту событий. Она должна была праздновать Рождество в школе в этом году, впрочем, как и в прошлом, и позапрошлом. Его сердце сжалось. Она вообще когда-нибудь отмечала Рождество в компании? Или всегда одна?

   Действительно ли вся любовь ее сердца, вся ее любовь к жизни выразилась в этом Рождестве, которое она проводила с чужими ей людьми? С тремя такими же, как и она, неприкаянными душами? Но она была сильнее их. Он чувствовал, что без нее они остались бы во мраке.

   Его мысли были прерваны: Дебора влетела в комнату с пакетами в руках. Она положила свои подарки рядом с его и только после этого повернулась к нему и с улыбкой сказала: