Поцелуй герцога - Джеймс Элоиза (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗
– Очевидно, Руперту нужно больше, чем просто пленница и диван. Но не уверена, что то же самое относится к остальным представителям мужского пола.
– Что ты сказала после всего случившегося?
– Ничего. Пообещала Руперту, что никому не расскажу, ты не в счет. Его отцу следовало бы знать: утенок не может стать орлом.
– И Руперт тебя послушался?
– Во всем, – радостно заявила Оливия. – Он едва держался на ногах – думаю, в будущем ему лучше пить только сидр, – но сумел отвесить поклон и не упасть, а потом ушел, так что никто и не заметил, что его два самых важных органа не работают.
Джорджиана вздохнула.
– Нельзя так говорить.
– Прости. Просто вырвалось.
– Подобные слова не подобает произносить леди.
– Ты прямо как мама. Довольно о моих недостатках. За всеми этими оживленными разговорами о твоем возможном превращении в герцогиню Сконс, мама упомянула о леди Сесили Бамтринкет?
– Какое странное имя. Нет.
– Так вот, герцогиня Сконс, автор «Зеркала для идиотов», видимо, согласилась со словами Кантервика и решила, что ты можешь стать подходящей парой для ее сына. А леди Сесили, которая, насколько я поняла, сестра вдовствующей герцогини, представит нас ее светлости. Но самое неприятное – нам придется встретиться с самой великой хранительницей приличий, герцогиней благопристойности…
– Перестань!
– Прости. – Оливия наморщила нос. – Когда я несчастна, то начинаю нести чушь. Знаю, это ненормально, но я просто не могу плакать, Джорджи. Предпочитаю смеяться.
– А я бы плакала. – Джорджиана легонько потянула прядь волос Оливии. – У меня слезы на глаза наворачиваются при мысли о том, как Руперт стягивает штаны.
– Это было хуже, чем я представляла. Но в то же время Руперт такой добряк, бедный дурень. В нем действительно есть что-то милое.
– Как хорошо, что ты можешь оценить его достоинства! – с наигранной веселостью произнесла Джорджиана.
Оливия насмешливо взглянула на нее.
– В любом случае, – поспешно добавила сестра, – подобная близость всегда оставляет чувство неловкости. Большинство вдов отзываются о ней с крайним пренебрежением.
– Подумай о Джулиет Фолсбери и ее Лонгфелло. Вряд ли она сбежала с ним из-за его познаний в садоводстве. Но поскольку на рассвете Руперт отправится на войну, нас с Люси отвезут за город на встречу с герцогом Сконсом и его матерью.
– Прекрасно. – Глаза Джорджианы потемнели. – Скорее бы увидеть выражение скуки на его лице, потому что придется сидеть рядом со мной.
Оливия легонько щелкнула ее по носу.
– Просто улыбайся ему, Джорджи. Забудь о правилах и смотри на герцога так, будто он тебе нравится. Кто знает, возможно, так и случится? Улыбайся так, словно ты свинья, а он корыто с едой, обещаешь?
Джорджиана улыбнулась.
Глава 6
Проверка ее светлости начинается
Май 1812 года
После ужина, сидя в своем кабинете, Куин краем уха слышал, как собирались гости его матери. В прихожей было шумно, видимо, прибыла одна из кандидаток в супруги со своей спутницей.
Герцогу было любопытно, каких молодых особ выбрала на роль будущей жены его мать. В эту минуту на лестнице и под дверями кабинета раздался женский смех.
Похоже, молодая женщина не прошла испытание герцогини на предмет выражения невинной радости, поэтому на нее не стоило тратить время. Герцог снял сюртук и галстук, швырнул их на стул и сел у письменного стола.
Он на время отложил многочленные уравнения и обратился к проблеме света. С самого детства его занимал этот вопрос, когда он встретил слепого и понял, что для того весь мир погружен во тьму. Тогда он спросил учителя, существует ли свет лишь потому, что у нас есть глаза, но тот расхохотался. Он не понял вопроса.
Мгновение Куин смотрел из окна кабинета на сгущающиеся сумерки. Окна выходили на запад, и здесь были самые старые стекла во всем доме, толстые, как у бутылки, и мутноватые, чуть голубоватого оттенка. Куину они нравились, ведь он верил, что стекло скрывает разгадку тайны света.
В Оксфорде его учили, что свет представляет собой поток идущих в одном направлении частиц. Но через его старое стекло свет проходил в виде полос, совсем не похожих на струящиеся реки. Скорее это были волны, набегающие на берег, чуть изогнутые, пытающиеся приспособиться к несовершенствам стекла…
Свет представлял собой волну, а не поток частиц. В этом Куин был убежден.
Но как это доказать? Он снова уселся за стол и придвинул к себе стопку писчей бумаги. В радуге свет расщепляется на цветные полосы. Но радуга не имеет практической пользы. Ему нужно…
Когда он снова поднял голову, в доме царила тишина, и окно совершенно почернело. Мгновение Куин глядел на него, потом покачал головой. Сейчас надо думать о свете. Его отсутствие – совсем другой вопрос. Кроме того, по стеклу стучали струи дождя, весенний ливень. Вода состояла из частиц…
Ноги затекли, и Куин поднялся, чтобы размять их, но вдруг замер, услышав какой-то шум.
Вот опять, что-то вроде еле слышного стука молоточка в дверь. Уже слишком поздно, и никто не откроет. Клиз наверняка спит, и последний слуга уже удалился в свою комнату на четвертом этаже.
Куин схватил со стола масляную лампу, спустился вниз и распахнул тяжелую дверь. Из-за его плеча свет падал полосами в темноту, но снаружи никого не было видно, кроме расплывчатого белого пятна.
– Кто там? – крикнул герцог, держась подальше от струй, стекавших с крыши.
Пятно в темноте шевельнулось и бросилось к нему.
– Слава Богу, вы не спите, – раздался женский голос. – Я подумала, меня никто не слышит.
Она вошла в круг света, продолжая что-то говорить, хотя он уже не слушал. Было очевидно, что перед ним не простая леди. Казалось, она появилась из иного мира и была совсем чужой в Литтлборн-Мэноре. От одного ее вида у мужчин кружилась голова, словно сирена преодолела века и расстояния и очутилась на пороге дома герцога, чтобы свести его с ума.
Темные волосы струились по ее плечам, отчего кожа казалась полупрозрачной, будто светящейся изнутри. Герцог не видел, какого цвета ее глаза, но ресницы были длинными и влажными.
Тут он наконец заметил, что она стоит под дождем.
Герцог подхватил ее на руки и понес в дом, подальше от дождя. Она ахнула и начала было что-то говорить, но он поставил ее на пол и спросил:
– Что вы здесь делаете?
– Экипаж перевернулся, я не смогла найти кучера, и он не отвечал, когда я звала его, – дрожа, ответила она.
Куину было трудно слушать. Ее волосы, как нити мокрого шелка, облепили плечи. Платье намокло и пристало к телу, подчеркивая каждый изгиб.
Слишком поздно он понял, что ее прищуренные глаза выражают неодобрение.
– Вашему хозяину не понравится, что вы стоите здесь, болтая со мной, – резко произнесла она.
Она приняла его за слугу? Ну конечно, на нем не было сюртука и галстука, однако и в таком виде никто прежде не принимал его за кого-то, кроме герцога или, если речь идет о тех днях, когда был жив его отец, за будущего герцога. Он ощутил странную свободу.
– Болтая? – довольно глупо переспросил он. Эта вымокшая женщина выглядела удивительно умной в отличие от наивных девушек, с которыми он встречался в Лондоне.
– Я не… – Она резко замолчала. – Повторяю свою просьбу. Не могли бы вы позвать дворецкого? – произнесла она таким тоном, словно стискивала зубы.
Куину казалось, будто перед ним видение. Он слышал о подобном: мужчины внезапно теряли рассудок и могли даже поцеловать жену викария.
Он всегда считал, что подобная дерзость объясняется недостатком ума, но поскольку не собирался ставить под сомнение собственные умственные способности, вынужден был изменить взгляды. Хорошо, что русалка не жена викария, потому что иначе он бы поцеловал ее, позабыв об облеченном высоким саном супруге.
– Кажется, вы замерзли, – сказал он, заметив, как она начала стучать зубами. Неудивительно, что у нее такой сдавленный голос. Ей нужен был растопленный камин. Не раздумывая, Куин подхватил ее на руки.
