Колибри - Спенсер Лавирль (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
– Они будут выглядеть намного лучше, чем те, что на вас сейчас. Представьте: кожа и эти мягкие кружева, – он дотронулся до ее кружевных манжетов.
– Пойдемте... делайте следующий шаг, мистер Мелчер.
– Я был бы очень польщен, если бы вы приняли эти туфли.
Мисс Абигейл отводила глаза в сторону, но ее рука все еще лежала у него на груди.
– Мне некуда их одеть.
– Я не могу в это поверить. Такая красивая женщина как вы.
– Нет. Мне некуда их одеть. Пожалуйста... наш обед готов.
Она подтолкнула его локтем, но он заупрямился, и мисс Абигейл ощутила, как под ее рукой бьется его сердце, бьется так же быстро, как ее собственное.
– Не удивляйтесь, если однажды вам доставят пару туфель. Тогда вы поймете, что я вспоминаю вас. – И потом почти шепотом он пробормотал: – Мисс Абигейл...
Она все же подняла взгляд и увидела в его глазах переполнявшие его чувства. В этот момент Мелчер сжал ее плечо под мягким рукавом. Она заметила, как он сглотнул, и, встретившись с его карими глазами, ощутила, что у нее перехватило дыхание. Когда его мягкие губы коснулись ее, она вновь почувствовала биение под рукой, лежавшей на его груди. Его нежный поцелуй был легок, как его дыхание. Он чуть отодвинулся от нее и взглянул в ее затуманенные глаза. Ее сердце трепетало, колени ослабли, голова закружилась, и на какой-то момент она испугалась, что упадет вниз. Но затем она скромно опустила ресницы, и они продолжили, останавливаясь на ступеньках, свой путь на кухню.
Дэвид Мелчер давно не жил в доме, где была бы такая кухня. Стол был накрыт накрахмаленной полосатой желтой скатертью, сочетавшейся с цветом занавесок на окне, раскачиваемых шелестящим ветром. Посуда и столовое серебро были положены так как надо, а на тарелке Мелчера лежала сложенная чистая льняная салфетка. Пока мисс Абигейл расставляла простые, ароматные блюда, Мелчер следил за ней. На его тарелку упали трипышащих жаром, румяных пирожка. Потом мисс Абигейл вернулась с большим котелком в голубую крапинку, разложила ложкой большие куски курицы и полила их сверху подливкой.
– Вы давно не были дома, мистер Мелчер?
– Можно сказать, что я не имею дома вообще. Когда я возвращаюсь в Филадельфию, я снимаю комнату в клубе Элизиум. По верьте мне, это не идет ни в какое сравнение с вашим домом.
– Значит, у вас... у вас нет семьи?
– Нет. – Их глаза на мгновение встретились. В тенистом саду за окном чирикали птицы, в комнату вплывал густой запах настурций. Мелчер подумал, что никогда не захочет уезжать отсюда. И еще ему хотелось знать, чувствует ли мисс Абигейл такую же неопределенную тягу к тому, чтобы свить свое гнездышко, как он.
Темноволосый, чисто выбритый мужчина ощутил окружившие его запахи точно так же, как он до того ощутил тепло. Оставаясь с закрытыми глазами, он услышал какой-то сладкий запах, вроде аромата цветов. Был здесь также и запах крахмала, который всегда сопровождает свежевыстиранное белье. Временами, то появляясь, то пропадая, доносился и аромат курицы. Он открыл глаза, и его ресницы коснулись довольно милой наволочки с вышивкой. Значит это был не сон. Запах исходил от каких-то оранжевых цветов, которые стояли на низеньком столике возле оконной ниши. На сиденье под окном лежали подушки с рисунком из желтых цветов в тон с занавесками.
Он закрыл глаза, пытаясь припомнить, чья это спальня. Очевидно, она принадлежала женщине – обои были с желтыми цветочками, а на туалетном столике стояло зеркало.
Он не двигался – только слегка приоткрывал и закрывал глаза. Его левая рука горела, она так затекла, словно по ней не бежала кровь. Когда он сжал пальцы, они ухватили металлический цилиндр. Он с ужасом понял, что привязан к кровати.
Значит, та ведьма не была плодом его кошмара! Кто еще, кроме нее, мог его привязать? Следовало вести себя осторожно. Он украдкой изучил свои путы, чтобы посмотреть, нельзя ли их разорвать. Но они были прочны, как на руке, так и на ноге.
Он поднял взгляд и заметил коричневую юбку, стоявшую рядом с его кроватью. Он осторожно оценивающе осмотрел ее, гадая, сможет ли он своей правой рукой сбить ее с ног одним неожиданным ударом в живот. Он снова притворно прикрыл глаза, так что видел ее лицо сквозь вуаль ресниц.
Но видел он не много. Она прижала обе руки к лицу, как будто смеялась, плакала или молилась. Из того, что удалось рассмотреть, он смог заключить, что никогда раньше ее не встречал. Она не представляла из себя ничего особенного, а туго собранные назад волосы говорили о том, что она не шляется по салунам. Длинные рукава и высокий воротник подтверждали, что она и не любительница танцевальных заведений. Наконец, поняв, что ее нечего бояться, он открыл глаза.
Женщина тут же наклонилась и положила руку – такую холодную – ему на щеку.
От нее не пахло, как от девчонки из кабака.
– Как ваше имя... скажите, как вас зовут, – выдохнула она.
Он удивился. Какого черта она спрашивает его имя, если, судя по всему, она должна его знать, поэтому он ничего не ответил.
– Пожалуйста, – взмолилась женщина. – Пожалуйста, скажите, как вас зовут.
И вдруг он скорчился, извернувшись в путах, словно что-то ища.
– Моя камера! – попробовал он произнести, но его голосовые связки, наполнив его болью, лишь скрипнули. При виде его диких движений, женщина широко открыла глаза и даже отпрянула от него, не сводя глаз с его рта. А он снова проговорил одними губами: – Моя камера.
Рот пронзило болью, он попытался снова, но только захрипел. Женщина, однако, поняла по губам, и этого было вполне достаточно, чтобы вызвать ее ликование.
– Камерон, – прошептала она, словно не веря.
Он хотел ее поправить, но не смог.
– Майк Камерон, – произнесла она громче, как будто это были волшебные слова. – Камерон... только представьте!
Она заулыбалась и сплела руки перед собой в довольном жесте:
– Слава Богу, мистер Камерон. Я знала, что вы сможете!
Она что, полоумная что ли? Она была похожа на ту колдунью, которая ему привиделась в его кровати рядом с ним, только она имела ухоженный, опрятный вид, и взгляд ее не был безумным. И все же, она действовала так, как будто у нее не все были дома, поэтому он решил при первом удобном случае отделаться от нее.
Теперь она повернулась к окну. Со спины казалось, что она вытирает себе глаза. Но какого черта она плачет над ним?
Когда она снова повернулась к нему, он попытался сказать:
– Меня зовут не Камерон, – но боль еще раз пронзила его горло, и различить получившийся звук было невозможно.
– Не пытайтесь говорить, мистер Камерон. В ваш рот и горло попали некоторые посторонние предметы, поэтому так сильно и болит. Пожалуйста, лежите смирно.
Он попытался сесть, но она быстро подошла и попыталась удержать его, уперевшись холодными руками в его грудь.
– Пожалуйста, мистер Камерон, – умоляла она, – пожалуйста, не надо. Вы еще не в том состоянии, чтобы двигаться. Если вы пообещаете не подниматься, я уберу сдерживающие вас бинты.
Она уставилась в его немигающие глаза, полные недоверия к ней.
Он придирчиво осмотрел ее и пришел к заключению, что она не сильнее десятилетнего мальчугана, но выражение ее глаз говорило о том, что она сделает все возможное, чтобы усмирить его. Каждый раз при попытке пошевелиться, у него зверски болели какие-то мышцы. Это отбило у него желание бороться даже с такой малышкой, как эта колибри. Мужчина нахмурился и удостоил женщину едва заметным кивком. Тогда у него в изголовье раздался режущий звук, а потом еще один– в ногах, и женщина отошла в сторону, унося обрывки марли. Но освобожденные члены отказывались повиноваться больному.
– Дорогой мой, теперь вы сами видите, насколько вы слабы, мистер Камерон, – она опустила его онемевшую руку и начала ее искусно массировать. – Пусть кровь вернется в руку... Через минуту все станет нормально. Однако, вы все же не двигайтесь, пожалуйста. Я оставлю вас одного на какое-то время, чтобы приготовить вам поесть. Вы были без сознания два дня.
