Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн) - Грегори Филиппа (книги серии онлайн .TXT) 📗
Я нащупала в кармане четки, от всего сердца шепчу молитву — пусть на этот раз ей удастся доносить и пусть это будет мальчик. Еще одного выкидыша нам не пережить, кто-нибудь да обнаружит тайну, уничтожит нашу удачу. А то и сама Анна ненароком оступится, не сможет удержаться на тернистом пути непоколебимого честолюбия, доходящей до сумасшествия погони за успехом.
Я смотрела, как служанка укладывает мои наряды — пора возвращаться в Виндзор. В дверь тихо постучали, вошла Екатерина.
Я приветствовала дочь улыбкой, она села рядом, смотрит на застежки туфель, явно хочет что-то сказать.
— В чем дело? Скажи мне, Кэт, не давись словами.
Она подняла голову:
— Я хочу тебя кое о чем попросить.
— Конечно, дорогая.
— Я знаю, Генрих останется с другими мальчиками в школе у цистерцианцев, пока королева не прикажет ему быть при дворе.
— Да, — процедила сквозь зубы.
— Можно мне поехать с тобой? Мне уже почти двенадцать.
— Тебе только одиннадцать.
— Почти двенадцать. Сколько тебе было, когда ты из Гевера уехала?
— Четыре. — Я скривила губы. — От этого и пытаюсь тебя уберечь. Я плакала каждую ночь, пока мне не исполнилось пять.
— Но мне уже почти двенадцать.
— Ты права. — До чего же она настойчива! — Поедешь со мной. Я за тобой там присмотрю. Может, Анна возьмет тебя придворной дамой. И Уильям тоже будет за тобой присматривать.
Я подумала о всевозрастающем распутстве двора, о том, что новая болейновская девчонка привлечет к себе всеобщее внимание. Хрупкая красота моей дочери в безопасности в Гевере, чего не скажешь о королевском дворе.
— Наверно, уже пора. Но надо спросить разрешения дядюшки Говарда. Если он позволит, поедешь на следующей неделе вместе с нами.
Лицо просияло, захлопала в ладоши.
— А новые платья у меня будут?
— Наверно.
— А новая лошадка? Придется же ездить на охоту?
— Четыре новых платья, новая лошадь. — Я загибала пальцы. — Что еще?
— Чепец и плащ, я из старых уже выросла.
— Хорошо, чепец, плащ.
— Это все. — Она дышать не могла от восторга.
— Ничего, справимся, — пообещала я. — Но помни, мисс Екатерина, двор не такое уж милое местечко для юной девицы, особенно хорошенькой юной особы. Надеюсь, ты будешь слушаться, никаких ухаживаний, любовных писем. Если что, немедленно говори мне. Не желаю, чтобы ты оказалась при дворе с разбитым сердечком.
— Нет, нет! — Она танцевала по комнате как дворцовый шут. — Конечно нет. Я буду слушаться. Ты только скажи, я все сделаю. И наверно меня там вообще никто не заметит.
Юбка вьется вокруг колен, тоненькая фигурка, копна волос.
— Не беспокойся, заметят, — угрюмо усмехнулась я. — Они тебя заметят, дочурка.
Зима 1536
Никогда еще я так приятно не проводила двенадцать дней после Рождества. Анна ждет ребенка, поэтому излучает здоровье и уверенность. Уильям, теперь уже признанный муж, рядом, малышка в колыбели, красавица-дочь при дворе, Генрих приехал на рождественские каникулы — Анна, опекунша, разрешила. Усаживаясь в двенадцатую ночь за обед в главной зале, вижу сестру на английском троне и всю семью за лучшим столом.
Начинаются танцы.
— Ты просто сияешь, — говорит Уильям, занимая место напротив меня.
— Отчего же не сиять? Наконец-то Болейны получили все, что хотели, могут чуть-чуть расслабиться.
Он смотрит на Анну, ведущую дам в замысловатой фигуре танца, тихонько спрашивает:
— Она беременна?
— Да, — шепчу я в ответ. — Как ты догадался?
— По глазам. К тому же только в это время она способна быть вежливой с Джейн Сеймур.
Не могу сдержать смешок. Джейн, бледная невинность в кремово-желтом платье, стоит опустив глаза долу в кругу танцующих, ожидает своей очереди. Делает шаг вперед, в центр круга. Король пожирает ее глазами как кусок марципанового пирога с глазурью.
— Сущий ангел, — замечает Уильям.
— Змея она напудренная — вот кто, — решительно возражаю я. — Перестань таращиться, я этого не потерплю.
— Анна же терпит, — говорит он вызывающе.
— Поверь мне, она этого не допустит.
— Она зарывается, — заявляет Уильям. — В один прекрасный день он устанет от скандалов, и девушка вроде Джейн Сеймур покажется тихой гаванью.
Качаю головой:
— Она в неделю его уморит — от скуки помрет. Он король, любит охоту, поединки, развлечения. Только мы — девушки из семьи Говард — способны принимать во всем этом участие. Не веришь — посмотри сам.
Уильям переводит взгляд с Анны на Мадж Шелтон, потом на меня и наконец на Екатерину Кэри, мою прелестную дочурку. Она сидит, смотрит на танцующих, поворот головы — точь-в-точь зеркальное отражение кокетливой позы Анны.
Мой муж улыбается:
— Я поступил мудро — сорвал самый пышный цветок. Мне досталась лучшая из сестер Болейн.
На следующее утро мы с Екатериной и Анной сидим в покоях королевы. Анна заставила придворных дам вышивать престольную пелену, это напомнило мне времена королевы Екатерины — бесконечное вышивание голубого неба, растянувшееся, казалось, на целую вечность, а ведь тем временем решалась ее судьба. Екатерине, как самой младшей и скромной из придворных дам, позволено лишь подрубать огромный прямоугольник материи, в то время как остальные дамы, стоя на коленях или придвинув табуреты, трудятся над центральной частью. Их болтовня подобна летнему воркованию голубей, лишь голос Джейн Паркер звучит не в лад. Анна, с иголкой в руках, откинувшись в кресле, слушает музыку. У меня тоже нет охоты вышивать, сидя у окна, всматриваюсь в застывший от холода сад.
Громкий стук, дверь распахивается. Входит дядюшка, ищет глазами Анну. Она поднимается на ноги.
— В чем дело? — спрашивает без церемоний.
— Королева умерла.
Он в таком волнении, что забывает — ее надо называть вдовствующей принцессой.
— Умерла?
Дядя кивает. Анна заливается краской, лицо расплывается в улыбке.
— Слава Богу, — произносит она просто. — Наконец-то все кончено.
— Господи, благослови и помилуй ее, — шепчет Джейн Сеймур.
Темные глаза Анны вспыхивают от гнева.
— И помилуй вас, Джейн Сеймур, раз вы забыли, что вдовствующая принцесса бросила вызов королю, заманила брата своего мужа в капкан фальшивого брака, принесла ему немало горя и боли.
Но Джейн не дрогнула.
— Мы обе служили ей, — мягко напоминает она. — Королева была доброй женщиной и милостивой госпожой. Конечно, я говорю: „Господи, благослови ее“. С вашего позволения, я покину вас и помолюсь за нее.
Казалось, Анна не разрешит. Но, поймав жадный взгляд Джейн Паркер, сестра вспоминает — не пройдет и пары часов, как двор будет во всех подробностях обсуждать малейший скандал.
— Конечно идите, — произносит она почти ласково. — Кто еще пойдет к мессе вместе с Джейн, а кто со мной к королю — праздновать?
Выбор сделать нетрудно. Джейн уходит одна, а мы отправляемся через главную залу к королю.
Он приветствует Анну радостным воплем, обнимает, целует. Можно подумать, он никогда не был рыцарем Верное Сердце для своей королевы Екатерины. Можно подумать, не стало его злейшего врага, а не женщины, двадцать семь лет преданно любившей его, умершей с его именем на устах. Он зовет распорядителя увеселений — поскорее устроить праздник с пиром, с танцами. Английский двор веселится — женщина, не сделавшая ничего плохого, умерла в одиночестве, разлученная с дочерью, отвергнутая мужем. Анна и Генрих одеваются в желтое — радостный, солнечный цвет. В Испании это траурный королевский цвет, хорошая получилась шутка — послы могут доложить императору о двусмысленном оскорблении.
Я не сумела выдавить улыбку, глядя, как Генрих и Анна празднуют победу. Повернулась, пошла к дверям. Кто-то ухватил меня за локоть — дядюшка.
— Ты останешься!
— Это низость.
— Да, возможно. Но ты останешься.
Попыталась ускользнуть, но он держит крепко.
— Она была врагом твоей сестры и нас всех. Она чуть не свалила нас, чуть не победила.
