Случайная встреча - Карр Филиппа (книги без сокращений TXT) 📗
УЗНАВАНИЕ
Джейк увез меня в Корнуолл, и там мы поженились. Его дом был похож на замок: расположенный на утесах возле моря своим грозным и вызывающим видом он напоминал крепость, а сады, сбегавшие к самому берегу, весной и летом поражали своим многоцветием. Почти круглый год виднелись ярко-желтые цветы утесника, а весной и летом цвели рододендроны, азалии и гортензии.
Этот дом стоял здесь чуть ли не с феодальных времен. Я вновь подивилась тому, что в свое время Джейк оставил такую роскошную жизнь и ушел к цыганам. Но уж таков был Джейк, совершенно непредсказуемый, именно таким я и любила его. Нисколько не сомневаясь в своей любви, я была уверена: что бы он ни сделал, я всегда пойду за ним.
Родители согласились на мой отъезд с Джейком. Это, видимо, был единственный способ избавить меня от меланхолии. Только так я могла забыть о прошлом и начать свою жизнь заново.
Мать решила, что Тамариск лучше всего поселить у Амарилис. Она проявляла большой интерес к Джейку, но самым главным человеком на свете для нее был Джонатан. С ним она становилась совсем другой: более мягкой, рассудительной, скромной и даже послушной. «Точно также я была девчонкой влюблена в Дикона, — вспоминала мать. — Нам пришлось расстаться, поскольку старшие так решили. Но я не могла забыть его… все годы, даже когда мы оба были в браке с другими. Только когда мы соединились, я поняла, что такое наполненная, счастливая жизнь. Я понимаю Тамариск, пусть она остается возле нас. С каждым днем она взрослеет, правда преждевременно. Я уверена, что в один прекрасный день Тамариск выйдет замуж за Джонатана. Нет нужды беспокоиться за эту девочку: она сумеет постоять за себя. Дорогая моя Джессика, тебе нужно забыть обо всем случившемся, избавиться от мыслей о прошлом. Ты должна жить счастливо!»
Когда мы уезжали во Францию, Баррингтоны покидали Грассленд. Они сказали, что после смерти Эдварда им не хотелось бы возвращаться сюда, терзать себя воспоминаниями. В свое время они решат, что делать с домом.
Когда я вышла замуж, родители предложили продать Грассленд. Мы с Джейком тоже не собирались возвращаться туда. Мы покинули Францию вместе с родителями, а расстались с ними в Дувре — они отправились в Эверсли, а мы с Джейком в Корнуолл.
Моя мать на прощание пожелала: «Будь счастлива!», а отец сказал: «У тебя все будет в порядке! Джейк — именно тот мужчина, который тебе нужен. Он сумеет позаботиться о тебе».
Я часто гадала: что они думали по поводу смерти Эдварда? Что говорили об этом, оставшись наедине? Соглашались ли с версией о самоубийстве? Показания Тоби делали это почти правдоподобным, однако я, так хорошо знавшая Эдварда, сомневалась в этом. Мне хотелось избавиться от этих сомнений, но они преследовали меня, всплывая в самые неподходящие моменты, даже в минуты наивысшего счастья.
Время от времени мы бывали в Лондоне, и в этих случаях мои родители тоже старались приезжать туда. В первое Рождество после смерти Эдварда они навестили нас в Корнуолле. Трудно было поверить в то, что прошел всего лишь год после тех ужасных событий.
Вряд ли это Рождество можно было назвать веселым: слишком уж напоминало о себе прошлое. Вновь и вновь я переживала заново это событие — возвращение из Эверсли, посещение комнаты Эдварда, разговор с ним, стакан, поданный ему, и то, что произошло утром. Вновь у меня возникли те же вопросы: самоубийство ли это? Понял ли Эдвард, что мы с Джейком — любовники? Виновата ли в этом я?
Как я гордилась своим новорожденным сыном! А как гордился им Джейк! Мы окрестили его Джейком, а называть стали Джекко, что на корнуолльском диалекте значит «завоеватель». И в самом деле, он завоевывал сердца всех, кто его видел. Слуги обожали его, а Джейк считал сына совершеннейшим из детей, когда-либо появившихся на свет. И хотя я посмеивалась над ним, уверяя, что он видит в сыне лишь отражение самого себя, в душе разделяла его взгляды на нашего младенца.
Я должна была чувствовать себя совершенно счастливой, так и было, но… Все те же сомнения, связанные со смертью Эдварда, мучили меня.
Быстро летели месяцы, и, узнав о том, что вновь Должна стать матерью, я обрадовалась. Джекко исполнилось восемнадцать месяцев, и он был чудным ребенком. На этот раз исполнилось мое сокровенное желание: у меня родилась дочь.
Это случилось через день после рождения малышки. Я еще лежала в постели, а ребенок спал в колыбели возле меня. Джейк сидел рядом. В это время в комнату вошла одна из служанок, сообщив, что меня желает видеть молодой джентльмен. Он приехал издалека и для здешних мест —. «Иностранец» — так назвала его служанка, но это определение относилось у нее ко всем, кто не был уроженцем Корнуолла.
Джейк сказал, что он сходит и все узнает. Прошло, должно быть, минут десять, и он вошел в мою комнату с каким-то человеком. Джейк подвел его поближе и посадил в кресло.
— Это мистер Том Феллоуз, — представил он незнакомца. — Он хочет рассказать тебе нечто важное!
— Мистер Том Феллоуз? — переспросила я, внимательно разглядывая молодого человека, лицо которого было мне смутно знакомо.
Он сказал:
— Вы, леди Кадорсон, должно быть, удивлены. Я приношу свои извинения, что вторгся к вам в столь неподходящий момент, однако у меня дело чрезвычайной важности: я должен выполнить последнюю волю умершего!
И тут я припомнила имя: Феллоуза повесили за участие в ноттингемских беспорядках!
— Я вижу, вы не припоминаете меня? Когда-то мы встречались на фабрике мистера Баррингтона. Я был там вместе с отцом, охранявшим машины.
Я сразу же вспомнила этот врезавшийся в мою память день. Да, я видела станки, человека по фамилии Феллоуз, охранявшего их, и мальчика рядом…
— Я помню, — сказала я.
— Вы знали моего брата. Он нанялся к вам на работу и называл себя Тоби Манн…
— Тоби — ваш брат?!
— Да, он был моим старшим братом! После смерти вашего мужа он вернулся домой, в Ноттингем…
— Но его звали не Феллоуз?
— Он сменил фамилию, потому что она слишком известна! Вернувшись, Тоби стал опять работать садовником: он прекрасно разбирался в деревьях. Потом произошел несчастный случай, и он тяжело пострадал. После этого брат прожил всего неделю, и все это время его угнетал тяжкий груз. Тоби заставил меня поклясться, что я разыщу вас и лично передам то, в чем он признался!
