Нежное предательство - Битнер Розанна (книги без сокращений txt) 📗

– Что случилось, Ли? – Одри села, накрыв­шись одеялом.

Не выпуская сигары из рта, Ли неторопливо надел рубашку.

– Я не уверен, что Тусси думает о нас. Должно быть, она считает, что ты убила меня, поэтому боится возвращаться домой.

Одри нервно рассмеялась.

– Да о чем ты говоришь?

Ли старательно застегивал пуговицы.

– Я рассказал ей кое о чем, сразу как приехал. То, о чем не хватило смелости рассказать тебе, – он открыл окно и выбросил наружу окурок, затем снова закрыл окно. – Она могла бы рассказать тебе обо всем сама, если бы я позволил. Но мы оба считаем, что я должен сделать это сам. Я должен был рассказать тебе обо всем еще вчера, до того, как мы занялись любовью.

Он неторопливо расстегнул брюки, заправил рубашку и продолжал:

– Но я буквально слабею, приближаясь к тебе. Каждый раз, когда я встречаюсь с тобой, то совер­шаю глупые поступки. Поступки, которые причи­няют тебе боль, я твердо уверен в этом. Но я все равно их совершаю, – он застегнул брюки и подошел ближе.

– Ты встревожил меня. Не хочешь ли ты ска­зать, что мы снова должны расстаться после все­го? У тебя есть другая женщина?

Он горько засмеялся.

– Хотелось бы мне иметь именно такую при­чину.

Одри вздрогнула от леденящего ужаса.

– Ли, прекрати пугать меня. Мы только на­шли друг друга. На этот раз навсегда. Я на­деялась, что навсегда. Сейчас нас ничто не разде­ляет.

Он прикрыл глаза и сел на край кровати.

– Но только не с моей стороны. – Он помол­чал, поставив ногу на край кровати. Затем тоск­ливо взглянул в глаза Одри. – Все, что я говорил прошлой ночью – правда. Я люблю тебя больше жизни и снова повторяю, если ты захочешь, мы поженимся и никогда больше не будем разлучать­ся. Я хочу увезти тебя в Денвер, начать там снова адвокатскую практику, хочу найти для тебя спе­циалиста. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я могу дать тебе прекрасный дом, красивую одежду, хочу обеспечить тебе такую жизнь, для которой ты рождена. Хочу стать таким отцом, какого у меня никогда не было, да и у тебя тоже. Хочу, чтобы у нас была семья, и через какое-то время, когда будет построена трансконтинентальная же­лезная дорога, мы смогли бы посещать Мэпл-Шедоуз и вернуть то, что там оставили. Я хочу всего этого для тебя. Ты должна поверить в то, как сильно я тебя люблю.

– Конечно, я верю тебе. Почему ты говоришь обо всем таким тоном? Ты знаешь, что я хочу того же. Хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом. Ли, это помогает мне смириться со смертью Джоя, потому что он очень любил тебя. Он хотел, чтобы мы были вместе.

И снова! Снова это трагическое, горькое выра­жение в его глазах.

– Ли, что мучает тебя с тех пор, как ты сюда приехал? Меня все время преследует ощущение, что ты скрываешь от меня нечто страшное. Что ты не рассказал мне? Это имеет отношение к Джою? Может быть, ты видел его в лагере для пленных?

– О Боже, – простонал Ли, закрыл глаза, отвернулся, положив голову на скрещенные ру­ки. – Я просто глупец. Я должен был рассказать тебе об этом вчера. Я пытался начать разговор, но ты все время меня прерывала. А как только мы начали целоваться… – он пригладил ладонью густые темные волосы. – Я уже не мог думать ни о чем. Мне только хотелось обнять тебя и любить снова и снова… хотя бы один раз… прежде, чем ты приказала бы мне убираться из твоей жизни навсегда.

– Почему я должна была бы так сказать, Ли? – она заметила, что он дрожит, и была удивлена тем, что он явно боится рассказать ей о чем-то. – Ли, я люблю тебя. Я простила все. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

Он обхватил голову ладонями, помолчал еще какое-то время а потом заговорил.

– Ты получила письмо от рядового по имени Лэрри Джонс, Одри? Он сообщил тебе о смерти Джоя.

Ей стало очень страшно, Одри вздрогнула.

– Да. Откуда ты знаешь? Я никогда не упоми­нала его имени.

Ли нервно теребил волосы.

– Я думал, что может быть, имя с моими инициалами каким-то образом заставит тебя до­гадаться. Это письмо написал я, Одри.

Мысли Одри путались, она никак не могла сосредоточиться.

– Ты? – она ничего не понимала. – Как? Почему? Если ты узнал что-то о его смерти, почему ты не написал от своего имени?

В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Я убил его, Одри. Я убил твоего брата. На самом деле это был… скорее несчастный случай, чем желание убить.

Одри растерянно и ошарашенно уставилась на него.

– Что?

– Я был тогда в армии Шермана. Мы только что взяли Атланту. Я сидел верхом на лошади на холме и наблюдал, как горит город. Я тогда думал о бессмысленности всего, что творится, о бессмыс­ленности войны. Внизу несколько солдат-федера­лов вели пленных мятежников. Неожиданно пленные бросились бежать, – у него перехватило горло, он по-прежнему сжимал голову руками, пальцы дрожали. – Двое пленных бежали мне навстречу по склону холма. У одного была вин­товка, которую он выхватил у охранника. Он хотел выстрелить в меня, но я опередил. Мятеж­ник упал, но второй набросился на меня, схватил мою винтовку за дуло, потянул к себе…

Одри в ужасе замерла, слушая его рассказ, прерываемый рыданиями.

– Он продолжал вырывать у меня оружие, даже не глядя мне в лицо. Мой палец оказался на спусковом крючке, курок был взведен еще рань­ше. И винтовка выстрелила. Я никогда не забуду его глаза в этот момент. В то же мгновение мы узнали друг друга… Прежде чем упасть, он успел назвать меня по имени…

Ли поднялся, утирая слезы рукавом рубашки. – Волосы у него отросли почти до плеч… он отрастил бородку, был грязный, худой, оборван­ный… Я понял, что это он… слишком поздно. Если бы я только знал… то мог бы освободить его… отправить домой! У меня было достаточно власти… если бы я знал… что он среди этих пленных… если бы я узнал его на секунду рань­ше…

Ли прерывисто вздохнул и отошел к окну.

– Знаешь, что Джой сказал? – он снова обернулся и посмотрел на Одри. – «Какая стран­ная у нас встреча, Ли!» – Он глубоко дышал, чтобы справиться с чувствами. – Он шутил, даже умирая. Это был прежний Джой. Просил меня позаботиться о тебе вместо него. Взял с меня слово, что я найду тебя. Сказал, что ты все равно будешь любить меня, даже если обо всем узнаешь. Хотел, чтобы мы были вместе, Одри. Джой хотел этого больше всего на свете. Мечтал о том, чтобы ты была счастлива. Ты хочешь знать его послед­ние слова? – О Боже, как трудно было смотреть на ее лицо, искаженное болью. Ли разбередил ее старую рану, но все уже было сделано. – Он сказал: «Я прощаю тебя, Ли. Я прощаю тебя!» Он сказал, что не считает меня виноватым.

Ли подошел ближе, стал перед ней, судорожно сжав кулаки, по щекам катились слезы.

– Действительно, Одри. Я не хотел его смерти, это не моя вина, Одри. Я не знал, что это он! Но я знаю другое, что убил много других Джоев в этой войне! Я знал, что однажды найду тебя и расскажу все, потому что не мог бы жить с такой болью в душе. Чтобы забыть о нем, я начал пить. Пил и пил, чтобы ничего не помнить. Продолжал воевать, закончил службу, потому что был хоро­шим солдатом! Даже получил повышение, но все время внутренне сходил с ума!

Одри молчала, не поднимая глаз, она словно оцепенела. Почему она ничего не говорит? Почему не кричит на него? Почему не набросилась на него с кулаками?

– Я держал его на руках, умоляя не умирать… но выстрел был произведен с очень близкого рас­стояния. Я понимал, что он не выживет. Возмож­но, это прозвучит кощунственно, тем более из уст человека, убившего его… но, по крайней мере, он умер на руках того, кто его любил… и кто его любил. А ты хорошо знаешь, что я очень любил этого мальчика, Одри! Ты знаешь, что я никогда бы не позволил такому случиться, если бы узнал его. Я лучше позволил бы ему застре­лить себя из этой чертовой винтовки! В течение нескольких недель я был близок к тому, чтобы застрелиться.

Наконец Одри быстро взглянула на него, но он ничего не сумел прочесть в ее мимолетном взгля­де. Она снова молча отвернулась.

– Я сам выкопал ему могилу, помолился над ним, поставил крест. Просидел возле него всю ночь, пил всю ночь, пока не потерял сознание у могилы. Если бы не ранение и не мое бессозна­тельное состояние в течение долгого времени, то, должно быть, я допился бы до собственной смер­ти. Когда я выздоровел, то решил навсегда отка­заться от виски, если хочу снова окрепнуть, иметь ясную голову и разыскать тебя. Я понял, что виски только на время притупляет боль, Одри. Но она никуда не исчезает. Я могу сказать это тебе точно, потому что боль, которую я испытывал и испытываю, гораздо сильнее физических страда­ний.