Дар богов - Картленд Барбара (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Пенелопа мигом выхватила у Алисы чек.
– И не вздумай!
– Но не можем же мы им воспользоваться?
– Почему?
– Потому что это похоже на воровство.
– Он сам тебе его дал.
Несколько мгновений Алиса раздумывала над словами сестры, а потом, запинаясь, сказала:
– Наверное… он выписал мне… столько денег, потому что думал… что я соглашусь… на его предложение.
– Ну а ты не согласилась, чем, безусловно, сильно расстроила графа. Что касается меня, то я ему очень признательна.
– Но нельзя же нам… брать эти деньги!
– Не вижу причин, почему.
– Потому что… ни одна порядочная девушка… так бы не поступила.
– Он дал тебе эти деньги не за то, чтобы ты была порядочной девушкой, а оттого что ты ему понравилась. И ты, между прочим, действительно не уродка.
– Но я не желаю… вести себя так… словно у меня нет совести, – гордо заявила Алиса.
– А вот меня совесть не гложет, – ответила Пенелопа. – Подумай, Алиса. Господь внял нашим молитвам. Теперь у нас есть возможность купить платья, какие нам нужно, и к ним еще шляпки; а если денег не хватит, без труда возьмем кредит. Уверена, миссис Лалуорт нам не откажет.
– Я не позволю тебе… получить деньги по этому чеку! – воскликнула Алиса.
– В таком случае изволь написать графу, объяснить ему, кто ты на самом деле, и потребуй, чтобы он перед тобой извинился.
– Ты же знаешь… я не могу…
– Тогда к чему поднимать шум из-за такой ерунды? – пренебрежительно бросила Пенелопа, но, взглянув сестре в глаза, увидела, что она расстрой ена искренне, и сказала уже совершенно иным тоном: – Прошу тебя, Алиса, дорогая, будь умницей, хотя бы ради меня. Этот чек – дар богов, и то, что мы получили его именно сейчас, когда он нам особенно нужен, прямое свидетельство того, что судьба к нам благосклонна. Нельзя же быть неблагодарной по отношению к ней.
– Речь идет не о… благодарности, – сказала Алиса, – а… о совести.
Пенелопа помолчала немного и вновь принялась за уговоры, стараясь придать голосу побольше твердости:
– Ведь ты ездила в Лондон ради меня, Алиса – как же теперь ты можешь быть так жестока? Если я поеду к тетке Генриетте в этих лохмотьях, на меня никто и смотреть не станет! Разве что случайно повезет, и какой-нибудь граф решит меня осчастливить.
Алиса в крайнем изумлении уставилась на нее:
– Как тебе только… в голову может такое прийти!
– Тебе повезло – а чем я хуже? Уж я бы, поверь мне, на твоем месте не растерялась! – От этих слов Алиса пришла в ужас, а Пенелопа продолжала как ни в чем не бывало: – Граф на скачках проигрывает куда больше чем пятьдесят фунтов, и что он при этом делает? Пожимает плечами, говорит, что не повезло, и больше об этом не вспоминает.
Алиса встала и подошла к окну. Но внутренним взором она по-прежнему видела перед собой сестру. Крушение надежд – это ужасно. Пенелопа этого не перенесет. День ото дня она будет мрачнеть, раздражаться и в конце концов обязательно выкинет что-нибудь из ряда вон выходящее. Хотя что именно, Алиса предположить не могла.
А еще ей припомнился граф. Какие у него сильные руки, какие нежные губы!
Пенелопа, видя, что Алиса вот-вот готова ей уступить, подошла к ней и обняла за талию.
– Ну пожалуйста, Алиса, – взмолилась она. – Прошу тебя, не упрямься! Вот увидишь, мы купим платья, станем бывать на балах, и не пройдет и месяца, как наша жизнь совершенно изменится.
– Даже не знаю… что тебе сказать, – несчастным голосом проговорила Алиса.
– Положись на меня, – не отставала Пенелопа. – А если тебе не дает покоя щедрый подарок графа, сделай ему ответный.
– Как это? – удивилась Алиса.
– Ну подари ему что-нибудь. У нас в доме наверняка найдется что-то такое, что ему понравится. А ты перестанешь корить себя за то, что взяла у него деньги.
Алисе припомнились картины на лестнице, книги, серебряная утварь и золотое ведерко для шампанского.
Даже подумать смешно, что в доме сэра Уинтона может отыскаться что-то способное хотя бы в малейшей степени заинтересовать графа.
И вдруг она вспомнила о картине, которая висела в спальне отца. Она написала ее после того, как он назвал их с Пенелопой «фиалкой и розой».
Это было весной, и, выйдя в сад, Алиса набрала букетик первых фиалок, выглядывающих из-под листочков. Ей пришлось изрядно потрудиться, выписывая каждый лепесток, но, когда картина была закончена, все в один голос сказали, что это ее лучшая работа, даже маменька, которая тогда была жива.
«Вы будете смотреть на нее, – сказала Алиса отцу, – и вспоминать обо мне».
«Лучше я буду смотреть на тебя, моя дорогая», – возразил он, но маменька тем не менее нашла прелестную резную рамочку и с тех пор картина висит в спальне отца. Алиса решила сделать с нее копию, хотя и не сомневалась, что если отправить графу оригинал, отец даже не заметит его исчезновения.
– Если я пошлю графу… подарок, – тихо сказала она, – Он должен догадаться, от кого это.
– Можно передать с Фредом, посыльным, – подхватила Пенелопа. – Он ездит в Лондон каждую неделю, а спрашивать ни о чем не станет, поскольку на удивление глуп.
Глаза ее радостно сияли, на губах играла улыбка: Пенелопа понимала, что победила и Алиса согласна не отсылать обратно пятьдесят фунтов.
– Приедем в Лондон, положим деньги и банк… – вслух размечталась она. – Миссис Лалуорт вовсе не обязательно о них знать.
– Да-да, конечно, – поспешно согласилась Алиса и добавила: – А если он распорядится… задержать выплату… по этому чеку… из-за того, что я отказалась от его предложения?
И она вспомнила, как отец однажды велел задержать выплату по счету, обнаружив, что оплачивает его дважды.
– Ну что ж, получится, что мы подарили мадам Вестри три баночки крема. – Пенелопа пожала плечами. – Только я не думаю, что джентльмен способен на такой низкий поступок.
– Наверное… ты права, – согласилась Алиса. При этом у нее мелькнула мысль, что как бы она ни расценивала поведение графа, он – человек чести.
Откуда в ней эта уверенность, Алиса и сама не знала – и в то же время она была согласна с Пенелопой: для графа отдать ей пятьдесят фунтов» – все равно что проиграть на скачках.
Пенелопа поцеловала сестру в щеку.
– Не грусти, дорогая, ты правильно поступила. Все будет хорошо, и я ни секунды не сомневаюсь, что маркиза Конингхем нам поможет.
Она была так взбудоражена всеми этими событиями, что весь вечер не могла говорить ни о чем другом и не обратила внимания, что сестра, против обыкновения молчалива.
Поздно вечером, уже погасив в спальне свет и улегшись в постель, Алиса продолжала думать о графе и никак не могла заснуть. Она вновь и вновь вспоминала, что он говорил за обедом, как целовал ее. Алиса в жизни не испытывала ощущения упоительнее.
«Странно, почему мне было так хорошо? Ведь я его совсем не знаю», – думала она.
Алиса долго ворочалась и вздыхала, пока наконец не забылась глубоким сном.
– Ну вот вы и здесь, – сказала леди Ледбери. – Надеюсь, вы готовы приступить к работе? Дел предстоит немало.
– Простите, тетя Генриетта, – ответила Пенелопа, – но в этот приезд мы не сможем помогать вам так часто, как раньше.
Леди Ледбери с изумлением воззрилась на племянницу.
Она даже в юности не отличалась привлекательностью, а с годами вообще превратилась в костлявую, высохшую старуху. Седые волосы она зачесывала назад и закручивала на затылке в тугой узел, а платья носила исключительно черные, отчего поразительно смахивала на пожилую ворону.
– Что это значит, Пенелопа? – резко бросила она.
– Папенька сказал, что теперь мы уже взрослые и дал нам инструкции, как мы должны проводить время в Лондоне, – беззаботно ответила Пенелопа. – И хотя мы с Алисой очень признательны вам, тетя Генриетта, за то, что вы позволили нам остановиться у вас, но мы намерены в точности выполнить его указания.
Сказать, что леди Ледбери была ошарашена этим заявлением, значит ничего не сказать.
