Шотландцы не забывают - Картленд Барбара (чтение книг TXT) 📗

Они с Жани заглянули через край стены.

Прилив кончился, и волны не бились о скалы, как тогда в Корноулле.

Но Пепита чувствовала, что она никогда теперь не сможет смотреть на бурное море, не вспоминая при этом о трагической гибели сестры и зятя.

Эти воспоминания мучили ее, и она увела Жани обратно в парк, где они играли с мячом, пока не настало время чаепития.

Надо было еще успеть вымыть ручки Жани и расчесать ей волосы.

По дороге Пепита увидела Торквила Мак-Нэирна — он спускался по ступеням, ведущим на террасу.

Она встретила его улыбкой, когда он приблизился к ним со словами:

— Вы, и Жани — самое отрадное, что я когда-либо видел здесь, и никакие нимфы, наяды или сирены не могли бы выглядеть столь привлекательно!

Пепита рассмеялась.

— Приятно слышать комплименты!

Она сказала это с оттенком печали, что вызвало сочувственный огонек в глазах Торквила.

— Судя по вашему тону, вам приходится нелегко. Очевидно, ее светлость была не слишком вежлива!

— Лучше уж я не буду отвечать на это. Жани отбежала, пытаясь поймать бабочку, порхавшую над цветами, и Торквил, не отрывая глаз от лица Пепиты, промолвил:

— Вы слишком прекрасны, чтобы какая угодно женщина, особенно герцогиня, терпела вас в своем доме.

— Я знаю, что мы нежелательны здесь, — опустила голову Пепита, — но герцог позволил нам остаться, и это — главное.

— Я в курсе.

Девушка пристально посмотрела на него.

— Его светлость говорил вам что-то?

— В этом не было необходимости, — ответил он. — Когда мы встретились на реке и я увидел Рори вместе с ним, я понял, зов крови оказался сильнее, чем его нелюбовь к сасенакам!

Пепита усмехнулась.

— В наш век и наше время представляется невозможным люто ненавидеть нас из-за того, что произошло более ста лет назад!

— Вы скоро поймете, что шотландцы ничего не забывают и время не идет в зачет, — пояснил Торквил. — Битвы, в которых мы сражались, происходили вчера, и наши обиды с годами не ослабевают, а лишь усиливаются.

— Но это довольно глупо и несправедливо!

— Это английская точка зрения.

— А какова ваша? — поинтересовалась Пепита.

— Все, что вы должны знать, — тихо произнес он, — это то, что вы — прекраснейшая из женщин, которых я когда-либо видел, и что я хочу ограждать вас от любых неприятностей, которые может спровоцировать ваша красота. У меня такое ощущение, что она значительно опаснее для вас, чем ваша национальность.

Пепита не смогла сдержать смех.

— Ну вот, теперь вы пытаетесь напугать меня! — всплеснула она руками. — Я уверена, никого, даже герцога, не заботит внешность скромной гувернантки.

Теперь рассмеялся Торквил.

— Вы намереваетесь стать ею?

— Я уже стала! Так что напоминайте мне время от времени, что я должна знать свое место.

Он захохотал.

И вдруг промолвил совершенно серьезно:

— Если будет трудно, если у вас появятся проблемы, не забывайте, что я хочу помочь вам.

— Спасибо, — сказала Пепита. — У меня такое ощущение, что мне понадобится друг. И в то же время, будучи Мак-Нэирном, вы можете оказаться врагом.

— Это жестоко с вашей стороны! — воскликнул он.

— Если б у меня были какие-то амбиции или устремления, — которых на самом деле у меня нет, — я мог быть против вашего пребывания здесь так же, как и графиня!

Пепита озадаченно посмотрела на него, и он объяснил:

— До второй женитьбы герцога, — а это я предложил ему жениться вновь, — я являлся предполагаемым наследником вождя клана.

— Вы хотите сказать, что он собирался сделать вас вождем клана?

— После того, как он прогнал Алистера, решив, что его сын не должен играть никакой роли в его жизни, герцог сделал ставку на меня как на своего преемника в клане.

— Но… вы сказали, что идея его… женитьбы принадлежала вам.

— Поскольку у меня не было намерения жениться на Флоре Мак-Донаван, — пояснил Торквил, — я сказал герцогу, что было бы намного проще, если б она подарила ему наследника, которого он так стремится иметь.

Пепита была столь поражена, что с трудом могла поверить в услышанное. Наконец она вымолвила:

— Неужели вы хотите сказать, что… женщиной, на которой герцог… хотел женить вас, была… герцогиня?

— Она — из клана Мак-Донаванов и является единственной законной дочерью нынешнего вождя этого клана.

Пепита протестующе воздела руки.

— Я… я не могу поверить! В Англии мы твердим об эмансипации женщин, а здесь, в Шотландии, вы живете как будто в Средневековье!

— И тем не менее, как видите, мне удалось ускользнуть! — заметил Торквил. — Но теперь благодаря вам все планы его светлости рушатся.

— Вы имеете в виду, что наследником является Рори?

— : Совершенно верно! Поэтому вам вряд ли следует ожидать, что герцогиня примет его с распростертыми объятиями.

— Но она может и не иметь сына!

— Это, конечно, зависит от воли Бога, — усмехнулся Торквил, — но она молода, а герцог в превосходной форме для своего возраста!

Какое-то время они молчали, погруженные в нелегкие раздумья.

Наконец Пепита, наблюдая, как Жани все еще гоняется за бабочкой, произнесла:

— Да, обстоятельства весьма затруднительны. И, как я понимаю, с этим ничего не поделаешь.

— Ничего, — согласился Торквил. — Разве что сбросить вас всех в море или отправить в пустыню!

Пепита рассмеялась.

— Надеюсь, этого не случится.

— Я уже обещал оберегать вас.

В голосе Торквила слышалась серьезная, проникновенная нотка, смутившая девушку, и она отошла от него.

— Нам надо приготовиться к чаю, — молвила она, направляясь к малышке.

— Пошли, Жани, а если ты хочешь поймать бабочку, я куплю тебе сачок, какой мне подарили в детстве.

— Что было не очень давно!

— заметил Торквил, шагая рядом с ней.

Ей внезапно пришло в голову, что герцог и, конечно, герцогиня могут счесть ее поведение крайне предосудительным: мол, она флиртует с молодым человеком, лишь только явилась в замок.

Пепита схватила Жани за руку и, несмотря на протесты девочки, поспешила с ней вверх по ступеням из парка, чувствуя все время, что Торквил следует за ней.

«Мне надо быть осторожной, — думала она, — очень, очень осторожной. Если я настрою герцога против себя, он может изменить свое решение и не позволит мне остаться с детьми».

Между тем она не переставала изумляться прожектам герцога Стратнэирнского, согласно которым Торквил должен был стать следующим вождем.

«Как мог он совершенно игнорировать Али-стера?»— восклицала она с возмущением.

Поднимаясь по лестнице, она вновь была потрясена роскошью замка, картинами, мебелью и количеством слуг.

В спальне ей не пришлось приводить в порядок волосы Жани — там их уже ожидала служанка, которая сделала это за нее.

Девушке оставалось лишь заняться собой.

Рори еще не появился, и когда они с Жани вошли в комнату для завтраков, где сервировали чай, там были герцогиня и Торквил, сидевшие за большим круглым столом.

Он изобиловал всевозможными деликатесами, среди которых красовались ячменные и пресные лепешки, шотландские булочки, свежеиспеченный хлеб, полдюжины джемов домашнего приготовления, имбирное хрустящее печенье и огромный фруктовый торт.

Герцогиня ничего не сказала вошедшим, но Фергюс поставил перед девушкой чашку чая, которую сам налил для нее, и стакан молока для Жани.

Наступила неловкая тишина.

Вскоре ее прервала Жани:

— Я чуть не поймала бабочку! Завтра я поймаю много бабочек, посажу их в кувшин и буду смотреть, как они машут крыльями.

— Если ты сделаешь так, они погибнут, — сказал Торквил.

Жани замотала головой.

— Нет. Мама говорила, когда я посмотрю на них, я должна их выпустить, а то это будет жестоко.

— Это правильно, — согласился Торквил. — Бабочки очень хрупкие и красивые, они похожи на тебя, когда ты бегаешь по саду!

— Я слишком большая, чтобы быть бабочкой! — резонно заметила Жани.