Клятва повесы - Лоуренс Стефани (книги бесплатно без TXT) 📗
Пейшенс, сразу испугавшись за брата, посмотрела на Вейна. Вейн медленно перевел взгляд с Пенуика на девушку и увидел в ее глазах тревогу.
— Мне казалось, что Джерарду семнадцать?
Пейшенс растерянно захлопала ресницами.
— Так и есть.
— Тогда ладно. Семнадцать лет — это более чем достаточно, чтобы отвечать за собственную безопасность. Если он сломает ногу, это будет полностью его вина.
Пейшенс ошеломленно смотрела на него, недоумевая, почему ее губы так и растягиваются в улыбке. Вейн встретился с ней взглядом, и она увидела в его глазах непоколебимую уверенность, которая и успокоила ее, и упрочила собственную уверенность в Джерарде.
Безуспешно сдерживаемый смех все же вырвался на волю, но в следующую же секунду Пейшенс с суровым видом обратилась к Пенуику:
— Уверена, Джерард вполне способен позаботиться о себе.
Пенуик готов был разразиться гневной тирадой.
— А вот и Эдмонд. — Пейшенс посмотрела мимо Пенуика на Эдмонда, поднимавшегося вверх по склону. — Я думала, муза поймала вас в свои сети.
— Но я вырвался на свободу, — с усмешкой сообщил Эдмонд. Кивнув Пенуику, он обратился к Пейшенс: — Я решил, что вы порадуетесь более многочисленной компании.
Несмотря на простодушное выражение его лица, Пейшенс поняла, что он имеет в виду. Она с трудом удержалась, чтобы не взглянуть на Вейна и проверить, понял ли он этот намек. «Хотя он, конечно, все понял — ведь он же не тугодум!» — подумала она.
Его слова, произнесенные медовым голосом, подтвердили ее предположение:
— Мы просто наслаждаемся видами.
Тело Пейшенс сразу вспомнило прежние ощущения, только на этот раз они были сильнее и острее. Она затаила дыхание и, боясь смотреть на Вейна, позволила своему взгляду подняться только до его губ. И эти самые губы дрогнули, а потом сложились в дразнящую усмешку.
— А вот и Чедуик.
Пейшенс подавила стон и, повернувшись, увидела, что Генри и в самом деле трусит к ним. Она поджала губы: ведь ей пришлось отправиться на прогулку лишь потому, что никто из них не заинтересовался верховой ездой, — и вдруг все, и даже Пенуик, прискакали спасать ее!
А ее не надо спасать! И защищать не надо! Щеголеватые замашки этого истинного джентльмена не представляют для нее ни малейшей опасности! Нет, нет, Вейн не пытался очаровать ее! Возможно, он подумывал об этом, но хитрость и проницательность удержали его. Он оставил всех в дураках, и сейчас они похожи на барахтающихся щенков, обнаруживших, что они лают на пустое место.
— Какой замечательный день! Не смог отказать себе в недолгой прогулке верхом. — Генри был полон энтузиазма, он весь сиял. В сознании Пейшенс непроизвольно возник образ сопящего щенка: розовый язык свешивается почти до земли, глаза светятся надеждой, пасть приоткрыта в умильной улыбке.
— Теперь, когда мы все собрались, — заявил Вейн, — предлагаю тронуться в путь.
— И правда, — согласилась Пейшенс.
Все, что угодно, лишь бы прекратить этот нелепый фарс.
— Джерард, спускайтесь, ваша лошадь забыла, зачем она здесь, — позвал Вейн тоном пресыщенного щеголя, чем вызвал у Джерарда смех.
Юноша встал, потянулся, кивнул Пейшенс и исчез с вершины кургана. Через несколько минут он появился уже у его подножия. Отряхнув пыль с рук, он улыбнулся Вейну, поклонился Эдмонду и Генри, но сделал вид, будто не замечает Пенуика. Потом взял повод и, улыбнувшись сестре, вскочил в седло.
— Едем? — Этот вопрос Джерард сопроводил приподнятой бровью и элегантным взмахом руки.
Пейшенс похолодела. Она отлично знала, у кого он научился этим жестам.
— Ну, как натура? — осведомился Эдмонд, пустив свою лошадь рядом с лошадью Джерарда.
Джерард принялся с жаром описывать различные перспективы и разъяснять, как соотносятся друг с другом свет, облака и дымка.
Пейшенс намеренно ехала за братом и наблюдала за ним. Оцепенение все не проходило. Вейн держался справа от нее, решительно отказываясь уступать кому-либо свое место. Пенуик и Генри соперничали за место слева. Благодаря своей ловкости победил Пенуик, а Генри вынужден был пристроиться сзади. Пейшенс тихо вздохнула и дала себе слово, что будет поласковее с Генри.
Уже спустя три минуты она готова была придушить Пенуика.
— Я льщу себя надеждой, что вы, мисс Деббингтон, достаточно проницательны, чтобы понять, как важны мне ваши интересы. — Так Пенуик начал. — Убежден, что ваши чувства сестры, те самые нежные эмоции, которыми наделена любая благородная дама, сильно ранят юношеские, но чрезвычайно необдуманные проделки вашего братца, — закончил он.
Пейшенс не отрываясь смотрела в поле и пропустила тираду Пенуика мимо ушей. Она знала, что он не заметит ее задумчивости. Присутствие других мужчин всегда выявляло в Пенуике его худшие качества. В данном случае это были убежденность в правильности своих суждений и твердая уверенность в том, что она не только разделяет его взгляды, но и претендует на роль миссис Пенуик. Пейшенс уже отчаялась понять, почему он пришел к такому выводу. Ведь она никогда не давала ему ни малейшего повода.
Его напыщенные рассуждения продолжались до тех пор, пока Генри не проявил беспокойства. Кашлянув, он бесцеремонно перебил Пенуика:
— Как вы думаете, дождь будет?
Пейшенс сразу же ухватилась за этот бессмысленный вопрос, чтобы отвлечь Пенуика, одержимого не только звуком своего голоса, но и своими угодьями. Ей потребовалось несколько не слишком умных высказываний, чтобы стравить Генри и Пенуика, и они с жаром принялись спорить о влиянии вчерашнего дождя на урожай.
За все это время Вейн не произнес ни слова. Да ему и не надо было. Пейшенс догадывалась о его мыслях, таких же циничных, как и ее. Молчание Вейна действовало на нее сильнее, чем педантичные умозаключения Пенуика или бодрая болтовня Генри.
Справа от нее находился фланг, на котором в настоящий момент не нужно было вести оборонительные действия. И главную роль в этом играло его молчание. Ну вот, хмыкнула она, ей следует поблагодарить его еще и за это. Он показал себя знатоком в хладнокровном, надменном, коварном и безжалостном лавировании, которое для нее ассоциировалось с понятием «истинный джентльмен». Что совсем неудивительно. С первого же мгновения она распознала в нем опытного практика.
Сосредоточив свое внимание на Джерарде, она услышала, что он смеется. Эдмонд улыбнулся ей через плечо и опять обратился к юноше. Джерард что-то ответил, сопроводив ответ перенятым у Кинстера ленивым жестом.
Пейшенс заскрежетала зубами. По сути, в этом жесте не было ничего плохого, хотя у Вейна он получался лучше. Рука семнадцатилетнего юноши, рука художника, еще не набрала той силы и зрелости, которыми обладали руки Кинстера. У Вейна в этом жесте чувствовались мужественность и властность.
Копирование жестов — это полбеды. Пейшенс опасалась, что на этом дело не кончится. Но это, рассуждала она, покосившись на Вейна, всего лишь манеры. Пенуик глубоко заблуждается, веря в ее излишнюю впечатлительность. Возможно, она более пристрастно оценивает Вейна Кинстера и его склонности, относится к нему более настороженно, чем к другим мужчинам. Однако никаких веских причин для вмешательства нет. Пока.
Джерард со смехом отстал от Эдмонда и поравнялся с Вейном.
— Я все собирался спросить, — восторженно сказал он, — о ваших серых.
Шумная перепалка заставила Пейшенс повернуться налево, поэтому она не услышала ответ Вейна. Его голос был таким низким, что, когда он отворачивался, все звуки сливались в сплошной гул.
Причиной конфликта был Эдмонд. Он воспользовался тем, что Пенуик и Генри увлеклись спором, и втиснулся между Пенуиком и Пейшенс.
— Ну вот! — Эдмонд беспечно проигнорировал яростный взгляд Пенуика. — Я все ждал возможности узнать ваше мнение о моем последнем стихотворении. Я написал его для сцены, где аббат обращается к странствующим братьям.
И он принялся декламировать недавние плоды своего ума. Пейшенс все сильнее сжимала зубы, ей казалось, будто ее разрывают на части. Эдмонд надеялся услышать от нее интеллектуальные комментарии по поводу своего творения, к которому он относился со всей серьезностью; она же отчаянно хотела узнать, о чем беседуют Вейн и Джерард. Она пыталась следить за декламацией Эдмонда и одновременно прислушиваться к словам Джерарда.
