Рассвет страсти - Холлидей Сильвия (бесплатные полные книги .TXT) 📗
– Есть еще одна деталь, так, мелочь. Поскольку остальные слуги работают в Бэньярд-Холле по найму, об этом нашем соглашении будем знать только ты, я и Бриггс. Он назначит тебе небольшое жалованье. Чтобы предотвратить толки.
Ридли сказал это как-то чересчур небрежно. Может быть, его все-таки мучает совесть?
– Вам стыдно из-за того, что вы сделали и собираетесь сделать? – тихо спросила она. – Или вас беспокоит мой позор?
Он издевательски рассмеялся:
– Вовсе нет. Но я все еще надеюсь склонить тебя лечь ко мне в постель раньше, чем истечет год. Наверняка тебе захочется, – тут мужчина опять засмеялся, – э-э… обсудить со мной условия твоего освобождения задолго до того, как на эти холмы придет следующее лето. И мне бы не хотелось, чтобы другие слуги решили, что ты стала моей лишь из-за какого-то глупого контракта. Будет куда лучше, если они подумают, что ты нашла меня неотразимым.
Какое наглое самодовольство! Аллегра брезгливо фыркнула, но ничего не сказала.
Он приподнял четко очерченную бровь:
– Ты не согласна? Ну что ж, дело твое. Я разрешаю тебе рассказать им, когда тебе того захочется, что я тебя купил в надежде сделать своей шлюхой.
В этих словах было столько неприкрытой жестокости, что Аллегра содрогнулась. Теперь она начала понимать, отчего все обитатели Бэньярд-Холла открыто ненавидели своего хозяина. Но на нее его яд не подействует, ее ему не удастся довести до слез, как бедняжку Мэрджери.
– Это будет нашим секретом, – сказала девушка и заставила себя сделать реверанс. – Могу ли я уйти и поискать миссис Ратледж, милорд? Если мне придется остаться здесь на год, мне понадобится кровать.
– Скажи ей, чтобы она сообщила мне, где она тебя поселит. Возможно, скоро придет время, когда… ну, ты понимаешь. – Он смерил Аллегру плотоядным взглядом.
Будь он проклят. Ну ничего, она отплатит ему за жестокие слова.
– Это вряд ли, милорд. С вашим пристрастием к бутылке вам едва ли удастся по вечерам самостоятельно находить собственную кровать. Не говоря уже о чужой.
Аллегра снова присела в реверансе и успела заметить, перед тем как поспешно выйти вон, что самоуверенная усмешка сползла с его лица, уступив место недовольной гримасе.
Аллегра застонала и, моргая, села в кровати. Вокруг было темно. Она поежилась. Наверное, ее разбудила боль от рубцов на спине. А ведь когда миссис Ратледж привела ее в эту маленькую комнатушку, расположенную на чердаке, и она растянулась на мягкой постели, глядя в мансардное окошко на сгущавшиеся сумерки, ей казалось, что она проспит несколько дней подряд.
Девушка нахмурила брови, вглядываясь в кромешную тьму. Нет, боль в спине здесь ни при чем. Ее разбудил шум и звук голосов, доносившихся откуда-то из-за двери. На мгновение ее охватила паника: неужели Ридли передумал и решил наброситься на нее прямо сейчас? Но, едва подумав об этом, Аллегра покачала головой и тихонько рассмеялась. Если бы у него было намерение пробраться в ее комнату, он бы так не орал.
Она встала и подошла к двери. Ее комната находилась на верхней площадке узкой лестницы, которая этажом ниже переходила в просторный коридор. Аллегра отворила дверь и, как была, в одной рубашке, сошла вниз, неслышно ступая босыми ногами. Теперь голос Ридли, выкрикивающий что-то несвязное, звучал громче; слышались также и другие мужские голоса.
Коридор являл собой картину полнейшего разгрома. На полу валялись стулья, висевшие на стенах зеркала были вдребезги разбиты. Во всех подсвечниках ярко горели свечи; перед изумленным взором Аллегры лакей бегом принес еще огня. Из распахнувшейся двери выскочил Бриггс; в руках у него была свернутая веревка. Вокруг, что-то крича, бестолково толпились слуги, точь-в-точь как лошади, испуганные грозой. Центром всей этой сутолоки был Ридли. На нем не было ни камзола, ни сапог, а рубашка висела, не заправленная в бриджи. Ленту для волос он потерял, и его длинные русые мокрые от пота кудри свободно болтались, падая на лицо. Дрожа от ужаса, Аллегра увидела, как он схватил стул и с яростным ревом швырнул его в висевшую на стене большую картину. Затем повернулся и, шатаясь, двинулся к девушке.
– Господи помилуй, – прошептала она и вжалась в стену.
Ридли остановился прямо перед ней и уставился на нее налитыми кровью глазами. От него разило спиртным, из полураскрытого рта стекала слюна, а выражение лица было столь пугающим, что Аллегра невольно выставила вперед руки, чтобы оттолкнуть его, если ему вздумается напасть.
Но лицо его вдруг изменилось: на нем медленно проступила грустная улыбка.
– Леди Печали, – хрипло проговорил он, глядя на Аллегру с такой болью, что у нее сжалось сердце, – вы пришли, чтобы плакать вместе со мной?
– М-милорд, – запинаясь пробормотала она, не зная что и думать.
– Сэр Грейстон. – Из толпы слуг выступил низкорослый темнолицый человек и, подойдя к Ридли, взял его за локоть. – Идите спать. Над Гангом уже полная луна. – Он говорил мягко, распевно и произносил слова с чуть заметным акцентом. – Идемте, сэр Грейстон. Вам пора в постель. Вы ляжете, а я зажгу благовония и наполню ваши сны ароматом лотоса.
Ридли молча кивнул, повернулся и, нетвердо ступая, пошел было прочь, но тут же остановился, стряхнул с себя руку темнокожего слуги, воздел сжатые кулаки и дико заревел, а лицо его перекосилось от гнева.
– Хватайте его, – крикнул Бриггс, делая знак слугам. – Скорее!
Несколько лакеев тотчас же навалились на виконта. Он лягался и вырывался, осыпая их бранью, но после недолгой борьбы они общими усилиями свалили его на пол и связали по рукам и ногам веревкой, которую им бросил Бриггс. Потом подняли его, яростно извивающегося, из-рыгающего проклятия, и, пройдя по коридору, унесли в хозяйские апартаменты.
Аллегра обессиленно прислонилась к стоявшему у стены столику; тело ее сотрясала неудержимая дрожь.
Вдруг до нее донесся смех; она подняла глаза и увидела двух служанок, спускавшихся по лестнице, тех самых, которые помогли ей вымыться и одеться.
– Никогда не забуду, как я впервые увидела эту картину, – с видом превосходства заметила та из них, которую звали Барбарой.
– Силы небесные, – выдохнула Аллегра, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь. – Как часто с ним такое бывает?
Барбара пожала плечами:
– Примерно раз в месяц. – Она повернулась к своей подружке: – Правильно я говорю, Верити?
Верити хихикнула:
– Да, раз в месяц… как восход полной луны над Гангом.
Их черствость потрясла Аллегру. Неужели в них нет ни капли сочувствия?
– Но ведь это ужасно!
Барбара тряхнула головой:
– Полноте! Завтра он проснется как ни в чем не бывало, ничегошеньки не помня, и снова станет таким же злющим, как всегда: будет придираться по пустякам к служанкам и ни за что ни про что оскорблять конюхов.
У Аллегры все еще стояла перед глазами жуткая сцена, которую она только что видела.
– Но отчего это с ним происходит?
– Даже ему иногда случается выпить столько, сколько он не может переварить. И тогда уложить виконта спать может только этот коротышка и урод, его камердинер.
– Он ведь из Индии, да?
Аллегре вспомнился матрос из Калькутты, которого она как-то раз видела в Чарлстоне.
– Ага, оттуда. Его зовут Джагат Рам. Грязный чудной маломерок. Терпеть его не могу. Но он единственный, кого хозяин желает видеть, когда напьется, как сейчас.
– А почему он так напивается? – спросила Аллегра и тут же вспомнила постыдную сцену с сэром Генри. – Он что, заливает джином мысли о своей трусости?
– Нет, тут другое. Все дело в его покойной жене, – сказала Барбара. – Во всяком случае, мы с Верити так считаем, верно, Верити?
Аллегра почувствовала острую жалость. Даже Ридли не заслуживал подобных мук.
– Стало быть, он так неистовствует, скорбя по жене?
– Скорбя? Какое там! Нет, он бесится не от скорби, а от чувства вины.
– Вины? Почему?
Верити зябко повела плечами и снова повернулась к лестнице:
