Сплетение (ЛП) - Диксон Хизер (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Министр Фейрвеллер, — позвал Король. — Министр, сопроводите Азалию обратно во дворец. И, ради всего святого, проследите, чтобы она не свалилась!
В следующий миг Король усадил Азалию на спину Теккери и передал поводья Фейрвеллеру, сидевшему верхом на своей белоснежной кобыле — ЛедиФейр.
Азалии показалось, что внутри нее кипит чайник, обжигая ей пальцы, сдавливая горло и вызывая головокружение. Фейрвеллер уводил ее все дальше от доков, она смотрела как впереди подпрыгивал хвост ЛедиФейр. К счастью, Фейрвеллер не пытался завести разговор.
Гнев, наполняющий Азалию, был таким пронзительным и таким яростным, что она уже не контролировала себя. Не успел Фейрвеллер довести ее до булыжной мостовой, как она, наклонившись вперед, вырвала повод из его рук.
— Сударыня! — только и произнес министр, когда она пустила лошадь галопом, удаляясь от него.
— Ах так! — закричала Азалия сквозь падающие ледяные капли, когда копыта вновь застучали по дереву. — Ну ладно! — Возле Короля она резко остановилась, Теккери заскользил.
Король перевел взгляд с поводьев в его руке на Азалию. Сначала он удивился, потом нахмурился.
— Азалия... — начал он. Азалия перебила его.
— Вам известно, как много мы думали о вас! Вы могли хотя бы... хотя бы вести себя так, будто вам не все равно!
Она стянула с плеч его плащ и скомкала его в мокрый тяжелый клубок.
— Нам стыдно, что мы питали глубокую привязанность к человеку, совсем не заслуживающего этого. Если мы не нужны вам, что ж... ладно! Вы нам тоже не нужны!
Со всей силы она бросила плащ в Короля. Насквозь пропитанный водой, он упал на платформу всего лишь в футе от нее.
— Прощайте! — крикнула она.
Она рывком развернула Теккери и пустила его быстрым галопом — подальше от порта, по скользким улицам обратно во дворец. От необъяснимой эйфории у нее горели пальцы и щеки, она почти смеялась, испытывая зловещее головокружение.
Все же, когда Теккери довез ее до ворот дворца, пламя внутри потускнело до унылого пульсирования, а головокружение обернулось болью. Она вновь развернула лошадь и взглянула на серебряную гладь реки, тонкими лучиками подсвеченную портовыми фонарями. Тяжелые капли дождя стекали по ее лицу.
— Прощайте, — повторила она.
ГЛАВА 6
— Мастерски! — засмеялась Матушка. — Ты гораздо лучше, чем я! Вверх, выше, выше. Очень хорошо! Дамские плащи — в библиотеку, мужские шляпы в...
— В вестибюль. Да, я помню, — Азалия разгладила свои юбки.
— Замечательно. Мужчины будут сходить по тебе с ума.
— Я очень хочу, чтобы ты смогла прийти, — сказала Азалия.
— Твой отец придет.
— Не придет. Он будет здесь с тобой. А мне придется танцевать с ужасным Фейрвеллером.
— Что, прости?
— Боже мой. Снова этот сон! — простонала Азалия и проснулась.
Некоторое время она рассматривала ниспадающий над головой навес балдахина, ее волосы каштановыми завитками раскинулись на подушке.
Сон! Она не видела его уже, по крайней мере, недели три и думала, что больше не увидит. Поначалу — три месяца подряд — он снился ей, чуть ли не дважды в неделю, и всегда казался столь реальным, что она могла почувствовать, как от Матушки пахнет бисквитным кексом на яичных белках, лекарствами и детской мазью, а рядом с ее креслом ощутить исходившее от огня тепло. Конечно, Азалия предпочла бы сновидения о пикниках и поездках на ярмарку, а вовсе не о том, как Матушка испытывала невыносимую боль в предсмертный час. Азалии претила мысль о ее страданиях.
И все же Азалия хотела, чтобы сон длился дольше.
Нащупав в кармане ночной рубашки часы лорда Брэдфорда, она щелчком открыла их, в очередной раз испытывая благодарность. Из-за черных занавесок, покрывающих окна, даже в дневное время казалось, что на улице ночь.
Все еще рано. Азалия плотнее укутала одеялом Кейл — свою соседку по кровати — и убедилась, что Лилия спит в своей колыбели, после чего выскользнула из комнаты.
Хотя по календарю шел июнь, Азалия босыми ногами чувствовала, как в танцевальной зале от мраморного пола веяло холодом. От горевшего светильника в ее руке замерцали люстры, играя огоньками в зеркалах. Она поставила лампу и сделала глубокий реверанс своему отражению, отводя ногу назад и взмахивая рукой. Она любила упражнения на гибкость и во время танца растягивала мышцы ног. Она встала на носочки и закружилась, чувствуя, как легкий ветерок от ночной рубашки окутывает ее. Фокусируя взгляд, на каждом повороте "удерживая" точку на дальней стене, вращая ногами и еще быстрее головой, она задерживалась на каждом туре, и казалось, что нижняя часть ее тела двигается самостоятельно.
— Ты п-прекрасна.
Азалия завершила фуэте реверансом, затем выпрямилась и увидела Кловию, держащую на руках Кейл. Позади них угадывались силуэты сонных девочек в ночных рубашках.
— Доброе раннее утро, — сказала Азалия. — Вас Кейл разбудила?
— Угадала, — ответила Брэмбл, распутывая рукой свои длинные до колен волосы.
Улыбнувшись, Азалия покачала головой. Кейл было всего два года, но ее пронзительному голосу позавидовала бы любая примадонна. Как показала практика, если она закатывала истерику, то либо получала желаемое, либо доходило до рвоты. Азалия взяла малышку, и та тут же крепко схватила старшую сестру за шею. Кейл, к тому же, имела привычку кусаться, и Азалия всячески пыталась держать свои плечи подальше от нее.
— Ты... ты снова... видела этот сон, да? — спросила Кловия, когда они все уселись вокруг лампы. На золотистых волосах девочки переливался слабый свет. — Поэтому... ты спустилась сюда?
Азалия пожала плечами.
— М-может тебе стоит... написать об этом Королю, — предложила Кловия. — Возможно он... поможет.
— Спятила что ли? — вмешалась Брэмбл. — Оно ему надо?
Кловия слегка замялась и уставилась на свои руки.
— Ну хватит, — Азалия выпрямилась. — Мы же договорились — ни слова о Короле.
Девочки, заламывая руки, не поднимали глаз. Это напомнило Азалии о том позднем декабрьском вечере, когда она, дрожа от холода, вернулась во дворец настолько промокшая, что вода с нее стекала на ковер лужами. Тогда она ничего не рассказала сестрам. Всё было написано на ее лице. Не издавая ни единого звука, они помогли ей переодеться в сухую одежду, а потом расчесывали и заплетали ее влажные волосы.
Азалия также ничего не объяснила и после, ибо безжалостная правда способна терзать любого, ожесточая его сердце. Как это происходило с ней — воспоминания неистово ожигали внутренности, застывая комом в горле. Внешне она умело скрывала свою боль, но крошечные серповидные шрамы запечатлелись на ее ладонях.
— Что ты танцевала? — спросила Злата.
— Ничего конкретного. Хотя собиралась зингареллу, — Азалия улыбнулась и сказала в потолок, — если бы только нашла достаточно людей для этого танца.
С радостными криками девочки повскакивали со своих мест, и Азалия поставила их в линию, показывая, как тянуть носок, поворачиваться на подушечках пальцев и как слегка подпрыгивать, резким движениям выбрасывая ногу. Нежный румянец тронул их бледные щеки, а во время поворотов в зеркалах отражались улыбки — казалось, все почувствовали согревающее мерцание внутри. Азалия обожала танцы за это излучение теплоты.
— Но зингарелла — закрытый танец, — сказала Дельфиния, идеально приземляясь в третью позицию. — Как и все хорошие танцы. Вот если бы мы все были достаточно взрослые, чтобы танцевать с партнерами.
— Партнеры, шмартнеры, — возмутилась Азалия. — Разве вы не помните Матушкины уроки? Мы танцевали кадрили и любые другие танцы сами.
— Но это совсем другое — с партнером.
Азалия вспомнила бал на Святки и то головокружительное волнение, когда в идеальной позиции кружишься с партнером, как единое целое, пролетая в море юбок мимо других пар. Это, действительно, совсем другое.
В дверях бального зала, дополнительным светом озаряя комнату в отражениях зеркал и люстр, показалась лампа. Держал ее мистер Пудинг, свободной рукой потирая лицо. Беспорядочно торчали его седые волосы. Азалия догадалась, что, смеясь и танцуя, они наделали много шума.
