Приз - Джойс Бренда (читать полную версию книги TXT) 📗
– Передай маме, что со мной все в порядке. Я захватил американское торговое судно, наполненное золотом для берберийского принца – выкуп за их заложников, – промолвил Девлин. – С моей долей добычи я бы сам мог выкупить одного или двух заложников.
– Ты должен сказать ей это сам, – твердо заявил Тайрелл.
Девлин отвернулся. Ему ужасно недоставало Аскитона, но за прошедшие годы он понял, что должен избегать своего дома любой ценой. Там воспоминания угрожали поглотить его целиком, мальчик, переживший трагедию, все еще жил в нем.
Спустя несколько часов Тайрелл отправился в городской дом Эдера в Мейфере. [17] Девлин, приятно расслабившийся от вина, поднимался наверх. Личные апартаменты Девлина занимали целое крыло на втором этаже. Комнаты были переполнены вазами и произведениями искусства, в одной из них стояло фортепиано, на котором никогда не играли, но ни один предмет – за исключением книг – не доставлял ему удовольствия. Впрочем, он купил дом не ради удовольствия, а из мести.
Горничная встретила Девлина на пороге его спальни. Это была хорошенькая девушка с каштановыми волосами и светлой кожей, и Девлин на мгновение задумался о том, не следует ли пригласить ее в постель. Но она при виде его покраснела и скользнула мимо по коридору.
Глядя ей вслед, Девлин удивился столь быстрому отступлению. Неужели его намерения были настолько очевидны?
Войдя в спальню, он все понял.
Белокурая «Венера» возлежала на его огромной кровати. Прозрачное нижнее белье демонстрировало полные вздымающиеся груди с большими темными сосками, округлые бедра и темнеющий треугольник внизу живота.
Элизабет Синклер Хьюз улыбнулась ему:
– Я получила твое сообщение и приехала как только смогла.
Она принадлежала его смертельному врагу, которого он медленно, но верно губил своей местью, и при этом возбуждала его, как никакая другая женщина.
Зеленые глаза Элизабет устремились на его пах.
– Вы нуждаетесь во внимании, капитан, – промурлыкала она.
Девлин двинулся вперед, снимая на ходу рубашку. Его захлестнула похоть – дикая и неконтролируемая. Вспрыгнув на кровать, Девлин уложил Элизабет, расстегнул бриджи и ввел в нее свою массивную затвердевшую плоть.
Элизабет стонала от наслаждения. Девлин двигался быстро и резко, его мысли заполнял образ Истфилда – теперешнего, пятидесятилетнего, с седеющими волосами, и такого, каким он был четырнадцать лет назад – более молодого, стройного и жестокого. Его ненависть смешивалась с похотью и не знала границ. Найдя губы Элизабет, Девлин впился в них болезненным поцелуем, чувствуя, что превращается в зверя. Элизабет в экстазе царапала его потную спину.
Девлин хотел освободиться, но ненависть и страсть были столь велики, что он проникал в нее все безжалостнее. Удовольствие соединялось с мрачными воспоминаниями о маленьком мальчике, мужчине с отрубленной головой и незрячими глазами, лужей крови… «Ты позволил мне умереть», – обвиняли эти глаза.
Наконец наступила кульминация, и Девлин отодвинулся от графини, тяжело дыша. Внутри у него словно разливалась хорошо знакомая пустота, поглощавшая его целиком.
Девлин вскочил на ноги.
– Господи, можно подумать, что ты обходился без этого целый год, – пробормотала Элизабет с удовлетворенным вздохом и улыбнулась, глядя на его мускулистые бедра.
Девлин, едва слыша ее слова, быстро налил бокал вина и осушил его залпом, потрясенный нахлынувшими воспоминаниями. Но зверь вернулся в свое логово.
– Ничего не меняется, не так ли, Девлин? – спросила графиня, садясь в кровати.
Он налил еще один бокал и направился к ней, чувствуя новый прилив возбуждения. Ее взгляд снова скользнул к его паху.
– Ты становишься удручающе предсказуемым.
– Я могу легко это изменить, – небрежно отозвался Девлин, протягивая ей вино. – Ты тоже не меняешься, – добавил он, восхищаясь ее грудью.
– А ты остаешься джентльменом, несмотря на свою репутацию. – Элизабет довольно улыбнулась. – Я постарела на год, став толще и похотливее.
– Ты не изменилась, – твердо повторил Девлин, но теперь он заметил легкие морщинки у глаз и уплотнившуюся талию. Элизабет была на несколько лет старше его, хотя он точно не знал ее возраст и никогда не стремился узнать. Она имела двух дочерей-подростков, старшей – четырнадцать или пятнадцать лет. И ни одна из девочек не была от Истфилда.
– Дорогой, неужели ты не можешь просто спокойно полежать рядом со мной? – спросила Элизабет, поставив стакан и поглаживая его бедро.
– С тобой я не притворяюсь. Я не спокойный человек.
– Нет, ты пират его величества, как тебя называют время от времени, когда твои подвиги становятся темой разговоров за обедом.
– Какие, должно быть, скучные эти обеды. – Девлину было безразлично, как его называют, но он не стал об этом говорить. Графиня любила поболтать после занятий любовью. В течение последних шести лет она служила ему источником информации об Истфилде, поэтому он обычно поощрял ее болтовню.
– Мне не хватало тебя, Дев, – промурлыкала она.
На это было нечего сказать – он просто взял ее руку и положил на свой твердый фаллос.
– Докажи мне.
– Говоришь как истинный командир, – хрипло отозвалась она, наклонив голову.
Девлин не намеревался ей приказывать, но это стало его натурой. Он не двигался, бесстрастно наблюдая за Элизабет, которая покусывала и облизывала его. Когда-нибудь Истфилд узнает об их связи – он только должен выбрать для этого подходящий момент.
Внезапно она подняла голову и улыбнулась:
– Ты хоть раз скажешь, что тебе тоже меня не хватало? Девлин напрягся.
– Элизабет, есть лучшее время для дискуссий.
– Разве? Мы бываем вместе только в такие моменты. Мне интересно, что бьется у тебя в груди. Иногда, Дев, я думаю, что у тебя вместо сердца механизм.
Его возбуждение достигло максимума, и разговаривать стало трудно. Тем не менее он сказал:
– Я давал тебе какие-то обещания, Элизабет?
– Нет. – Она села прямо, глядя на него. – Но, как ни странно, я за шесть лет успела привязаться к тебе.
Девлин не ответил. Он просто не знал что сказать.
– Возможно, я влюблена в тебя, – продолжала Элизабет.
Девлин смотрел на ее лицо, такое же соблазнительное, как тело, тщательно обдумывая свои слова. Он не чувствовал к ней ничего – даже дружбы, – она была всего лишь средством достижения цели. Но Девлин не испытывал к ней неприязни – он ненавидел не Элизабет Хьюз, а ее мужа. Он предпочитал оставить все как есть, но не хотел ее обижать, правда не из сострадания. Девлин не был сострадательным человеком. Мир для него являлся полем битвы, а в битве сострадание служило прелюдией к смерти. Он не хотел обижать Элизабет только потому, что она оставалась полезной для него, она должна была оставаться в его распоряжении и на его условиях – не оскорбленной, не сердитой и не злобной.
– Это было бы неразумно, – сказал наконец Девлин.
– Неужели ты не можешь хоть раз солгать мне?
Не обращая внимания на блеснувшие в ее глазах слезы, Девлин провел пальцем по ее губам, шее, груди и твердому соску. Его рот следовал за пальцем. Вскоре они снова лежали, соединившись в страстном объятии.
Спустя несколько часов Девлин, пока Элизабет одевалась, погрузился в ванну. Температура воды была очень приятной. После бурных любовных игр его ум витал в блаженной пустоте, где не было чудовищ, с которыми нужно сражаться.
– Дорогой?
Девлин вздрогнул – он задремал в ванне. Элизабет улыбалась ему, элегантно одетая, в платье цвета сапфира, отороченном черным бархатом.
– Прости, мне не следовало будить тебя! – воскликнула она. – Девлин, ты выглядишь так соблазнительно в этой ванне. Я могла бы прыгнуть к тебе.
Он поднял брови:
– Разве Истфилд тебя не ждет? Элизабет нахмурилась:
– У нас есть планы на ужин, поэтому ждет. Я просто хотела сказать тебе, что буду в городе еще две недели.
