Все радости — завтра - Смолл Бертрис (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
У дворца их ожидали мечтающие поскорее выбраться из охваченного бунтом Парижа женщины. После некоторой суматохи Скай оказалась наедине с Адамом в маленькой карете. Она привалилась щекой к его твердому плечу и задремала. Все происшедшее этой ночью было ужасно, и, как всегда после кризиса, она была без сил. Когда она проснулась, они уже отъехали от Парижа на несколько миль, но повсюду в пригородных поселках они видели те же следы разрушения, как и в оставленном позади городе. Тут и там на дороге стояли виселицы, на которых болтались тела мужчин, женщин и даже детей.
Скай разрыдалась.
— Я не верю, что Господь способен терпеть такую жестокость! — печально сказала она.
— Гугеноты ничем не лучше, — ответил Адам, — все религиозные фанатики ослеплены своими догмами.
Для нас же нет никакой разницы, как человек приходит к Богу, если он все-таки приходит к нему. Не смотри, дорогая! Ты уже ничем не поможешь этим несчастным.
Они останавливались только для того, чтобы наскоро перекусить и поменять лошадей. Днтуан де Савиль торопился добраться до замка — во время грядущей гражданской войны лучше всего отсидеться за его стенами. В Париж они ехали пять дней, а назад — всего три. Они прибыли в Аршамбо в сумерки, усталые и вымотанные дорогой и всем, что случилось за последние две недели. Живших вокруг Аршамбо гугенотов практически не тронули, хотя их пастор с наиболее ярыми фанатиками бежал в Ла-Рошель. Большинство же выжидало, надеясь на защиту графа — ведь они служили у него бондарями, виноградарями, виноделами. К счастью, добрый старый сельский кюре оказался не столь фанатичным и не стал убеждать паству поступить с еретиками так же, как их единоверцы в Париже и других городах, взявших с него пример.
Так что здесь, далеко от Парижа, люди не ощутили ужаса Варфоломеевской ночи. Когда прибыл граф и его семья, жизнь вернулась в обычное русло. Начались приготовления к свадьбе Адама де Мариско и Скай О'Малли. Первоначально ожидалось, что это будет чисто семейное торжество, но теперь, когда на него обещала прибыть сама королева, все изменилось. Намечалось большое празднество.
Август перешел в сентябрь, и Скай уже считала оставшиеся дни до свадьбы и приезда ее детей. Свадьба была назначена на день святого Михаила — 29 сентября, а дети прибыли двадцатого. Они радостно высыпали из дилижанса. Здесь был даже старший, Эван, оставивший свое ирландское имение, чтобы присутствовать на свадьбе матери.
— Не волнуйся, мама, — улыбаясь, сказал он. — Дяди Симус и Конн присмотрят за Баллихинесси.
— А твоя жена? — спросила она.
— Мы с Гвинет решили подождать до твоей свадьбы, чтобы жениться после тебя. Она ведь еще слишком молода, мама. Ты торопишься стать бабушкой? — иронизировал он.
— А ты уже готов стать отцом, Эван? — парировала она. Он хихикнул и тут же вспыхнул, когда Мурроу заметил:
— У него уже есть два побочных сына, мама!
— Эван! — Скай была потрясена, но Адам и де Савили только весело рассмеялись, явно довольные успехами Эвана.
— Молодец, — сказал граф, вытирая слезящиеся от смеха глаза, — вот каковы мои новые внуки! — Близоруко щурясь, он одобрительно оглядел Эвана. — Так ты неравнодушен к дамам, а, парень? Ну, я уже немножко стар для этих игр, но думаю, что мои парни подскажут тебе, где живут самые отзывчивые красотки в округе.
— Граф, — упрекнула его Скай, — к чему вы его поощряете?!
— А почему бы и нет, дорогая? Он все-таки взрослый мужчина! Вам следует гордиться им!
Скай беспомощно оглянулась на Габи, которая только сочувственно подняла брови, но ничего не сказала. Савили приняли детей Скай так, как будто они уже были родней, а дети, никогда не видевшие дедушек и бабушек, были в восторге от новых французских родственников. Граф и графиня любили детей, именно поэтому двое сыновей и дочь жили в Аршамбо вместе со всеми чадами и домочадцами, а Изабо и Клариса — всего в нескольких милях от замка, который всегда был полон детей. Дети Скай, лишенные семейной жизни, с радостью восприняли такую перемену. Эван и Мурроу быстро подружились с Анри и Жаном, практически их ровесниками, и все четверо проводили целые дни на охоте, в том числе, как поняла Скай по перемигиваниям своих сыновей, и за девушками. Катрин-Анриетта была всего на год моложе Виллоу, но Виллоу восхищалась ею — еще бы, она в одиннадцать лет побывала на придворном балу в Лувре. Виллоу так и не было позволено присоединиться ко двору Елизаветы. Робби подружился с Шарлем Сансерром, а маленькая Дейдра, которой в январе должно было исполниться пять лет, оказалась в детской замка вместе со своей ровесницей Анриеттой. И даже у такого малыша, как Патрик, нашелся сверстник для игр — Мишель Сансерр.
Скай не уставала восхищаться детьми. Конечно, старшие всегда были рады видеть мать, но Дейдра и Патрик не помнили ее и немного дичились. Впрочем, Дейдра помнила Адама, который провел с ней немало времени, пока Скай была в гареме. Она определенно считала его своим папой, и тянувшийся за старшей сестрой Патрик также называл его «папа».
— Пусть, — спокойно сказал Адам, когда она попыталась поправить их. :
— Со временем они узнают о Найле, а пока пусть у них будет отец.
Но, к удивлению Скай, и четверо старших тоже стали называть Адама папой. Робби раньше называл так только Джеффри, а ее дети от О'Флахерти, совершенно не помнившие Дома, никогда из-за своей ирландской гордости не называли папой ни Джеффри, ни Найла. Виллоу привыкла звать папой Найла, но чары Адама сказались и на ней.
— Ты просто околдовал моих детей, — поддразнивала Адама Скай.
— Никакого колдовства тут нет, просто мы нужны друг другу.
— Ах, Адам, — с чувством сказала она, — я так рада этому! — И она благодарно поцеловала его.
За три дня до свадьбы помогавшая Скай в окончательной отделке подвенечного платья портниха процедила сквозь сжимавшие булавки зубы, стоя на коленях перед ней:
— Мадам, вы опять поправились! Наверное, вы очень счастливы. Обычно невесты перед свадьбой нервничают и худеют. Мне снова придется отпускать талию!
Скай даже не пошевельнулась, но Габи заметила, как она побледнела при словах портнихи. Когда женщина вместе с платьем удалилась. Миньона помогла Скай накинуть свободное домашнее платье и тоже отправилась по делам. Габи пристально взглянула на Скай и спросила:
— Что случилось? Почему вы так взволнованы? Скай посмотрела на свою будущую свекровь и обреченно выдавила:
— Габи, я беременна. Ошибки быть не может — я беременна. Господи, что мне делать?!
На мгновение графиня окаменела, как пораженная молнией, затем инстинктивно поднесла руку к губам, чтобы сдержать крик. Но, видя, что Скай сама близка к обмороку, Габи собралась с силами и спокойно сказала:
— Это, разумеется, ребенок короля Наварры. Будь он проклят! Неужели он не мог оставить вас в покое?!
— Ведь только раз, Габи, — голос Скай дрожал, — он овладел мной только однажды, как же это могло случиться?!
— Одного раза, — заметила графиня, — вполне достаточно.
— Но как я теперь могу выйти за Адама? Как я могу выйти замуж за человека, которого люблю, если я ношу в себе ублюдка другого мужчины? О Небо, разве мало Адам страдал в жизни? Я не могу выдать чужого ребенка за его собственного! О, Габи, что же мне делать?!
— Но у вас нет выбора. Нужно сказать Адаму.
— Нет!
— Да! Послушайте, Скай! Я хорошо знаю своего сына и, думаю, хорошо знаю вас, хоть мы знакомы совсем недолго. Вы прошли столь тернистый путь, прежде чем соединиться с ним, и вы сделали моего сына счастливым. Я таким его никогда не видела. Он был как тень, неполноценным мужчиной. Вы придали ему цельность, и если вы покинете его, просто не знаю, что с ним станет.
Мы скажем ему правду. Он не сможет бросить вас и , даже осудить. Насколько я его знаю, первая его мысль будет о вас и о том, что вам пришлось претерпеть в руках герцога. Потом он подумает о мести, и вот тут мы все вместе должны будем удержать его. Я знаю одну лесную ведьму, которая изготовит снадобье для изгнания плода, а если это не удастся, мы сможем отдать ребенка в крестьянскую семью на воспитание.
