Старая сказка - Форсайт Кейт (серия книг .TXT) 📗
Взявшись за руки, супруги пошли по лесу, прижимая к себе по одному из близнецов. Малыши мирно спали. Впереди высилась башня, одинокая и мрачная.
Лучо достал свой лук и колчан со стрелами, спрятанный под камнями у подножия башни. Маргерита привязала к стреле серебряную ленту. Он скептически взглянул на нее.
— Она не сможет спуститься по ней.
— Я же спустилась.
Он вопросительно поднял брови, пожал плечами и принялся выбирать позицию для стрельбы.
La Strega, должно быть, услышала их голоса и высунулась из окна.
— Пожалуйста, вы должны помочь мне! Меня заперли здесь и держат пленницей.
И тут она увидела, кто стоит у подножия башни, и замолчала, опустив голову и признавая свое поражение.
— Вы похитили меня у родителей, подчинили себе мою волю и держали взаперти в башне пять долгих лет, — крикнула Маргерита, обращаясь к колдунье. — Мне следовало бы бросить вас и уйти, чтобы вы умерли здесь, как те восемь девочек, чьи кости лежат в подвале. Но я не стану этого делать. Я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести.
Маргерита достала из мешка длинную тяжелую косу и, свернув, уложила ее на камне. Потом срезала кинжалом несколько веточек от куста терновника, усыпанного белыми цветами, и сложила пирамидкой вокруг волос. С высоты за ними внимательно наблюдала ведьма. Ее локоны золотились на солнце. Маргерита набрала несколько пригоршней сухих листьев и сучьев и высыпала их в середину погребального костра. Недрогнувшей рукой взяла огниво и высекла огонь. Вспыхнули яркие язычки пламени. Маргерита чиркнула лезвием по раскрытой ладони и уронила в огонь девять капель крови.
А потом Лучо выстрелил из лука. Стрела с привязанной к ней серебряной лентой угодила прямо в окно, ведьме пришлось упасть на колени, чтобы она не пронзила ее сердце. Каким-то образом лента превратилась в прочную витую веревку из серебряных нитей, и La Strega смогла спуститься вниз. Когда ее ноги наконец коснулись земли, она всхлипнула от облегчения. Несколько дней, проведенных в башне, изменили ее до неузнаваемости. Она осунулась, лицо изрезали глубокие морщины, волосы поседели. Она повалилась на колени перед Маргеритой, моля о прощении.
— Мне нелегко простить вас, — ответила ей девушка. — Вы украли мою свободу, мою юность, вы почти украли мою жизнь. Но, если я не прощу вас, зло, причиненное вами, будет преследовать меня всю жизнь. И без вас, кстати, я бы так и не узнала, что такое настоящая любовь.
La Strega подняла к ней искаженное мукой лицо.
— Прости меня. Мне очень жаль.
— Вы должны доказать, что полностью раскаялись, — сурово заметил Лучо. Своим кинжалом он срезал две веточки с тернового куста и связал их серебряной лентой, так что в руках у него оказался импровизированный крест. Он протянул его колдунье. — Вы еще можете принести много добра этому миру. До сих пор вы творили только зло и служили тьме. Но ведь вы можете выбрать и другой путь, если действительно искренне раскаиваетесь.
— Я попробую. — La Strega взяла грубый крест одной рукой, а другой зачерпнула горсть горячего пепла и размазала его по лицу и ладоням. — Я еще не знаю, куда пойду. Но в одном я уверена совершенно точно: наконец-то я освободилась от Венеции. Ведьма Сибилла против моей воли привязала меня к ней.
— Как вы привязали меня, — раздался за их спинами чей-то голос. Из тени башни к ним шагнул Магли. Голос его звучал чисто и сильно, как колокольчик. Он улыбнулся, явно наслаждаясь его звучностью. — Вы только послушайте меня! Я могу говорить. Я даже могу петь. — И он затянул колыбельную, которую так часто напевала в своей одиночной тюрьме Маргерита: — Farfallina, bella e bianca, vola vola… — Бабочка, красивая и белая, летай себе, летай…
— Вы прекрасно поете! — воскликнула Маргерита.
Все ее прежние страхи перед этим гигантом улетучились. Она вспомнила, как Лучо рассказывал о том, что ему помог какой-то незнакомец. А там, где она нашла раненого, Маргерита видела гигантский отпечаток ноги на земле. Девушка протянула Магли руку. Он принял ее и почтительно склонился перед нею.
— Я слышал, как вы поете, и всегда мечтал петь так же. Вы сняли оковы с музыки в моей душе. Не знаю, как и чем я смогу отплатить вам за вашу доброту.
— Она и вас привязала к себе? — Маргерита метнула гневный взгляд на ведьму, которая поднялась на ноги.
— Он был нужен мне! — вскричала La Strega, но потом покраснела и опустила глаза. — Простите меня, — прошептала она.
— Можете отправиться во Флоренцию вместе с нами, если хотите, — обратился Лучо к Магли. — Я расскажу дяде о том, что вы спасли мне жизнь. С вашим голосом он с радостью предоставит вам место при дворе.
— Сначала я должна вернуться в Венецию, — сказала Маргерита. Лучо с удивлением взглянул на нее. — Мои родители… Я должна найти своих родителей.
— Ну, конечно! Мы пойдем в Венецию, разыщем твоих папу и маму и покажем им их внуков. Может, мы и поженимся там? Я бы хотел сделать это до того, как вернусь домой. Мой дядя, конечно, добрейшей души человек, но полагает, будто может распоряжаться жизнями других людей. А если мы поженимся, получив благословение твоих родителей и имея двух очаровательных детей, что он сможет сказать? — Лучо улыбнулся и подмигнул ей, совсем как встарь, и Маргерита почувствовала, как ее захлестнула любовь к нему.
La Strega ушла первой, босая и перепачканная пеплом. В руках она несла только крест из терновых веточек. Магли двинулся на юг, во Флоренцию, взяв с собой рекомендательные письма к дяде. Лучо и Маргерита отправились на восток, в Венецию, и каждый из них нес на руках спящего ребенка.
Путь был неблизким. Очень скоро они устали и до крови сбили ноги. Какой-то юноша подвез их на своей тележке. Он назвал свое имя — Джамбаттиста Базиле, и сказал им, что сам он — неаполитанец, едет искать работу в Венеции.
— Я бы хотел писать рассказы, — со вздохом признался Джамбаттиста, — но, полагаю, сначала мне придется побыть солдатом.
— Какая жалость, — вежливо ответил Лучо. — Вам нравится воевать?
Джамбаттиста содрогнулся.
— Я ненавижу войну, но бедность я ненавижу еще сильнее. Я надеюсь составить себе состояние на военной службе, чтобы потом выйти в отставку и писать смешные сказки и истории. Кстати, судя по вашему виду, у вас есть что порассказать. Не хотите поделиться своими приключениями со мной?
— Вы нам не поверите, — сказала Маргерита и неуверенно рассмеялась.
— А вы попробуйте, — предложил Джамбаттиста.
И тогда они с Лучо рассказали ему свою историю, почти всю, без утайки. Кое о чем рассказывать было и впрямь не просто. Слушая их, юноша ахал, хмурился и грозил кулаком, а в самом конце — когда они поднялись на холм и увидели Венецию, плавающую в закатной дымке, окутавшей лагуну — сказал:
— Я придумаю другое окончание! Вы должны были задушить ее серебряной лентой или превратить щетку в волка, чтобы он растерзал ведьму.
Маргерита лишь вздохнула и покачала головой, а Лучо сказал:
— Пожалуй, из вас получится лучший солдат, чем вы думаете, Джамбаттиста.
Тот ухмыльнулся.
— Нет, но ведь так история выглядит намного интереснее, правда?
Сгущались сумерки, когда их гондола заскользила по тенистым каналам, приближаясь к Сан-Поло и маленькой лавке торговца масками. Маргерита настолько устала, что буквально валилась с ног под тяжестью двух голодных детей. Лучо привлек ее к себе, чтобы она оперлась об него, и обхватил ее с детьми сильными руками, нежно баюкая всех троих. Маргерита спрятала лицо у него на груди, слыша, как бьется под щекой его сердце.
