Притворщица - Холбрук Синди (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Все новые и новые бутылки появлялись словно по волшебству и отправлялись в свой недолгий путь по кругу. Изабель улыбалась и не выпускала из рук аляповатый кубок. О, это был не простой кубок — когда-то из него на сиене пила сама леди Макбет! Закуски у актеров, как водится, было мало. Точнее сказать, ее не было вовсе: те несколько кусочков сыра и ветчины, что украшали стол в начале вечера, давно уже нашли свой последний приют в вечно голодных желудках актерской братии.
— Изабель! — негромко сказал Терренс, видя, как она с широкой улыбкой поднимает кубок, приветствуя очередной тост. — Тебе лучше остановиться!
— Остановиться? — обиженно обернулась она. — Что значит — остановиться?
— Ты же…
— Изабель! — окликнула ее в этот момент рыжеволосая актриса по имени Тесс, сидевшая напротив. Свободной рукой она обнимала юного лорда Дарлингтона, которого учила наслаждаться жизнью. — Ты как, готова к спектаклю? Не забудь, осталось всего два дня, милочка! Изабель слегка наклонилась к Терренсу и прошептала:
— Она чем-то похожа на Молли, ты не находишь?
Затем, адресуясь к Тесс, бодро и громко ответила:
— О да, думаю, что готова!
— Джесси, птичка моя! — крикнула заплетающимся языком сидевшая наискосок брюнетка. — Я надеюсь, на спектакле ты не запутаешься в декорациях и не улетишь клювом вперед в кулисы, как на вчерашней репетиции?
— Это фигня, — фыркнула Тесс. — Они что, по-твоему, придут посмотреть, как она танцует? Не-е…
Она по-хозяйски обняла лорда Дарлингтона, который сидел, мучительно пытаясь сохранить равновесие, и смотрел вокруг осоловевшими глазами.
— Они придут просто поглазеть на нее. Вон из-за него. — И она ткнула пальцем в направлении Терренса.
Терри напрягся, но в тот же миг Изабель обвила его плечо рукой.
— А почему бы и нет? — легкомысленно улыбнулась она. — Ведь Терри известный покровитель искусств, не так ли, милая?
— Ну, не знаю, — нахмурилась Тесс. — Мне кажется, что мой Дарлингтон известнее.
От бурного дыхания грудь Тесс буквально вываливалась из низкого декольте.
— Он уже на второй день после нашего знакомства подарил мне красную коляску, не так ли, ягненочек? — И она смачно поцеловала своего дружка в щеку, оставив яркое пятно губной помады на лице совсем уже захмелевшего лорда.
— С-су-щая правда, — кивнул Дарлингтон и икнул. — Для м-моей милашки — все, что угодно.
— Подумаешь! — ответила Изабель.
Терренс с удивлением отметил, как изменился ее голос. В нем появились простонародные нотки, присущие жителям окраин. И чувственная хрипотца появилась.
А Изабель продолжала, точно копируя интонации Тесс:
— Коляска! Тоже мне, диво! Мой Терри дарит мне кое-что полу-у-чше! — протянула она. — Намного лу-у-учше! — и она, привстав с места, уселась на колени Терренса.
Тот застыл от удивления и, когда вокруг его шеи обвились руки Изабель, смог только прошептать:
— Изабель!
— Ах, котеночек, — проворковала она и, прижавшись еще теснее, чуть слышно шепнула ему прямо в ухо: — Я все правильно делаю, да? Они все так делают.
Терри быстро обвел собравшуюся компанию взглядом. Действительно, большинство дам уже восседали на коленях у своих дружков и точно так же бесстыдно прижимались к ним. Да, сыграно классно! Но даже сознание того, что все это только игра, не уменьшало нарастающей в нем страсти.
— Прекрати, — взмолился он.
Изабель откинулась назад и победно взглянула на Тесс.
— Пусть мой Терри ничего не делает напоказ, все равно, он лучший в мире покровитель!
— Нет, мой Дарлингтон все равно лучше! — возмутилась Тесс.
— А-а, думай как зна-а-аешь, — с неподражаемым акцентом протянула Изабель. — Но только ты же старше своего Дарлингтона. Правда, всем известно, что пожилые леди любят мальчиков…
— Что-о-о?! — взвилась Тесс.
— Изабель! — воскликнул Терренс. — Ты напилась!
Она низко наклонилась к нему и прошептала:
— Ничего подобного. Я все вино выливала под стол.
— Выли… Что? — переспросил Терренс.
Она лукаво улыбнулась и подмигнула.
— Ну ты, белая мышь! — распалилась Тесс. — Ты что, думаешь, что ты лучше всех нас, да? Что, мол, акцент у тебя правильный, и манеры, и то-сс… Герцогиню из себя корчишь, да, кошка драная? А вот скажи, слабо твоему Терри выпить из твоей туфли, а? Слабо?
— Из туфли? — переспросила Изабель и непонимающе посмотрела на Терренса.
Он пожал плечами:
— Мужчины иногда делают это… Пьют из туфельки, чтобы показать, что они кладут сердце к ногам этой женщины…
— Ясненько, — ответила Изабель и громко сказала Тесс: — Я не хочу, чтобы Терри пил из моей туфельки. Я недостойна того, чтобы такой мужчина лежал у моих ног!
Она резко повернулась и схватила с дивана лежащую на нем шляпу Терренса.
— Лучше я выпью за него вот из этого! — Она взмахнула шляпой и громко провозгласила: — Бутылку сюда!
В ответ тотчас хлопнула пробка. Чья-то рука вложила в руку Изабель полную до краев бутылку. Она медленно, торжественно перелила ее содержимое в шляпу. Встала.
— Я пью за моего Терри! Из шляпы. Потому что ценю его голову больше, чем ноги. Вот за что я пью!
В полной тишине Изабель взялась за поля шляпы и принялась пить. Закончила и вновь уселась Терренсу на колени. По комнате поплыл удивленный и восхищенный гул. Сквозь этот гул Изабель успела шепнуть:
— Не беспокойся, я отпила самую малость. Шляпу вот только жаль.
Терренс застонал и обхватил руками ее талию. Изабель оглянулась и заметила, что все сидящие за столом как-то странно смотрят на них.
— Что-то не так? — тихо спросила она.
— Да, ты не должна была произносить этот тост, — ответил Терренс.
— Но почему? — Она обвила руками его плечи. — Ты же умнее всех их, вместе взятых, включая этого дурачка Дарлингтона. Пусть знают!
В ней заговорила профессорская дочка.
4
Изабель глубоко вздохнула и всмотрелась в свое отражение в мутном треснутом зеркале, продолжая нещадно накладывать румяна на щеки. Все остальные актрисы уже закончили гримироваться и сидели сейчас в Зеленом холле, ожидая вызова на сцену. Она была очень рада, что перед спектаклем у нее есть хотя бы несколько минут, чтобы побыть одной и приготовиться к предстоящему испытанию.
Никогда прежде ей не доводилось находиться в такой странной обстановке. Здесь, в театре, все поражало ее. Но больше всего — актрисы. Для них, казалось, не существует никаких правил приличия. Да впрочем, так оно, очевидно, и было на самом деле. Во всяком случае, они безо всякого смущения разгуливали по всему театру с размалеванными, словно у индейцев, лицами, в широких распахнутых накидках, под которыми чаще всего не было надето почти ничего. А зачастую — и вовсе ничего.
Миртл — молоденькая актриска лет шестнадцати, любовница и содержанка лорда Сильвестра, шепнула вчера Изабель, провожая взглядом проплывшую мимо них Тесс в кружевной накидке на голое тело:
— И она еще мнит себя великой танцовщицей! С такими-то телесами! У, жирная корова!
Увы, увы! Тщеславие, зависть и деньги — вот три кита, на которых стоит театр.
Изабель была даже рада, что в театре ей приходится нее время ходить с накрашенными щеками — по крайней мере, не так заметно, когда она краснеет. А краснеть в театре ей приходилось частенько.
Итак, пятнадцать минут до начала. Актриски уже намазались, надушились и сидят теперь в холле группками, ведя свои бесконечные разговоры. О чем они говорят? Да известно, о чем: либо о спектаклях — нынешних, давнишних и будущих, либо о своих дружках, нещадно хвастаясь друг перед другом их истинной — а частенько и мнимой — щедростью. Возгласы, смешки, шушуканье, шелест платьев и конфетных бумажек. И — нервное напряжение, растущее с каждой минутой, по мере того как приближается третий звонок.
Изабель стряхнула с ладоней остатки пудры.
Пора.
Слава богу, что сегодня ей не нужно петь. Она просто выйдет в кордебалете и станцует. Пустяки. Самое главное — она будет не одна на сцене и не на нее одну будут направлены взгляды набитого битком зала. Слава богу!
