Фонтан тайн - Литтон Джози (книги онлайн полные .txt) 📗
На крыше появилась группа мужчин и женщин в темно-синих одеждах, направлявшихся к обсерватории.
Надвигалась ночь. На востоке заблестели первые, еще неяркие звездочки. Солнечный свет медленно гас, уступая свои права бледному полумесяцу.
В дальнем углу крыши, на значительном расстоянии от обсерватории, горели факелы. Гейвин и Персефона пошли туда через сад, обрамленный душистыми кустами восковницы, в изобилии увешанными мелкими белыми ягодами. В глубине сада росли белый жасмин и высокие белые лилии, которыми славилась Акора.
– Сад разбила одна из моих прародительниц, – сообщил Гейвин. – Она хотела, чтобы лучше всего он смотрелся при лунном свете.
– «Не в добрый час я при сиянье лунном надменную Титанию встречаю», – тихо проговорила Персефона. Слова вырвались у нее помимо воли.
В саду не наблюдалось ничего зловещего, однако обстоятельства, которые привели сюда ее и Гейвина, в самом деле вселяли ужас.
Гейвин приподнял бровь:
– Шекспир?
– Да. «Сон в летнюю ночь».
– Ты говорила, что много читаешь. Это действительно так?
– Когда моя мама решила остаться жить на Дейматосе, она привезла туда целую кипу книг. Они стали для нее утешением. Перечитав их, я начала посещать здешнюю библиотеку.
– Ты берешь книги и увозишь их на Дейматос?
– Да, но я всегда их возвращаю. – Она поднесла руку к цветку жасмина, нежно подержала его на ладони и отпустила. – Я держу книги месяцами, но я очень бережно с ними обращаюсь и никогда не беру издания, выпущенные маленьким тиражом.
– Ты знаешь, что из дворцовой библиотеки пропало свыше полумиллиона книг?
– Что? Просто ужасно!
– Нет, как раз хорошо. Я уверен, что большинство книг благополучно хранится в акоранских домах. К тому же чем больше экземпляров книги пропадает, тем больше выпускается новых.
– В самом деле? А я-то переживала!
– Из-за чего?
Она смущенно взглянула на Гейвина и тут же отвела глаза.
– Из-за того, что я слишком долго держала некоторые книги.
– Несколько месяцев?
– Дольше.
Он засмеялся, услышав ее признание.
– Интересно, какие именно книги ты сочла нужным так долго держать?
– Практические пособия – например, учебники по мореходству и плотницкому делу.
Она не сказала, что в число книг входили поэтические сборники, пьесы, романы.
Они углубились в лунный сад. Персефона увидела каменный стол, по обеим сторонам которого стояли две скамейки с мягкими сиденьями. К запаху цветов прибавились новые дразнящие ароматы.
– Мы будем ужинать здесь?
– Я подумал, что тебе понравится, – заявил Гейвин.
Он отодвинул одну скамью, дождался, пока Персефона сядет, и занял место напротив! Стол накрыли на двоих. На нем стоял целый ряд закрытых крышками блюд, некоторые подогревались на маленьких горелках.
– Как чудесно! – пробормотала Персефона, стараясь скрыть свое удивление.
Она думала, что они будут ужинать не одни, и волновалась перед встречей с другими людьми. Теперь же ее немного пугала перспектива остаться с Гейвином тет-а-тет.
– Я дал поварам кое-какие указания. – Он приподнял крышки, заглянул в тарелки и усмехнулся. – Похоже, они превзошли самих себя.
– Что здесь? – спросила Персефона, когда он поставил перед ней тарелку.
– Бифштекс с красным вином и острым соусом. Она съела кусочек, закрыла глаза и глубоко вздохнула:
– Божественно!
– Ты выращиваешь кур – я их видел – и ловишь рыбу.
Персефона кивнула.
– Во время моих редких визитов на Илиус я покупаю немного говядины. Но я никогда не готовила ее так вкусно.
Он налил рубиновый кларет в два бокала и протянул один Персефоне.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы уехать с Дейматоса?
– Время от времени я уезжаю.
– Я имею в виду уехать насовсем и жить в каком-нибудь другом месте.
– Ты хочешь сказать – среди людей? Ты по-прежнему считаешь мою жизнь неестественной?
– Да, – без колебаний согласился Гейвин. – А еще я считаю ее опасной и одинокой.
– Какую опасность ты усмотрел в моей жизни? Я дожила до двадцати четырех лет, сохранив бодрость и здоровье.
– Тебе просто везет. А как насчет одиночества?
– Ты, наверное, удивишься, узнав о том, что я его почти не ощущаю.
Во всяком случае, она не ощущала его до тех пор, пока в ее жизни не появился Гейвин и не нарушил плавный ход ее дней.
Ее мирок напоминал стоячий пруд – спокойный, тихий и неподвижный в ожидании легкого ветерка… или нет, скорее, урагана.
– Ты никогда не думала о муже… о детях?
– Нет, никогда, – категорично ответила она.
И она говорила сущую правду. Глупо мечтать о том, что заведомо недоступно. Она трезво оценивала свои возможности и не тешила себя пустыми надеждами.
– Тебе не хотелось, чтобы кто-нибудь воспользовался плодами твоего труда?
– Несколько лачужек, шалаш на дереве и лодка – вот и все плоды моего труда.
– И тебе достаточно?
Бифштекс уже не казался Персефоне таким вкусным. Она отодвинула тарелку в сторону и хлебнула вина.
– Что значит достаточно с точки зрения человеческой жизни? – Она смотрела на Гейвина и видела за его спиной черное, точно бархатное, небо и целую россыпь звезд. Картина мироздания придала ей смелости. – Что значит достаточно для тебя, принц Атрейдис? Что наполняет смыслом твое существование?
– Долг, – не задумываясь ответил Гейвин. – Я обязан выполнять свой долг – ни больше, ни меньше.
– Долг по отношению к твоей стране? – Он кивнул, и она нанесла точно рассчитанный удар: – К какой именно стране? Ты наследник Хоукфорта, щита Англии, как ты сам сказал. Однако сейчас ты здесь, на Акоре.
– Потому что здесь сложилась необычная ситуация, которая требует исследования.
– Но ты хочешь жить в этой стране. Он не стал отрицать, а объяснил:
– Мы не можем всегда получать то, что хотим.
Они принялись смаковать крупную малину, посыпанную кусочками засахаренной апельсиновой цедры. Где-то там, вдали, астрономы разглядывали небеса. Высокая луна отбрасывала на море полоску серебристого света.
– Течение жизни должно продолжаться вечно, – еле слышно произнесла Персефона.
– Я тоже так думал, но наши желания – ничто в сравнении с теми силами, которые здесь присутствуют.
Резко похолодало.
– Ты серьезно? – удивленно спросила Персефона.
– Конечно. Или ты думаешь, что я верю в некий дух Акоры, который нас защищает?
Его откровенный скептицизм шокировал Персефо-ну. Если бы он заявил, что на небе нет звезд или что солнце ненастоящее, она не так бы поразилась. Подумать только: то, что составляло сущность ее бытия, подвергается сомнению со стороны принца Атрейдиса, чей род, как полагали люди, связан с тем самым духом, в существование которого он не верил.
– Но он есть.
– Я знаю лишь то, что видят мои глаза, и то, что поддается научному объяснению.
– А как же вера?
– Да, я верю. Но я не думаю, что Бог, создавший Вселенную, делает все в точности так, как нам бы хотелось. Пути Господни неисповедимы.
– Мы не можем до конца понять его творение. Доказательство тому находится здесь, на Акоре.
– Я тоже люблю Акору, Персефона, но…
– Я говорю о вещах более сложных, чем любовь к родине. Неужели ты их не чувствуешь?
Он потянулся через стол и взял Персефону за руку, прежде чем она успела ее отдернуть.
– Я чувствую тепло твоей кожи. – Он провел большим пальцем по внутренней стороне ее запястья. – Чувствую пульсацию жизни, которая движется по твоему телу, то есть то, что реально. А что касается остального…
– Ты боишься, – покачала она головой, потрясенная собственным открытием.
Однако оно имело разумное обоснование. В конце концов, Гейвин достаточно рассказан ей о себе, и она понимала, что с ним происходит.
Он резко отпустил ее руку.
– Твое счастье, что ты женщина. – Он откинулся на спинку скамьи, глаза его сверкали мрачным огнем. – Я бы не потерпел подобного оскорбления от мужчины.
