Рыцарская честь - Джеллис Роберта (книги серии онлайн TXT) 📗
– Потому что все идиотки такие умные! – обрезал Херефорд и направился к Честеру, стоявшему с епископом.
– Погоди, Роджер, мне надо еще что-то сказать.
– Пойдем, пусть и отец послушает.
– Нет, ему не надо это знать.
– Почему?
Элизабет опустила глаза.
– Я давно это утаиваю от него… Сначала боялась признаться, позднее между отцом и кузеном и без того хватало вражды, а потом это меня уже не беспокоило.
– Так что такое? – спросил Херефорд холодно. В том, что дядька Элизабет был гнусным предателем, ее вины не было, но его переполняло отвращение ко всему этому.
– Когда я еще была девочкой, отец и Певерел считались союзниками, он часто бывал в нашем замке. Он… – Элизабет отвернулась. – Он посягал на меня. Однажды он сорвал с меня одежду, трогал…
У Херефорда тошнота подкатилась к горлу, он отшатнулся с отвращением.
– Ты что, думаешь, я подбивала его на это? Господи, как я ненавижу мужиков!
Херефорд не мог ни сглотнуть, ни слова сказать, он сплюнул и прочистил рот. Тут Элизабет посмотрела на него открыто, холодно и зло.
– Я больше не стану тебе ничего говорить, скажу только, что вырвалась тогда и убежала, а потом еще и еще раз я отбивалась от него так, что он возненавидел меня. Теперь, я думаю, он готов на все, лишь бы придавить меня. Если я в твоих глазах стала теперь не той, Роджер, я не виновата.
Она вышла с гордо поднятой головой, оставив Херефорда бороться со спазмами желудка. Ему не потребовалось много времени понять полную безвинность Элизабет, и он догнал ее у дверей в ее покои.
– Элизабет! – Он подхватил ее на руки, внес в комнату и пяткой захлопнул дверь. – Не говори ничего. Что бы ты ни сказала, я всего заслуживаю… Не надо, не упрекай. Только дай тебя подержать.
Он обнимал ее, гладил ей голову, прижимался щекой к ее щекам, и она слышала его прерывистое дыхание. Постепенно она обмякла и уткнулась лицом ему в плечо.
Херефорд подошел к сундуку, стоящему у двери, и усадил Элизабет рядом, не выпуская из рук. Глаза, темные от ярости, не сулили Певерелу в будущем ничего хорошего: в голове уже велись подсчеты, сколько людей и времени потребуется, чтобы сровнять с землей замок Ноттингем вместе с хозяином, так что он почти забыл про невесту.
– Роджер, – проговорила она тихо.
– Помолчи, Элизабет. – Он прижал ее крепче. – Помолчи.
– Но я не могу этого выносить. Как мужики на меня смотрят… Всю жизнь смотрят. Даже ты… как сытый боров на самку…
У Херефорда перехватило дыхание. Даже если бы он мог измерить разницу между своим чувством к Элизабет и тем, что она вызывает в других своей роскошной статью, у него не нашлось бы слов выразить это. Ему ничего не оставалось, как только нежнее ее приласкать. Тут она зарылась лицом у него на груди и горько расплакалась. Херефорда охватила такая боль, что свело челюсти. Ощущение было совсем непривычно: плач сестер или матери вызывал у него смесь жалости и раздражения, но сейчас это было сравнимо только с тем, что он испытывал во время похорон отца.
– Перестань, Элизабет! – стал он умолять в отчаянии, едва найдя силы заговорить. – Ты убиваешь меня. Скажи что-нибудь. Я все сделаю. Хочешь, оставлю тебя? Брошу все, уеду во Францию… Хочешь, уйду в крестовый поход? Элизабет, хочешь, уйду из жизни? Это совсем просто устроить…
Она закрыла ему ладонью рот. Торжество, стыд, собственная страсть, вспыхивающая и насильно гасимая, вызываемая каждым прикосновением Роджера и тут же подавляемая, – все перемешалось в ней. Она вырвалась из его рук и убежала на свою постель. Спрятавшись за пологом, она дала выплеснуться всему этому на волю. Когда Элизабет немного успокоилась, ее утешило и даже польстило то, с какой готовностью Роджер шел на все ради нее. Нет, ни ей, ни ему ничего нельзя предпринимать под горячую руку. Она вытерла слезы, постучала косточками кулачков и, придя в себя, выглянула из-под полога. Херефорд стоял в дверях в нерешительности, не зная, уходить ему или остаться. Она подошла.
– Извини, Роджер. Не думала, что так распущусь. Ты знаешь, я не плачу попусту, и это все было так давно. – Тут она слукавила, отнеся свои слезы на счет давно пережитых страхов и стыда и не умея объяснить раздирающий ее внутренний конфликт. Лицо его оставалось напряженным, и голос у нее дрогнул: – Знаю, все это глупо, раз он со мной ничего не сделал. Меня разозлило, что ты не поверил, что Певерел предал отца. Этот злодей… – Ее снова передернуло.
– Не надо. Ему недолго осталось жить, – мертвым голосом сказал Херефорд. – Судья ему Господь, а я воздам. – Его отпустило, он тяжело передохнул. Кулаки были так сжаты, что он еле распрямил онемевшие пальцы. – Слава Богу, что он человек короля, – на лице Роджера появилось подобие улыбки. – После всего, я думаю, никакая самая святая присяга… – он задохнулся. – Своих родных… Извини, Элизабет. Все, не будем больше об этом. – Он перевел дух и попытался говорить нормально. – Как все некстати вышло! Еще пришло письмо от Гонта. Он пишет, что получил известие от лорда Сторма и ждет его в начале будущей неде-ли. Просит приехать в Пейнскасл. Он думал, что я в Херефорде, всего день езды даже в такую погоду, и сообщает заблаговременно. Но известие застало меня здесь, и расстояние… Чтобы поспеть, мне надо выехать рано утром.
– Понимаю! – Элизабет распрямилась. – Когда вернешься?
– Боюсь, уже не вернусь. Мать очень просит побыть дома, а я не представляю, сколько пробуду у Гонта и что ему от меня надо. Да ты сама через несколько недель приедешь в Херефорд. Там дождусь тебя.
– Не думала, что ты такой скорый на повеление матери. Может быть, раздумал возвращаться, считая, будто я слишком запятнана, чтобы быть леди Херефорд?
– Что ты говоришь, Элизабет! Чтобы добраться до Пейнскасла зимой, мне надо три – пять дней. Ты хочешь, чтобы я вернулся сюда и тут же отправился в Херефорд, что рядом с поместьем Гонта?
– Нет, конечно. Вовсе не хочу тебя утруждать ради себя.
– Но, Элизабет! – Раздражение Херефорда столкнулось с впечатлением от ее страдания. Впечатление победило. – Если хочешь, я, конечно, приеду. А может быть, ты поедешь со мной? Ты знакома с леди Ли, и она, я знаю, будет рада принять тебя и без приглашения.
– Как было бы хорошо, – засмеялась она не совсем уверенно. – Перемена обстановки. Скажу отцу и… Ой, Роджер, я не смогу.
– Почему?
– Потому, дорогой, – она положила ему руки на плечи, – что не могу приехать к тебе нищенкой. Мое подвенечное платье еще не готово, и надо будет переделать тысячу всяких других вещей. И тебе не стоит приезжать. Когда ты здесь – дела стоят, а оставлять все на последний, день, сам понимаешь…
Посмотрев на нее с сомнением, Херефорд подумал, что у женщин часто так бывает: говорят одно, а на уме совсем иное. Никогда не угадать, что скрывается за словами невесты. Поразмыслив, он сказал осторожно:
– Решай сама. Я хочу быть с тобой, но принуждать тебя не стану. Если передумаешь – едем вместе, захочешь, чтобы я приехал, – пошли весточку, и я тут же прискачу.
– Ты очень добр, Роджер, я это знаю и надеюсь на тебя. Я была безрассудна… ничего не поделаешь. Какая уж есть, – она улыбнулась, скрывая волнение. – Ступай, договаривайся обо всем с отцом и епископом… Я тебе не успела сказать, что он согласился приехать в Херефорд, чтобы обвенчать нас. А мне надо побыть одной.
На следующий день, едва встало солнце, Херефорд ехал вдоль живописной долины Ди прямо на юг, и даже красота раннего утра не развеяла его уныния и дурного настроения. Землевладелец, благосостояние которого зависит от урожая, больше интересуется погодой, а не пейзажами вокруг, но сейчас Херефорд думал о военном походе и проезжаемые места его заинтересовали. Рельеф в окрестностях реки Ди он по памяти сравнивал с долиной Трента, запомнившейся ему по одной поездке в Ноттингем, и тут до его сознания дошла прелесть окружающего ландшафта. Деревца ольхи и осины, склонившиеся над водой, были увешаны ожерельями из сверкающего инея; от легкого дуновения ветра ветки деревьев задевали друг друга, и морозное украшение падало в воду, издавая легкий всплеск. Кусты ежевики и терновника, принявшие под снежным покровом самые причудливые формы, были ослепительно белы, а лучи поднимавшегося солнца подкрашивали снег розоватыми бликами.
