Анжелика - Голон Серж (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Анжелика не увидела среди них отца Кирше, и это обеспокоило ее. Зато она облегченно вздохнула, когда не обнаружила там и монаха Беше.
Теперь наступила полная тишина. Один из священников прочел молитву и поднес подсудимому распятие. Жоффрей де Пейрак поцеловал его и перекрестился.
Такая покорность и благочестие подсудимого вызвали в зале разочарованный ропот. Неужели вместо увлекательного зрелища разоблачения колдуна они увидят самое заурядное разбирательство каких-нибудь дрязг между дворянами?
Послышался чей-то визгливый крик:
– Пусть Люцифер покажет свое умение!
В рядах началось движение – это гвардейцы кинулись к непочтительному юнцу. Его, а заодно и еще нескольких молодых людей грубо схватили и вывели из зала. В зале снова стало тихо.
– Подсудимый, принесите присягу, – сказал канцлер Сегье, разворачивая какую-то бумагу, которую, преклонив перед ним колени, подал молоденький клерк.
Анжелика закрыла глаза. Сейчас будет говорить Жоффрей, она услышит его голос. Она думала, что он будет надломленный, слабый, и, наверно, все присутствующие ожидали того же, потому что, когда Жоффрей де Пейрак громко и отчетливо начал говорить, по залу пронесся удивленный шепот.
Потрясенная до глубины души Анжелика узнавала тот пленительный голос, что жаркими тулузскими ночами шептал ей слова любви.
– Клянусь говорить всю правду. Однако я знаю, господа, что закон разрешает мне признать этот суд не правомочным, потому что как докладчик Королевского совета и советник тулузского парламента я имею право на то, чтобы меня судил парламентский суд…
Несколько мгновений Сегье, казалось, колебался, но потом торопливо проговорил:
– Закон запрещает присягу с оговорками. Принесите присягу по форме, и суд будет правомочен вас судить. Если же вы отказываетесь от присяги, мы будем судить вас как «бессловесного», то есть заочно, словно вы отсутствуете.
– Я вижу, господин канцлер, все предрешено заранее. Что ж, я облегчу вам задачу и не воспользуюсь теми справедливыми законами, которые позволили бы мне отвести этот состав суда целиком или частично. Я полагаюсь на его справедливость и подтверждаю свою присягу.
Старик Сегье изобразил на лице удовлетворение.
– О, суд по достоинству оценит ту честь, которую вы оказываете ему, признавая его правомочность. До вас, правда, выказал доверие к справедливости решений нашего суда сам король, и это для нас – главное. Что же касается вас, господа судебные заседатели, то вы ни на секунду не должны забывать о доверии, которое его величество король оказал вам. Помните, господа судьи, что вам оказана большая честь являть здесь собою тот меч правосудия, который держит в своих августейших руках наш монарх. Существует два правосудия: одно – когда решение принимают простые смертные, пусть даже они и знатного рода, а другое – когда решение принимает король, чья власть исходит от бога. Вот об этой преемственности, господа, вы никогда не должны забывать. Верша правосудие от имени короля, вы несете ответственность за то, чтобы не был нанесен ущерб его величеству. Чтя короля, вы чтите тем самым первого защитника веры в нашем государстве.
После этой довольно путаной речи, полной туманных предостережений, ярко продемонстрировавшей сущность лицемерной натуры этого важного сановника и придворного, Сегье величественно удалился, стараясь не выдать своей поспешности. Когда он вышел, все сели. В канделябрах задули свечи, которые еще горели. В зале стало сумрачно, точно в склепе, и когда сквозь витражи пробились слабые лучи зимнего солнца, на лица легли синие и красные пятна, придав им вдруг необычное выражение.
Адвокат Галлеман, прикрывая ладонью рот, шептал своему соседу:
– Старая лиса не желает даже взять на себя ответственность зачитать обвинительный акт. Он словно Понтий Пилат умывает руки, чтобы в случае осуждения обвиняемого, не колеблясь, свалить все на инквизицию или на иезуитов.
– Ему это не удастся, ведь процесс ведет гражданский суд.
– Подумаешь! Придворное правосудие должно следовать приказам своего хозяина, но в то же время не дать народу почувствовать это.
Анжелика слушала эти крамольные речи в адрес короля в каком-то полубессознательном состоянии. Порою все происходящее вдруг начинало казаться ей чем-то нереальным. Это ужасный сон наяву или театральный спектакль… Она не сводила глаз с мужа, который продолжал стоять, все так же немного ссутулившись и всем телом опираясь на палки. И тогда в ее голове постепенно начала зреть, мысль, пока еще смутная: «Я отомщу за него. Все, что эти мучители заставили пережить его, я заставлю их испытать на собственной шкуре, и если дьявол существует, как утверждает религия, то я хотела бы увидеть, как он унесет души этих лжехристиан».
После того как бесславно покинул зал канцлер Сегье, Дени Талон, высокий, сухопарый и чопорный, поднялся на кафедру и сорвал печати с большого конверта. Он приступил к своим обязанностям и пронзительным голосом начал чтение «затребованных документов или обвинительного акта».
– «Господин Жоффрей де Пейрак, частным определением Королевского совета лишенный всех своих титулов и всего своего имущества, привлекается к настоящему суду по обвинению в колдовстве, заговорах и других действиях, оскорбляющих религию, направленных на подрыв государства и церкви, а также в применении алхимии для изготовления благородных металлов. За все эти деяния и за ряд других, которые также ему инкриминируются в соответствии с актом обвинения, я требую, чтобы он и его вероятные сообщники были сожжены на Гревской площади, а пепел их развеян, как закон требует того по отношению к колдунам, обвиненным в том, что они вошли в сделку с дьяволом. Я также требую, чтобы до этого его подвергли обычной и чрезвычайной пыткам до тех пор, пока он не выдаст других своих сообщников…»
У Анжелики ужасно стучало в висках, и она уже не слышала, что Дени Талон читал дальше.
Она пришла в себя только тогда, когда по залу снова разнесся звонкий голос подсудимого.
– Клянусь, что все эти обвинения ложны и тенденциозны и что я в состоянии доказать это здесь, на месте, всем честным людям.
Королевский прокурор поджал свои тонкие губы и сложил документ с таким видом, словно дальнейшая процедура его уже не касается. Он тоже хотел было удалиться, но в этот момент вскочил адвокат Дегре.
– Господа судьи, – твердым голосом начал он, – король и вы оказали мне большую честь, назначив меня защитником подсудимого. Вот почему я позволю себе, прежде чем господин королевский прокурор уйдет, задать ему один вопрос: как случилось, что этот обвинительный акт составлен заранее и попал к вам в руки уже в готовом виде и даже запечатанным, в то время как закон предусматривает иную процедуру?
Суровый Дени Талон с высоты своего роста смерил взглядом адвоката и надменно, с презрением бросил:
– Молодой человек, из-за своей неопытности вы даже не поинтересовались предысторией этого документа. Так знайте же, что сначала король поручил подготовить процесс и председательствовать на нем президенту Месмону, а не господину Массно, который назначен председателем позже…
– Правила требуют, господин прокурор, чтобы президент Месмон присутствовал на этом заседании и сам зачитал свой обвинительный акт.
– Видимо, вы не знаете, что президент Месмон вчера скоропостижно скончался. Однако он успел составить этот обвинительный акт, который в некотором роде является его завещанием. Перед вами, господа, яркий пример того, каким высоким чувством долга обладал один из крупнейших магистратов королевства!
Все встали, чтобы почтить память Месмона. Но в толпе послышались выкрики:
– Что-то нечисто в этой внезапной смерти!
– Убийство с помощью яда!
– Для начала недурно!
Снова пришлось вмешаться гвардейцам.
Слово взял председательствующий Массно. Он напомнил, что суд идет при закрытых дверях. При первом же нарушении порядка будут выведены все, кто не имеет к судебной процедуре непосредственного отношения.
