Долгий путь к счастью - Холт Виктория (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Меня всегда поражала осведомленность служебной половины. Очень малая доля происходящего в господских покоях оставалась тайной от прислуги. Общаясь с Рози, я уже давно уяснила это. Кстати, такой «мостик», как она, был не лишним. Рози поведала, что Филипп был всеобщим любимцем, правда, хлопот из-за него бывало не меньше, чем веселья. Другое дело — мистер Ролло, такой холодный, равнодушный. Похоже, сказала Рози, что после своей таинственной женитьбы он стал очень раним. Мистер Каррингтон всегда был добрым хозяином. Частенько он бывал в разъездах то там, то сям, проворачивая то одно, другое выгодное дельце. А леди Эмили… к ней неплохо относились, только вот мысли ее витали где-то далеко-далеко. Она никогда не разбиралась, кто экономка, кто горничная, а повар Каррингтонов готов был дать голову на отсечение, что она не отличит его от дворецкого. Однако злой хозяйкой ее никак нельзя было назвать. Слуги ценили, что она никогда не лезет в хозяйственные мелочи, не проверяет счета по сто раз — почем это, а почем то. Дом Каррингтонов во многих отношениях был местом неплохим. Мы с Филиппом, правда, там жить не собирались. Нашей целью было обосноваться неподалеку от родительского дома и, конечно же, вовсю использовать загородное поместье, как было заведено в семье. Так что удовольствие выбрать подходящий особняк где-нибудь поблизости еще предстояло; дело это мы не собирались откладывать надолго. Мне приходилось делать усилие, чтобы осмыслить непривычную ситуацию. Я, у которой и комнаты своей по-настоящему не было, стану хозяйкой собственного дома!
Весть о нашей помолвке распространилась быстро, а так как Филипп носил фамилию Каррингтон, то нас даже фотографировали для колонки светской хроники.
Все это действительно напоминало сон. В «Тэтлер» появился мой большой портрет. «Мисс Эллен Келлевэй — невеста мистера Филиппа Каррингтона. Мисс Келлевэй проживает со своими опекунами, мистером и миссис Лоринг, в Найтсбридже; мистер Каррингтон — младший сын небезызвестного мистера Джосайи Каррингтона».
Я обретала новый социальный статус. Эсмеральда радовалась за меня. Как-то, обняв меня, она сказала, что счастлива видеть верную подругу в своей стихии.
— Ну, конечно, — говорила она, — это всегда было очевидно. Он всегда обожал тебя. Вы ведь два сапога пара. А меня он всегда считал дурочкой.
— Нет, он хорошо относится к тебе, — утешила я ее.
— Он ни во что не ставил и не ставит меня, — возразила Эсмеральда, — правда, я не такая авантюристка, как ты. А вы друг другу подходите. У вас даже вкусы схожие. Все правильно, Эллен, все справедливо. Ты будешь счастлива с ним всю жизнь.
Я горячо поцеловала ее.
— Какая ты славная, Эсмеральда. А ты уверена, что ни капельки не любишь Филиппа?
— Абсолютно уверена, — с жаром ответила она, — я ужасно боялась, что он сделает мне предложение, в мне придется сказать «да», потому что такова мамина воля. И вдруг все так обернулось!
— Мне кажется, твоя мама очень недовольна.
— Главное, я довольна, — сказала она. — Ох, Эллен, как я страшилась этой помолвки.
Кузина Агата оправилась после первого потрясения, ей удавалось теперь сдерживать свою досаду. Наверное, она утешала себя тем, что связи ее бедной родственницы все же лучше, чем ничего.
— Разумеется, — как-то объявила она, — тебе следует обзавестись кое-какими нарядами. Нельзя допустить, чтобы люди подумали, будто ты нуждаешься материально.
— Вы не беспокойтесь, кузина Агата, — уверяла я ее, — вот уж до моего гардероба Филиппу нет никакого дела, а когда мы поженимся, он обеспечит меня одеждой.
— Ты говоришь вздор. Неужели непонятно, что отныне ты в центре внимания? Люди желают видеть в тебе достоинства, которые так привлекли твоего жениха.
Она сморщила нос, показывая, что не в силах справиться с этой головоломкой.
— Тебе надо выглядеть и одеваться соответственно положению. Так что предстоят расходы — приемы, обеды и потом, конечно, подвенечное платье.
— Мы не хотим пышных церемоний.
— Вы не хотите! Ты забываешь, что выходишь замуж за сына Каррингтонов, — ее нос опять сморщился, — правда, он младший сын. Но все же Кар-рингтон. После свадьбы тебе суждено вращаться в высшем свете. Надеюсь, ты не станешь возражать, если Эсмеральда, твоя спутница с раннего детства, будет время от времени наезжать к вам.
Какую власть я вдруг ощутила — невыразимое чувство. И я снисходительно улыбнулась кузине, кротко сказав при этом, что надеюсь часто видеть в своем доме такую дорогую гостью, как Эсмеральда.
Счастье. Вот оно удивительное счастье. Все изменилось. Раз я — Золушка, то Филиппу скорее всего подходит роль Доброй Феи. Может, это счастье и есть любовь?
— Я не позволю, чтобы люди усомнились, получала ли ты все сполна в жизни, — продолжала она, — конечно, все это немного странно, но пока Филипп не передумал, сойдемся на том, что ты входишь теперь в семью Каррингтонов. Но не следует забывать при этом, откуда привалило тебе такое необыкновенное счастье. Несомненно, всю жизнь ты будешь преисполнена благодарности к людям, тебя взрастившим, и без которых у тебя и близко не было бы исключительной возможности встретиться с такой удачей.
Пусть себе говорит. Ощущение свободы и счастья добавили мне великодушия, к тому же все эти речи были легким утешением ее досаде. К счастью, злопамятной или мстительной я не была и быстро начала забывать детские горести и обиды.
— Сомневаюсь, правда, что Тилли справится с такой трудной работой. Она хорошо шьет повседневные вещи и всякую мелочь. Леди Эмили, возможно, поведет тебя к своему кутюрье. Ведь понадобится безукоризненно элегантное выходное платье и, конечно, подвенечный наряд. Буквально на днях я обсуждала все это с мистером Лоррингом. Он готов оплатить все счета, лишь бы ты достойно была экипирована для новой жизни. И потом, как я уже говорила ему, это благоприятно отразится и на нас, в конце концов надо думать о будущем Эсмеральды.
Едва ли я слушала ее. Голова моя была занята удивительными событиями своей судьбы.
Филипп постоянно появлялся у нас в доме. Часто мы с ним верхом катались в парке. Я получила от мистера Лоринга в подарок новую амазонку, что, несомненно, было идеей кузины Агаты; с ее точки зрения, верховые прогулки в парке придавали нам значительности. На людях нас постоянно фотографировали.
— Ну и тоска, — говорил Филипп, — кому это нужно? Мне прямо хочется куда-нибудь скрыться вместе с тобой.
Он тоже был счастлив, и видеть, и знать, как он любит меня, было просто замечательно. Он меня дразнил и задирал по-прежнему, да и наших словесных баталий мы не бросали, впрочем, это нам обоим доставляло удовольствие.
Мне было девятнадцать, ему без малого двадцать один; жизнь казалась нам сказкой. Не думаю, что его познания, и житейские, и ученые, были намного шире моих, которые, надо сказать, оказывались довольно скудными. Хотя порой лучше вообще знать о жизни меньше, о будущем хорошо бы вообще не задумываться.
Семья Филиппа встретила и приняла меня очень радушно. Рассеянность леди Эмили была даже милой. А по секрету она как-то сообщила мне, что больше всего мечтает о внуках. Вообще, говорила она много и бессвязно. Но все-таки я поняла из ее рассказов, что в роду у Каррингтонов в основном были мальчики-наследники. У них с мужем Ролло родился через год после свадьбы, а вот после этого прошло немало лет, прежде чем появился Филипп. Ее сыновья такие разные — «Ролло меня иногда даже пугает, дорогая. Но у него такой цепкий ум. Филипп рос совсем другим».
Сыновья для Каррингтонов — своего рода традиция и, учитывая не очень удачный брак Ролло, нам с Филиппом предстояло не откладывая заняться произведением на свет очередного, но первого для нас маленького Каррингтона. Первым внуком он должен был стать и для старших Каррингтонов.
Мысль о ребенке очень волновала меня, но ни в коей мере не омрачала первые недели после помолвки на балу. И мне казалось, что такой беззаботной жизнь будет вечно.
На недельку съездили мы в загородное поместье Каррингтонов, чтобы там в кругу близких друзей отпраздновать наше обручение. Дом их очаровал меня еще давно, когда я впервые увидела его, но сейчас, будучи почти уже членом семьи и хозяйкой, я восхищалась им еще сильнее.
