Возлюбленная демона - Беверли Джо (е книги TXT, FB2) 📗
Они не видели друг друга большую часть своей службы, но он не говорил о них, как будто они были чужими. Итак, почему они не общались, по крайней мере, не писали друг другу?
Лорд Уайверн, вероятно, занят своим новым поместьем в Девоне, но он мог написать письмо.
Хоук – майор Джордж Хоукинвилл, наследник поместья, упоминавшегося еще в Книге Страшного суда [17]. Его отец, сквайр Джон Хоукинвилл, все еще был жив, живя в Хоукинвилл-Мэнор. Ее географический справочник описывал его как «старинный, хотя и неизвестный дом в деревне Хоук в долине Суссекса».
Тот же самый географический справочник описывал дом Вандеймена как «великолепный дом в стиле архитектора Палладио [18]», а Сомерфорд-Корт как «относящийся к эпохе Якова I, не слишком удачно реконструированный и декорированный в последующих столетиях».
Главное слово, описывающее Крэг-Уайверн в Суссексе, было «специфический».
Уайверн был вторым сыном, а Вандеймен и майор были единственными сыновьями. Странно, что они присоединились к армии.
Майор Хоукинвилл, скорее всего еще находился за границей, из-за служебных обязанностей, но Уайверн должен знать о тяжелых потерях, которые понес Вандеймен – мать, две сестры, затем отец – но почему он ничего не сделал, чтобы ему помочь? Если бы хоть один из друзей был здесь, чтобы помочь, поддержать Вандеймена…
Занавес упал, означая антракт, и она была вынуждена оставить свои мысли в угоду улыбке и разговору, поскольку ее лакей подал закуски. Все были очарованы игрой и восхищены Титанией.
– Говорят, волосы миссис Хардкасл такие белые от природы, – сказала Сисси Эмблборо, – хотя ей около тридцати. И она всегда одевается в белое. – Сисси наклонилась ближе и зашептала, – говорят, что она была любовницей маркиза Ардена, пока он не женился в прошлом году. Так что она не настолько чиста, как предполагает белый цвет.
Мария никогда этого и не воображала.
Ее гостями были Эмблборо, включая сына и дочь Сисси. Натали тоже находилась здесь, как и Харриетт, конечно. Мария позволяла разговору течь вокруг нее. Она заметила, что Вандеймен поступает так же. Он всегда поступал так или это из-за плохого настроения? Она подозревала, что оказалась очень недогадлива в последние недели.
В дверь постучали. Ее лакей открыл и повернулся, чтобы объявить:
– Майор Хоукинвилл, мадам.
Мария уставилась на высокого человека в униформе, чувствуя себя так, будто проделала фокус. И задумчиво посмотрела на Вандеймена. Он уже вскочил на ноги.
– Хоук!
В его голосе чувствовалась радость и множество других эмоций.
Глава 6
Он улыбался, и это была трогающая сердце сияющая детская улыбка, которой она никогда не видела прежде.
Потом он схватил друга за руку, а у нее появилось чувство, что он дотронулся до нее. Они не были чужими, и независимо от того, что за волшебство принесло майора сюда, это было доброе волшебство.
Все наблюдали за ними, несомненно, ощущая важность момента, а Вандеймен повернулся к ней.
– Мария, я говорил тебе о майоре Хоукинвилле, старом друге и соседе. Хоук, это моя прекрасная будущая невеста, миссис Селестин.
Она протянула руку.
– Очень рада знакомству, майор.
Было в его внешности что-то ястребиное, хотя секунду спустя она не была уверена что. Никакого крючковатого носа или желтых глаз. Худощавое лицо, немного длинноватые мягкие каштановые волосы с легкой волной. Он был невероятно изящен, заставляя даже Вана выглядеть немного грубоватым.
Он взял ее руку и на самом деле поднес к губам. Она чувствовала их давление через перчатку.
– Как несправедливо, что Ван украл вас прежде, чем у меня появился шанс, миссис Селестин.
Она начала улыбаться, удивленная его флиртом, но потом уловила вспышку жесткости в его ярко-синих глазах. Действительно, хищник. Но почему он обратил на нее свой хищный взгляд?
– Вы все еще в армии, майор? – спросила она, чтобы заполнить тишину, хотя это был глупый вопрос, учитывая его алую форму и нашивки.
– Упростите мой уход, миссис Селестин.
– Они отказываются позволить ему уйти. – Улыбка Вандеймена говорила, что, если и были какие-то противоречия, то все прошло. – Нас, строевых лошадей и участников похода, как собак не резанных, а такие организаторы как Хоук ценятся на вес золота. В подразделении снабжения, – добавил он, поясняя. – Для армии в поле, нуждающейся в оружии и нетронутых поставках припасов. В нужном месте в нужное время, особенно, если они действительно хороши.
Их поддразнивающие переглядывания позволяли предположить, что это старая шутка.
– И прибрать впоследствии, – ответил майор, – вот почему я возвращаюсь домой на год позже, и нахожу, что всех самых прекрасных леди уже разобрали.
Он одарил Марию еще одним взглядом, но потом повернулся к Натали и застенчивой семнадцатилетней дочери Сисси, выражая облегчение, что некоторые прекрасные леди все еще свободны.
Мария подхватила разговор, но продолжила ломать голову над враждебностью этого человека. Морис? Он сделал много денег, снабжая армию одеждой и вооружением. Возможно, как-то он столкнулся с майором Хоукинвиллом.
Или это из-за разницы в возрасте? Она не ожидала, что другой молодой человек будет так оскорблен.
Или возможно она ошиблась в его дурном настроении, которое не имело к ней никакого отношения.
Зазвонил звонок, предупреждая об окончании антракта, и Мария пригласила майора остаться. Он согласился, и она сосредоточилась на следующем акте действия, давая ему побыть с Вандейменом как можно дольше. Она сможет перенести его враждебность, если придется.
В следующем перерыве они все прогулялись по коридору. Мария не была уверена, как так вышло, но в итоге она стала спутницей майора, в то время как Вандеймен сопровождал Луизу Эмблборо, молодую мисс, подходящую для любого из этих прекрасных героев.
– Ревнуете? Уже?
Она вгляделась в эти невероятно синие и очень холодные глаза. Никаких сомнений. Он настроен враждебно. Ей хотелось бы противостоять ему прямо сейчас, но это могло бы заставить его уйти. Она заставила себя ответить непринужденно.
– Нисколько, майор. Я знаю, как лорд Вандеймен предан мне, и я доверяю его чувству собственного достоинства.
Его глаза сузились, но потом изменились, так, что она не могла быть уверена, в том, что видит.
– Возможно, это я ревную, миссис Селестин. Вы исключительно красивы.
Ах. Явный охотник за приданым, с которым она могла иметь дело. Улыбаясь, она ответила:
– О нет, я не красива.
– Вы должны позволить мне доверять собственному разуму, мадам. Красота это не только то, что можно увидеть глазами.
– Тогда странно, почему некоторые становятся признанными красавицами.
Он осмотрелся и осторожно указал на молодую брюнетку, окруженную мужчинами.
– Я не знаю, кто она, но предполагаю, что это всеобщая любимица.
– Мисс Реджис? Да, ею все восхищаются.
– Я уверен, что она прекрасна для многих, но я не могу восхититься вздернутым носом, а ее улыбка слишком широка. – Он оглянулся на нее. – Ваш рот, однако, прекрасен.
От не-слишком-широкой улыбки ее щеки уже болели. Он догадался, что она не хотела отсылать его с блохой в ухе [19]?
– Прекрасен, – эхом отозвалась она. – Просто великолепно. Что еще во мне прекрасно, майор? Мне тридцать три года и нужно дорожить любым комплиментом, который мне сделают.
– Вы бесплодны, – сказал он. – И это не комплимент.
Ее дыхание прервалось.
– А вы – неотесанный боров, но, вероятно, этому тоже уже не помочь.
Оба улыбались, скрывая свое сражение от окружающих.
– Ван женится на вас ради денег. Но если он нуждается в деньгах, то я найду способ достать их для него.
– Тогда вы наверно Мидас? За одну ночь он проиграл десять тысяч. – Она удовлетворенно наблюдала, как исчезает его улыбка. – А теперь, сопроводите меня назад, к моей ложе.
