Ветер и море - Кэнхем Марша (читаемые книги читать TXT) 📗
– Вот и все. – Мэтью выдернул пинцетом последний стежок. – Несколько дней тебе нужно будет беречь руку. Следи, чтобы рана была чистой и не... Черт! – Ручка ножа соскользнула и загнала занозу еще глубже в ладонь. – Могу я попросить тебя приложить свою твердую руку? Половина но-креи сидит у меня под кожей, и я не могу вытащить оттуда эту проклятую штуку.
– Пусть попробует Корт. – Баллантайн лениво взглянул на Кортни. – У него достаточно твердая рука. – При этом предложении выражение на лице Мэтью заметно изменилось, и Адриан рассмеялся низким горловым смехом – смех вообще редко раздавался в стенах больничного отсека. – Ведь это была твоя идея попробовать перевоспитать мальчишку – или ты участвуешь в добрых делах только на словах?
– Вот. – Мрачно взглянув на Кортни, Мэтт протянул ей иголку. – И ей-богу, если твоя рука соскользнет...
– Не знаю, хочется ли мне это делать, – покосившись на протянутую ладонь и застрявшую занозу, а потом на иголку, объявила Кортни.
– Делай, – тихо приказал Баллантайн. Взяв иголку, она взглянула на лейтенанта.
– Мне что-то не хочется любоваться на это, – отворачиваясь, пробормотал Мэтью. Его рука напряглась, когда он почувствовал, как холодные пальцы Кортни сомкнулись вокруг его запястья. Задержав дыхание, он ждал болезненного мстительного укола, а Кортни впервые слабо улыбнулась, зная, что получила великолепную возможность доставить американскому доктору несколько неприятных минут. Она невозмутимо смотрела на него огромными зелеными глазами, и Мэтью, выругавшись, повернулся к ней. – Ну? В чем дело? Я... – Посмотрев на ее руку, он увидел иголку с пресловутой деревянной щепкой на конце, а потом, взглянув на свою ладонь, разглядел капельку крови на месте занозы. – Будь я проклят, если я что-то почувствовал!
– Я же говорил, что у него твердая рука, – произнес нараспев Адриан. – Не желаешь ли побриться?
– Нет! Я хочу сказать... э-э... спасибо, не нужно. Но я... – Мэтью замолчал, пристально всматриваясь в лицо Кортни. Она на секунду расслабилась и сейчас открыто улыбалась смущенному доктору. Картина было поразительной: улыбка открыла мягкие красивые губы и привлекла внимание Мэтью к нежному румянцу на щеках, на которых никогда не было и не будет ни единого мужского волоска; длинная тонкая шея была слишком изящной, чтобы перейти в крепкие мускулистые плечи; вывод доктора подтвердился тем, что открывалось за расстегнутым воротом ее рубашки. Рот у Рутгера медленно открывался, пока элементы головоломки складывались вместе, как металлические опилки вокруг магнита. – Боже мой! – Он встретился взглядом с Адрианом, ища подтверждения своей догадке. – Он – девушка!
– Я и не надеялся, что ей удастся провести тебя во второй раз. – Громко вздохнув, лейтенант отошел от стены.
– Провести меня... О чем ты? Или ты хочешь сказать, что знал о том, что он... что она...
– Мое знакомство с мисс Фарроу произошло так же неожиданно, как и твое, – сухо сообщил он Рутгеру. – Около часа назад и гораздо тяжелее.
Доктор посмотрел на Кортни. Девушка, отойдя подальше, снова нахмурилась, а ее взгляд настороженно перебегал с одного янки на другого. Понадобилось несколько секунд напряженной тишины, чтобы ее имя дошло до сознания Мэтью.
– Фарроу? – потрясение выдохнул он. – Ты сказал – Фарроу?
– Да.
– А Дункан Фарроу и Эверар Фарроу?..
– Ее отец и дядя соответственно.
Для Мэтью это было уже слишком. Тяжело опустившись на ближайший стул, он снова окинул взглядом Кортни – ее темные бриджи, широкую рубашку и копну волнистых волос, а потом, посмотрев на розовый припухший шрам на руке под закатанным рукавом, подумал о том, какое лечение оказали ей его усталые руки в тот первый день.
– Боже мой, – недоверчиво бормотал он, поворачиваясь к Адриану. – Почему ты не сказал мне хоть что-нибудь? И что ты теперь собираешься с ней делать? Адриан... ты же не можешь отдать ее в руки Дженнингса. Он ведь... Он...
– Я слишком хорошо знаю, что он с ней сделает, – угрюмо перебил его Баллантайн. – Именно поэтому я и привел ее к тебе.
– Ко мне?
– Не люблю повторяться, но это была твоя идея.
– Моя идея? – Мэтью ошарашено оглядел одежду Кортни, и ему в голову пришла одна мысль. – Ты же не думаешь всерьез, что можно продолжать маскировать ее под мальчика?
– У тебя есть предложение получше? – вздохнув, спросил Баллантайн.
– Сейчас нет, но...
– У нас нет времени на размышления, – перебил его Адриан. – Но так как нет ничего необычного в том, чтобы заставлять юных пленных работать, есть шанс – очень малый, признаю, но все же есть, – что все может получиться. Естественно, она не должна попадаться на глаза корабельной команде.
– Естественно, – согласился Мэтью, словно не было в мире ничего проще, чем устроить это на корабле длиной сто пятьдесят и шириной двадцать пять футов, —И думаю, теперь ты собираешься сказать мне, что это место, – он обвел рукой кабинет, – для нее самое безопасное?
– Поверь, я думал над этим, – с усмешкой признал лейтенант. – Но, к сожалению, через твой кабинет постоянно проходит слишком много людей. Кому-нибудь может броситься в глаза что-то... необычное в ней. Нет... – Он сделал паузу, словно следующая мысль не доставляла ему особого удовольствия. – Боюсь, ей придется остаться при мне – в качестве личного камердинера. Таким образом, ей придется отчитываться только передо мной и не возникнет лишних вопросов – если они вообще возникнут.
– У меня их уже около сотни! – возмущенно заявила Кортни. Ее щеки покраснели от гнева, пока она слушала, как мужчины говорили о ней так, словно она была предметом мебели. – Вы могли бы спросить у меня, что я хочу делать!
Мужчины повернулись к ней, и именно голос Баллантайна разрезал воздух, как бесчувственный клинок:
– Что ты хочешь делать, не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что ты будешь делать. Думаю, я ясно выразился?
– А если я откажусь? – Кортни уперла руки в бедра. – Если я во всю глотку закричу, кто я и кто держит меня отдельно от остальных заключенных? Клетка, которую вы так любезно превратили в мой дом на прошлой неделе, возможно, темная и душная, но звуки в нее проникают. Я слышала разговоры охранников. Я слышала, что капитан был бы рад получить повод избавиться от вас, лейтенант Янки. Защита дочери Дункана Фарроу – или, еще хуже, спасение ее ради собственной известности и славы, – возможно, даст ему столь необходимый предлог!
– Ты пытаешься меня шантажировать? – Глаза Баллантайна зловеще потемнели. – Человека, который охотнее выбросил бы тебя за борт, чем потратил силы на порку?
– Очень сомневаюсь, Янки, что вы сделаете что-либо подобное.
– Правда? – Адриан удивленно выгнул бровь. – А почему бы и нет?
Краем глаза Кортни заметила какое-то движение и увидела, что Рутгер предупреждающе качает головой. Она пристально посмотрела на лейтенанта – перед ней был пришедший в ярость человек. Боевая стойка, стиснутые челюсти и пульсирующая на виске жилка говорили о том, что он еле сдерживается. Мороз пробежал у Кортни по коже, но она не отвернулась. «Позволь врагу почувствовать твой страх – и ты погибла», – говорил Дункан Фарроу. Разумный совет – но что делать, если ты стоишь перед Адрианом Баллантайном и понимаешь, что его слова не пустые угрозы?
– Мисс Фарроу, – Мэтью осторожно кашлянул, – если вы будете кричать о том, кто вы такая, это, возможно, принесет лейтенанту – и мне – некоторые неприятности, согласен, но, думаю, все же не такие, как вам. Несмотря на все наши старания, команда срывает свое раздражение на любой женщине, доставленной на борт со Змеиного острова. Если матросы узнают, что на борту дочь человека, который в той или иной степени виноват в недавней гибели их товарищей... они выстроятся в очередь. Вы понимаете, о чем я говорю? Полагаю, вы не выдержите больше двух часов.
– А с такими, как вы, мне будет лучше? – Щеки Кортни стали густо-красными.
– Если вас беспокоит это... – Мэтью смущенно улыбнулся.
