Украденная невинность - Мартин Кэт (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Но поскольку для этого нужно жениться, то можно поставить точку. Жениться на Джессике он не собирается. Его женой станет Каролина Уинстон, девушка из высшего общества, а не дочь Элизы Фокс, какой бы соблазнительной плутовка ни была.
В последующие дни Мэттью старался держаться подальше от Джессики. По большей части это удавалось без труда, поскольку каждое утро она проводила в импровизированной классной комнате с детишками прислуги (насколько ему было известно от отца, девушка учила их читать и писать, давала азы арифметики и знакомила с тем, что происходит в мире). Однако бывали моменты (ужин, например), когда избежать встречи было попросту невозможно. Кроме того, несколько раз они по чистой случайности сталкивались в самых неожиданных местах.
Например, однажды молодые люди встретились в библиотеке Белмор-Холла, Так граф узнал, что Джессика проводит там большую часть времени, свободную от занятий с детьми, углубившись в томик французской поэзии или совершенствуясь в латыни. Утреннюю газету Джессика прочитывала до последней строчки, словно ее ум никак не мог насытиться получаемой информацией, сколько бы ее ни было. Никогда Мэттью не встречал человека, настолько жадного до знаний, и пусть неохотно, но вынужден был признать, что мисс Фокс — личность глубокая и серьезная. Порой капитан задавался вопросом: с какой целью она так старательно совершенствует свои знания? Он встречал не много женщин, способных так умно и свободно высказывать свое мнение. Однако к положительным чертам ее натуры прилагались и другие, куда менее приятные.
Как-то ближе к полудню, неделю спустя после прибытия в Белмор, Мэттью заметил, что Джессика пробирается в дом с растрепавшейся прической и разорванным на боку платьем.
— Что, черт возьми, стряслось? — спросил он, невольно бросаясь навстречу.
— Мячик… — пробормотала девушка, краснея, — детский мячик застрял в ветках платана. Пришлось взобраться на дерево и достать.
— Ах да, конечно! Как я мог забыть! — воскликнул Мэттью, театрально всплеснув руками. — Помнится, мисс Фокс, вы никогда не могли пройти мимо дерева, чтобы не залезть на него.
Джессика выпрямилась и окаменела, словно капитан сказал нечто оскорбительное. И ушла с высоко поднятой головой, оставив его насмешливо улыбаться.
В другой раз он застал ее препирающейся с коробейником, остановившимся в Белморе в надежде сбыть что-нибудь из товара. Джессика уверяла, что тот бессовестно завысил цену на безделушки, и требовала вернуть жене медника разницу. Крик стоял такой, что у Мэттью зазвенело в ушах, причем ни одна из сторон не желала уступить, пока граф не вмешался и не положил конец базарной сцене.
Дважды Джессика возвращалась с прогулки чуть ли не по уши в грязи (один раз пятно засохшей глины было даже на подбородке!). Только Бог знал, где ее носило.
Не то чтобы это имело значение. Как бы красива она ни была и как бы сильно он ее ни желал, девушка все равно оставалась Джессикой Фокс. Можно не сомневаться, что под ее холеной, безупречной внешностью таилась все та же строптивая, ищущая неприятностей авантюристка. При одной только мысли об этом Мэттью сжимал челюсти так, что на щеках играли желваки. Даже если удастся и впредь скрывать ее прошлое (идефикс, с которым, по его мнению, чересчур носился отец), девчонка оставалась прямой противоположностью женщине, с которой стоило связать жизнь.
Жена должна быть кроткой, милой, во всем послушной, с ровным характером, короче говоря, такой, как Каролина Уинстон. Жена должна рожать здоровых детей, детей столь же благородной крови и с тем же мягким характером.
Нет, Джессика Фокс никак не подходила на роль жены.
Реджинальд Ситон, маркиз Белмор, восседал во главе длинного полированного стола из красного дерева. По правую руку от него сидел сын, по левую — воспитанница. Два самых дорогих для него человека на всем свете.
Со дня приезда сына в Белмор стало традицией, чтобы все трое ужинали вместе. Нельзя сказать, чтобы это мероприятие проходило в теплой, дружественной обстановке. Временами Джессика держалась с откровенной враждебностью, порой Мэттью полностью ее игнорировал.
В такие минуты Реджинальд Ситон внутренне усмехался, думая: хороший знак!
В этот вечер его сын изучал содержимое тарелки с упорством, достойным лучшего применения.
— Как телятина, Мэттью? — любезно осведомился маркиз.
— Очень хороша, отец.
— Как паштет, Джессика?
— Великолепен, папа Реджи. Остальные блюда тоже не оставляют желать лучшего.
— Радостно слышать, что меню устраивает вас обоих. Завтра нам всем придется удовольствоваться меньшим.
— Это почему? — прозвучало одновременно с обеих сторон стола.
На лице Мэттью выразилось неудовольствие. Русые брови Джессики сошлись на переносице. Выждав несколько секунд, каждый повернулся к маркизу и спросил, опять-таки в унисон с другим:
— Мы куда-нибудь едем?
Щеки Джессики вспыхнули малиновым румянцем. В глазах графа сверкнули веселые искорки — очень редкое явление в последние дни.
— Уступаю вам право задать вопрос, мисс Фокс.
— Только после вас, милорд. Я уверена: что бы ни слетело с ваших уст, оно, несомненно, будет более глубоким и занимательным, чем-то, что может прийти в голову мне, — заявила Джессика с надменным видом.
Капитан еще некоторое время изучал выражение ее лица, потом повернулся к отцу:
— Мы отправимся в путешествие, не так ли?
— Должен признаться, у меня есть одна идея. В Элсбери сейчас идет ярмарка, на которой я не был бог знает сколько лет. Хотелось бы успеть еще раз насладиться этим зрелищем, прежде чем годы настолько возьмут свое, что я стану законченным домоседом. Надеюсь, вы двое составите мне компанию?
— Я бы с удовольствием, отец, но, боюсь, ничего не получится, — ответил сын, хмурясь. — Я собираюсь с визитом.
— Догадываюсь куда. Я видел вчера, как лакей мисс Уинстон оставил здесь ее визитную карточку. Это означает, конечно, что она прибыла в Уинстон-Хаус.
— Именно так. Я обещал нанести визит леди Каролине, как только узнаю о ее приезде, и было бы верхом невоспитанности не сдержать слова.
— Значит, ты предпочитаешь нарушить нашу с тобой договоренность? Мне это также кажется верхом невоспитанности. Мне казалось, мы поняли друг друга. Неужели я обманулся?
Два пятна темного румянца появились на бронзовых от загара скулах Мэттью. На гербе рода Белморов было начертано: «Гордость и честь». Маркиз знал, что его сын живет в соответствии с этим девизом, и не удивился, когда тот склонил голову в знак согласия.
— Я перенесу свой визит на более позднее время, — сказал Мэттью с бледной улыбкой. — Завтра мы едем на ярмарку.
Джессика пыталась сохранить отчужденный вид, но была слишком захвачена мыслью о предстоящей поездке. На лице ее засияла поистине ослепительная улыбка.
— Ярмарка! Я никогда не была на ярмарке, но как же мне хотелось побывать хоть на самой маленькой!
— Никогда? — переспросил граф, не веря своим ушам. — Но ведь они бывают сплошь и рядом…
— Но только не там, где мы жили. Всегда нужно было ехать очень далеко… или еще что-нибудь мешало. Потом мама заболела, и мне пришлось долгое время за ней ухаживать, ну а после ее смерти у меня попросту не было денег на такие развлечения… — На миг глаза ее потемнели, словно недобрая память взмахнула черным вороньим крылом, но потом улыбка стала еще ослепительнее. — Да, я никогда не была на ярмарке, зато наслушалась рассказов, как там чудесно. У моего брата Дэнни был дружок по имени Дибби. Так вот, тот не пропускал ни одной ярмарки в округе. И не раз говаривал, что возле балаганов так и кишат, так и толпятся богачи с тугими кошельками — только успевай совать руку им в карман! Уж он хвастался, что умеет стянуть кошель да и шмыгнуть в толпу, прямо-таки провалиться сквозь землю, пока ротозей глазеет по сторонам!
Маркиз внутренне застонал. Девчонка не сделала ни единого промаха с самого возвращения из пансиона! Однажды Джессика сказала ему, что не позволяет себе даже думать на жаргоне, который когда-то был единственным известным ей языком.
