Признания невесты - Хеймор Дженнифер (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Приятный вечер, не правда ли? – спросил Джонатан с явным намерением завязать разговор.
Джонатан стал графом. Она все еще не могла до конца поверить в это – он состоял в таких бунтарских отношениях со своим отцом, был таким яростным противником аристократизма. И был вполне счастлив своим положением младшего сына. Что Джонатан подумал о своем титуле? Каким человеком стал при своей скверной репутации?
– Я надеюсь, погода предвещает, что таким будет и весь конец сезона, – ответил Лэнгли.
– Я тоже, – поддержал его Джонатан.
Серена никак не могла определить, как реагирует на Джонатана ее тело. Напоминала себе, что возненавидела его. Он был тем мужчиной, который ее предал. И все же, как могла бы она его забыть? Он был последний мужчина – единственный мужчина, – который прикасался к ней. Она помнила синие глаза, которые смотрели на нее сейчас. Однако она помнила и то, как они, затуманенные страстным желанием, смотрели на нее через весь заполненный народом бальный зал герцогини Клэйворт. Она помнила слова любви, которые он нашептывал ей на ухо, держа в объятиях.
Она должна забыть. Должна забыть все, что было в прошлом.
Серена снова устремила взгляд на свои колени. Лицо у нее пылало жаром до самых кончиков ушей. После короткого неловкого молчания Джонатан сказал:
– Воксхолл-Гарденз открывается на весь сезон со следующего понедельника. Мне хотелось бы там побывать. Не согласитесь ли вы сопровождать меня? Если хорошая погода сохранится, вечер обещает быть великолепным.
Серена со всей остротой ощутила на себе его взгляд, который ласкал ее.
Неужели Джонатан намеренно последовал за ними сюда?
Она посмотрела на него и встретила горящий взгляд его синих глаз. Серена едва не вздрогнула от потрясения, однако сохранила самообладание. Ничего хорошего не вышло бы, если бы Лэнгли догадался о ее взбаламученных чувствах по отношению к графу Стрэтфорду.
Серена и сама не могла разобраться в том, что испытывает к Джонатану. То была невольная реакция на его близость, которая возникала в тех случаях, когда они приближались друг к другу. В прошлом так было всегда, но чувствует ли он это теперь? Она не была в этом уверена. Он вел себя так же сдержанно, как и она.
Насколько возможно, чтобы он испытывал такие физические реакции сейчас по отношению к ней? То бишь к Мэг?
Серена скрипнула зубами. Она ревновала Джонатана к Мэг. Но ведь она и стала Мэг. И все еще презирала его за то, что он сделал с ней, Сереной. Даже при том что какая-то часть ее существа безраздельно принадлежала ему. Что за неразбериха…
Помимо всех этих ощущений появилось немало и других, новых, каких она не испытывала к Джонатану раньше. Когда ей было восемнадцать лет, все казалось таким простым. Теперь она понимала, что жила тогда в мире детских мечтаний.
– Мэг?
То был спокойный, вопрошающий голос Лэнгли.
Она взглянула на него и вспомнила о разговоре.
– Ах да, – проговорила она автоматически. – Воксхолл-Гарденз… это звучит заманчиво.
О Господи, неужели она только что дала согласие встретиться с ним снова вместе с Лэнгли?
Джонатан вежливо улыбнулся, однако прищурился, пристально глядя на нее, и этот взгляд темно-синих глаз, казалось, проникал ей в самую душу.
– Эти прошедшие шесть лет сильно изменили вас, мисс Донован.
Сердце у Серены замерло, как бы запнулось, и тут же снова забилось с лихорадочной скоростью. Жаркие взгляды обоих мужчин обжигали ее. Она невероятным усилием заставила себя изобразить улыбку и посмотрела на Лэнгли.
– Я бы сказала, что все мы изменились, не правда ли? Никто не может оставаться в точности таким же, каким был шесть лет назад.
– Это в самом деле так, – уверенно согласился Лэнгли. – Мы все стали старше… И мудрее, – добавил он после короткой паузы.
– Совершенно верно. – Серена в свою очередь ожгла Джонатана взглядом. – Намного, намного мудрее.
– Я уверен, что это бесспорно относится к вам обоим, – ответил Джонатан и довольно жестким тоном добавил: – Но я не сказал бы этого о себе самом.
– Я хотела бы надеяться, что вы стали мудрее, – не сдержавшись, произнесла Серена с мрачной укоризной в голосе.
– Ах, Стрэтфорд, – спокойно и приветливо произнес Лэнгли, направляя лошадей к повороту дороги. – Вы слишком скромничаете. Вы намного повзрослели с дней вашей юности и просто не хотите замечать это.
Джонатан ответил Лэнгли несколько натянутой улыбкой, потом перевел взгляд на Серену.
– Понимаете ли вы, почему ваш нареченный остается одним из самых близких моих друзей? – спросил он. – Это потому, что он видит во мне то хорошее, чего не может разглядеть никто иной… даже я сам.
Она кивнула. Видимо, Лэнгли нашел способ замечать в людях положительные качества. Однако после услышанного о некоторых поступках Джонатана она все же не могла понять, почему Лэнгли так к нему привязан.
– Ну что ж, ладно. Увидимся ли мы в следующий понедельник?
– Будем на это надеяться, – ответил Лэнгли.
Джонатан снова прикоснулся к краю цилиндра и пожелал им хорошего дня. Распрямив спину, повернул лошадь и ускакал прочь.
Лэнгли проводил его взглядом, после чего вздохнул и произнес негромко:
– Простите меня.
Повернувшись к нему, Серена, сдвинув брови, спросила, явно озадаченная:
– За что?
– Вам все это было неприятно и даже тягостно.
Серена приоткрыла рот и тотчас поспешила, как говорится, сомкнуть уста. Она не смогла бы сейчас произнести ни слова, которое не прозвучало бы до ужаса нелепо. Ей и в самом деле было неловко, но вовсе не из-за того, о чем мог подумать Лэнгли.
Он сосредоточил внимание на дороге.
– Я понимаю, что вы проклинаете его за то зло, которое он причинил вашей сестре.
Серена все еще была не в силах говорить.
– Но он мой друг. Он хороший человек, вопреки тому, что вы должны о нем думать после случившегося с Сереной. Все последние годы он вел постоянную борьбу с самим собой. Одно время я опасался, что он погибнет, но теперь у меня появилась надежда. – Лэнгли на несколько минут погрузился в задумчивое молчание. – В последнее время он вроде бы смягчился. И надо же, Воксхолл-Гарденз. Это нечто новенькое. Не из тех мест, какие посещают мужчины вроде Стрэтфорда.
Серена, сдвинув брови, посмотрела на него.
– Что вы этим хотите сказать? – спросила она.
Он покачал головой, потом слегка улыбнулся.
– Я чувствую, что он готов стать совершенно другим человеком.
– Понимаю.
– Я хотел бы остаться его другом, Мэг, и надеюсь, что вы найдете в себе силы простить его. Ведь прошло уже много времени с тех пор, как он состоял в связи с вашей сестрой.
– Я… я не уверена.
Он понимающе кивнул.
– Я постараюсь, – добавила она.
Лэнгли не мог знать, насколько трудновыполнимо его пожелание. Как она может простить Джонатана? А если бы могла, нет ли тут риска влюбиться в него снова?
Уголки его губ чуть приподнялись, мало напоминая даже намек на улыбку, и он сказал:
– Я думаю, вы уже сильно продвинулись в этом направлении. Согласились присоединиться к нему в день открытия Воксхолл-Гарденз.
– Да, это так, – согласилась она, и голос ее при этом смягчился. – Вы правы. Я надеюсь, что мы когда-нибудь станем друзьями.
Какая же это ложь…
Он повернул лошадей и, оставив полную экипажей и всадников аллею, направил их на более узкий проезд. Немного спустя они добрались по обсаженной с обеих сторон деревьями аллейке до берега Серпентайна. Людей тут было не много, неяркий солнечный свет поблескивал на воде, покрытой мелкой зыбью. Единственный гребец, усердно работая веслами, направлял узкую лодку к дальнему берегу.
– Как мирно здесь.
– По сравнению с толчеей на Роттен-роу? Это верно, – согласился Лэнгли.
Он направил лошадей к огромному клену с пышной раскидистой кроной и обратился к Серене:
– Я хотел бы просить, чтобы вы обращались ко мне просто по имени – Уилл, – проговорил он негромко. – Как вы это делали в письмах.