Красавица и герцог - Куин Джулия (электронные книги бесплатно txt) 📗
Ему показалось – какая прелесть! – что губы девушки дрогнули. Мисс Эверсли обладала чувством юмора. Это лишь умножало ее очарование.
Джек улыбнулся ей. Он в совершенстве владел этим искусством и знал, как тронуть женское сердце.
Щеки мисс Эверсли вспыхнули, отчего улыбка Джека стала еще шире.
– Довольно! – раздраженно проворчала старая леди.
Джек тотчас изобразил полнейшую невинность:
– Довольно чего?
Он посмотрел на женщину, которая, весьма вероятно, приходилась ему бабушкой. На сморщенном, исчерченном морщинами лице ее застыло брюзгливое выражение, рот с опущенными уголками капризно кривился. Похоже, эту недовольную гримасу не смогла бы стереть с ее лица даже улыбка, решил Джек. Разве что герцогине каким-то чудом удалось бы растянуть губы полумесяцем, повернутым рожками вверх…
Нет, пустая затея. У нее бы не вышло. Усилие заставило бы бедняжку испустить дух.
– Оставьте в покое мою компаньонку, – сухо бросила старуха.
Джек с кривой усмешкой наклонился к мисс Эверсли, хотя та упорно прятала глаза.
– Так я докучаю вам?
– Нет, – быстро ответила девушка, – конечно, нет.
«Правдой здесь и не пахнет, – заключил Джек. – Но кто я такой, чтобы возражать?»
Он повернул голову к герцогине:
– Вы так и не ответили на мой вопрос. – Старуха высокомерно изогнула бровь. «А-а, так вот откуда у меня этот жест», – подумал Джек без тени улыбки. – Что вы собираетесь со мной делать?
– Делать с вами? – повторила герцогиня с ноткой удивления в голосе, как будто находила странным вопрос внука.
Джек надменно вскинул бровь, ожидая ответа. Интересно, узнает ли старая леди фамильный жест?
– Вариантов много, – добавил он.
– Мой дорогой мальчик, – торжественно заговорила старуха. В ее голосе слышалась величавая снисходительность, совершенная уверенность в том, что стоит ей закончить фразу, и несмышленый внук бросится целовать ей туфли. – Я собираюсь подарить тебе весь мир.
Грейс почти удалось вновь овладеть собой, когда разбойник после долгого хмурого молчания повернулся наконец к герцогине и произнес:
– Боюсь, мне не особенно интересен ваш мир.
Грейс с ужасом почувствовала, как в горле булькает смех, готовый вырваться наружу. О Боже! Ее светлость побагровела от гнева, казалось, она вот-вот зашипит, как раскаленная сковорода.
Грейс прижала ладонь ко рту и отвернулась, стараясь не замечать, что разбойник без малейшего стеснения улыбается ей.
– Прошу прощения, – обратился он к герцогине, явно не испытывая и тени раскаяния. – Нельзя ли мне получить ее мир вместо вашего?
Грейс мгновенно повернула голову и успела заметить, как грабитель кивает в ее сторону. В ответ на изумленный взгляд Грейс он лишь пожал плечами:
– Что поделаешь, вы мне нравитесь больше.
– Вы хоть когда-нибудь бываете серьезным? – раздраженно проворчала старуха.
И тут что-то вдруг неуловимо изменилось в облике грабителя. Его поза осталась прежней, небрежно-развязной, но Грейс явственно ощутила исходившую от него угрозу. Воздух в карете вдруг словно сгустился, стало трудно дышать. Разбойник – человек опасный, заключила Грейс. Ему удается ловко прикрываться ленивыми позами, очарованием и дерзкой улыбкой. Но у такого, как он, лучше не становиться на пути, это ясно.
– Я всегда серьезен, – ответил грабитель, неотрывно глядя в глаза герцогине. – Советую принять это к сведению.
– Простите, мне очень жаль, – прошептала Грейс. Слова вырвались сами собой, прежде чем она успела их осмыслить. Только сейчас она вдруг осознала весь ужас положения. Раньше Грейс беспокоилась лишь о Томасе, о том, чем может обернуться для него вздорный каприз бабки, однако теперь внезапно поняла, что в этой паутине запутались двое.
Кем бы ни был человек, сидящий теперь в карете со связанными руками, с ним обошлись несправедливо. Возможно, ему и захочется стать одним из Кавендишей с их деньгами и властью. Большинство на его месте не стали бы раздумывать. Но он заслуживал право выбора. Каждому позволено выбирать.
Грейс подняла взгляд на пленника, заставив себя посмотреть ему в лицо. Прежде она всеми силами избегала встречаться с ним глазами, но сейчас собственная трусость показалась ей отвратительной.
Должно быть, разбойник почувствовал ее взгляд, потому что тотчас повернулся. Темная прядь упала ему на лоб, зеленые, болотного оттенка, глаза потеплели.
– Вы действительно нравитесь мне больше, – шепнул он, и Грейс показалось (хотя, возможно, то была всего лишь игра фантазии), что в глубине его глаз мелькнула искорка уважения. Однако в следующий миг чары рассеялись: губы разбойника изогнулись в насмешливой и дерзкой полуулыбке. – Это комплимент, – с глубоким вздохом уточнил он.
У Грейс уже вертелся на языке ответ «Спасибо», само собой, до ужаса нелепый и неуместный, когда разбойник лениво дернул плечом и добавил:
– Впрочем, если подумать, единственное человеческое существо, что понравилось бы мне меньше нашей достопочтенной графини…
– Герцогини! – порычала ее светлость.
Грабитель смерил ее вежливо-высокомерным взглядом и снова повернулся к Грейс.
– Итак, как я уже сказал, меньше ее, – разбойник небрежно кивнул в сторону старухи, не удостоив ее даже взглядом, – мне понравился бы разве что вооруженный до зубов француз. Поэтому, полагаю, комплимент не особенно удачен, и все же, надеюсь, вы поверите в его искренность и не станете судить меня слишком строго.
Грейс старалась сдержать улыбку, но разбойник смотрел на нее с видом заговорщика, как будто все его шутки предназначались лишь ей одной. Между ними словно установилось своего рода негласное сообщничество, что наверняка еще больше разъярило и без того взбешенную герцогиню. Один взгляд в сторону ее светлости подтвердил догадку Грейс: старуха казалась чопорнее и угрюмее обычного.
Грейс снова повернулась к разбойнику, решив, что так будет безопаснее. По всем признакам, герцогиня готовилась вот-вот разразиться очередной гневной тирадой. Судя по спектаклю, разыгранному в замке прошлой ночью, старуха, одержимая мыслью вернуть давно потерянного внука, не стала бы вымещать на нем душившую ее ярость. Нетрудно было догадаться, кто станет ее мишенью.
– Как вас зовут? – спросила Грейс первое, что пришло ей в голову. Этот простой вопрос напрашивался сам собой.
– Вы хотите знать мое имя?
Грейс кивнула.
Пленник повернулся к герцогине, лицо его тотчас приняло недовольное, брюзгливое выражение.
– Забавно, что вы до сих пор не поинтересовались, как меня зовут. – Он укоризненно покачал головой. – Ну и манеры, стыдитесь. Все уважающие себя похитители знают имена своих жертв.
– Я вас не похищаю! – возмутилась герцогиня.
Наступила неловкая тишина, а затем разбойник вкрадчиво, елейным голосом произнес:
– Выходит, связанные за спиной руки – чистое недоразумение?
Компаньонка украдкой покосилась на герцогиню. Старуха не выносила насмешек, предпочитая жалить и язвить сама. Наверняка она оставит за собой последнее слово, решила Грейс. Так и вышло. Ее светлость выдержала назидательную паузу и заговорила напыщенным тоном, холодным, как голубая кровь именитых особ, уверенных в собственном превосходстве:
– Я водворяю вас на подобающее место в этом мире.
– Понимаю, – медленно проговорил пленник.
– Хорошо, – живо откликнулась герцогиня. – Значит, мы пришли к согласию. Теперь нам остается только…
– Стало быть, на подобающее место, – перебил ее разбойник. – В этом мире. – Грейс невольно затаила дыхание, неподвижно глядя ему в глаза, не в силах отвернуться или отвести взгляд. – Какая изумительная самонадеянность, – прошептал он.
Голос его звучал тихо, почти задумчиво, однако каждое слово обжигало, словно удар хлыста. Герцогиня резко отвернулась к окну, и Грейс попыталась различить в выражении ее лица хоть какой-то проблеск человечности, но, казалось, старуха нацепила жесткую, надменную маску. Наконец будничным тоном, лишенным всякого чувства, она произнесла: