Ангелочек. Время любить - Дюпюи Мари-Бернадетт (читать бесплатно полные книги txt, fb2) 📗
— Ничего не надо, благодарю тебя. Скажи, ты меня понимаешь, ты, моя давнишняя подруга? — шепотом спросила взволнованная Жерсанда.
— Разумеется я вас понимаю. Сегодня вы даже вынудили меня пожалеть, что я перешла в католическую веру. А вот кто уж зрит в корень, так это мсье Луиджи. Лучшая религия — это религия сердца, мадемуазель, религия, позволяющая дарить и обретать счастье. Ну, хватит рассуждать! Я хочу напечь блинов на полдник малышу.
Оставшись одна, Жерсанда де Беснак закрыла глаза. Она была измучена и вместе с тем чувствовала огромное облегчение. Борьба была трудной, но она в очередной раз одержала победу.
Глава 21
Зимняя свадьба
После очередного приема пациентки Анжелина приводила свой диспансер в порядок. С начала месяца ее посетили несколько будущих матерей, которым до родов было еще далеко. Анжелине это казалось хорошим знаком. Она смогла установить время родов и дать своим пациенткам советы относительно соблюдения правил гигиены.
— Сможешь записать фамилию этой дамы в дневник? — спросила Анжелина Розетту. — Катрин Борд. Она живет на улице Нёв.
— Да, мадемуазель Энджи, — ответила девушка, сидевшая за инкрустированным столом. — Не волнуйтесь, я всегда стараюсь, когда пишу. Я так рада, что научилась писать! Это не так уж сложно.
— Луиджи оказался хорошим учителем. Он более терпеливый, чем я. Но тебе еще предстоит учиться и учиться.
— Я понимаю. Мои буквы не такие красивые, как ваши. Когда я их вывожу, у меня немного дрожит рука.
Розетта вздохнула. Став по-детски серьезной, она взяла перо и открыла чернильницу. Вот уже три дня она передвигалась на костылях. Доктор Бюффардо снял гипсовую повязку и сказал, что удовлетворен тем, как срослась кость. Розетта, на которой был белый халат, выполняла обязанности секретаря. Осмотр производился за большой гобеленовой занавеской, чтобы пациентки не смущались. Однако, если присутствие Розетты, пусть она и старалась быть незаметной, оказывалось нежелательным, она уходила в кухню.
— Мадемуазель Энджи, а как пишется «Катрин»? Через «о» или через «а»?
— Разумеется через «а». Если у тебя возникают сомнения, всегда спрашивай. Не делай ошибок, я терпеть не могу исправлять их. Запиши, что сегодня к нам приходила Катрин Борд с улицы Нёв. Увы! Я думаю, что она родит перед самым Новым годом, когда меня здесь не будет. Надо, чтобы она обратилась за помощью к повитухе, работающей в больнице. Мне очень жаль, Розетта, что две моих пациентки родят своих малышей, когда я буду в отъезде, — одна в январе, вторая в марте. Когда я им посоветовала одну из моих коллег, они расстроились.
— Но вы же не можете отказаться ни от поездки в Лозер, ни от паломничества!
— Меня в основном беспокоит это длительное паломничество. Отец Ансельм велел мне заниматься своим ремеслом с полной отдачей, однако заставляет меня покинуть родной край на несколько недель, возможно, месяцев. Но, если я отложу свой отъезд до весны, у меня появятся новые пациентки. Это замкнутый круг.
Озабоченная Анжелина замолчала. У нее была спиртовка, на которой она кипятила воду в особом котелке. Тщательно протерев хирургическое зеркало эфиром, она принялась стерилизовать его.
— Не берите себе в голову, мадемуазель, — сказала Розетта. — Иначе никогда не выйдете замуж. Кстати, ваше платье готово?
— Портниха пришлет его завтра. Твое платье тоже. На Анри будет прелестный костюмчик из темно-синего бархата с кружевным воротничком. Плохо, конечно, что мне грустно, но с каждым днем свадебная церемония все больше пугает меня. Все, кого я встречаю, обещают непременно прийти. Думаю, собор не сможет вместить всех желающих…
И Анжелина рассмеялась, словно подшучивая над собой.
— Вы просто нервничаете, вот и все. — Розетта вздохнула. — Да и у меня на душе неспокойно. В день вашей свадьбы Виктор собирается представить меня своим родителям. У меня голова кругом идет. Что они подумают обо мне?
— Они будут рады увидеть такую прелестную барышню. Уверяю тебя, это очень милые люди. Аньес Пикемаль, мама твоего возлюбленного, — простая и гостеприимная женщина.
— Не говорите так — мой возлюбленный! Каждый раз, услышав это слово, я краснею.
— Розетта, этот юноша — для тебя настоящий подарок судьбы. Судя по твоим словам, он намерен на тебе жениться, так что не красней. Он умный, милосердный. К тому же он не придает особого значения твоему прошлому, и это убедительно доказывает, что он любит тебя.
— Так-то оно так, мадемуазель Энджи, но я не знаю, хочу ли я выходить замуж, поскольку тогда мне придется покинуть вас. А я так вас люблю! Словно вы моя старшая сестра!
— Сестры не разлучаются, когда выходят замуж за желанного мужчину, мужчину, которого любят. А может, ты не любишь Виктора?
— Я очень люблю его, он мне нравится, но я еще плохо его знаю. И вам известно, что внушает мне беспокойство…
Анжелина покачала головой, глядя на Розетту с нежной улыбкой. Как-то раз, вечером, они долго беседовали об одной из супружеских обязанностей — плотских отношениях. Несмотря на откровенные признания Анжелины, утверждавшей, что физический акт может доставить бесконечное блаженство. Розетта по-прежнему испытывала страх, уверенная, что не выдержит мужского натиска супруга. После того как девушка подверглась насилию, она считала физическую близость чем-то отвратительным.
— Послушайте, к нам кто-то пришел! — воскликнула Розетта.
По-прежнему шел дождь. Анжелина увидела двух элегантных женщин, которые направлялись к диспансеру, прячась под большими черными зонтами.
— Господи, похоже, они приехали с ребенком! — воскликнула Анжелина, бросаясь к двери диспансера, чтобы открыть ее. — Входите, дамы!
— О, какая отвратительная погода! — раздался пронзительный женский голос. Это была Леонора Лезаж. — Здравствуйте, повитуха Лубе.
— Здравствуйте, мадам.
Увидев супругу Гильема, Анжелина недовольно поморщилась, но старалась быть вежливой, хотя и не проявляла сердечного радушия. Что касается второй женщины, то это была Николь, горничная с испытующим взглядом. Николь закрыла зонтики и поставила их снаружи около стены.
— А вы хорошо все устроили! У вас тут чисто, — сказала Леонора, осмотрев помещение. — У меня такое впечатление, что вы удивлены, но вы ведь сами попросили меня привезти к вам Эжена. Это было несколько недель назад.
— Да, действительно. Теперь я вспомнила. Простите, мадам, но я с тех пор постоянно очень занята. И как чувствует себя ребенок?
В помещение вошла Николь, поджав губы. Розетта оторвалась от записей и стала незаметно рассматривать посетительниц. «Они почти одинаково одеты, на обеих прелестные коричневые шерстяные костюмы, бежевые шелковые шарфы и шляпки с вуалью», — подумала Розетта, не подозревавшая, что на самом деле это были служанка и ее хозяйка.
Анжелина взяла на руки тщательно запеленатого младенца и тут же успокоилась: Эжен явно прибавил в весе. Приподняв капюшон, она стала вглядываться в личико младенца.
— У него округлились щечки. Теперь это прелестный пупс. К тому же он улыбается! Как вы его кормите?
— Мы следуем вашим советам. Даем подслащенное козье молоко. Отец сам кормит его из соски. Вы можете ликовать: превратили Гильема Лезажа в няньку! Это настоящий подвиг!
Она говорила язвительным тоном. Николь сочла необходимым рассмеяться, чтобы показать, что она заодно с Леонорой.
— Главное, что ваш сын, судя по всему, здоров, — оборвала Леонору Анжелина. — Могу ли я его распеленать, чтобы осмотреть полностью?
— Да, если считаете, что здесь достаточно тепло. Мой дорогой муж из своего инвалидного кресла приказал мне не перечить вам, повитуха Лубе.
— Не ломайте язык, говорите проще, мадам. У меня есть имя. А слово «повитуха», которое вы бросаете мне в лицо, из провансальского наречия, языка моего края, уроженкой которого вы не являетесь. Зачем его употреблять, если вы презираете местный диалект? Впрочем, я удовлетворена. Вы только что поступили как настоящая мать — забеспокоились, не холодно ли в помещении. Но не стоит волноваться. Печка топится, а на окнах висят занавески. Эжен не простудится.
