Риск - Вулф Джоан (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Тут я обратилась к Кэтрин:

— Кэтрин, тебе доводилось делать покупки в Лондоне? Для меня это в первый раз.

Леди Уинтердейл ответила за дочь:

— Ну конечно. Кэтрин постоянно покупает наряды в Лондоне, мисс Ньюбери. Она же не какая-нибудь выскочка из провинции. Ее отец — граф Уинтердейл, и до трагических событий, которые унесли жизнь ее отца и брата, мы жили в Лондоне. В этом самом доме! — Она бросила ненавидящий взгляд в сторону нынешнего лорда Уинтердейла.

Он поднял на нее глаза, и выражение его лица испугало меня. Должно быть, леди Уинтердейл оно тоже испугало, потому что она поспешно отвернулась от него и обратила ко мне свой острый нос.

— Не понимаю, как так получилось, что вы оказались под опекой моего племянника, мисс Ньюбери. Это выглядит по меньшей мере странно, когда молодой джентльмен, пользующийся такой… э-э-э… дурной славой, как Филип, вдруг становится покровителем юной леди.

Я припомнила, что говорил лорд Уинтердейл во время их беседы, которую я подслушала, спрятавшись за портьерой в библиотеке, и выпалила:

— Видите ли, мой отец был большим другом отца лорда Уинтердейла. Это все и объясняет.

Леди Уинтердейл окинула меня скептическим взглядом. Я поняла, что недоверие будет ее постоянной реакцией на мои слова в течение всего сезона. Нам с лордом Уинтердейлом следовало придумать более правдоподобную историю.

И я решила снова переключить внимание на Кэтрин.

— Скажи, Кэтрин, какой твой любимый цвет? Я обожаю розовый.

— Кэтрин прекрасно выглядит в голубом, — отозвалась леди Уинтердейл. — Этот цвет очень подходит к ее глазам.

— По-моему, я обращаюсь к Кэтрин, а не к вам, леди Уинтердейл, — спокойно заметила я в ответ на ее реплику.

Нос и подбородок леди Уинтердейл еще больше заострились — она оторопела от моей наглости и не нашлась что ответить.

Кэтрин еле слышно пролепетала:

— Мама права, Джорджи. Голубой — мой любимый цвет.

— Тогда для первого бала тебе мы подберем голубое платье, а мне — розовое, — весело заключила я.

— Мисс Ньюбери, очевидно, вы не знаете, что девушки на свой первый бал всегда надевают белое, — заметила леди Уинтердейл, радуясь тому, что ей снова удалось поставить на место «выскочку из провинции».

Лорд Уинтердейл поднялся из-за стола:

— Это был очень милый семейный обед, но, боюсь, я должен вас покинуть. Дорогое леди, желаю вам приятно провести вечер, обсуждая, как вы будете тратить завтра мои деньги.

Мы все трое молча смотрели, как он удаляется к двери. Его волосы были черны, как и вечерний сюртук, и, глядя на его темную гибкую фигуру, я невольно подумала, что он напоминает мне пантеру.

Вот тут-то впервые до меня дошло, что имел в виду сэр Чарльз, когда говорил, что ни за что бы не позволил своей дочери находиться под одной крышей с Филипом Мансфилдом.

После обеда мы втроем перешли в зеленую гостиную на втором этаже — менее пышную, зато более уютную. На бледно-зеленых с белыми украшениями стенах были развешаны портреты членов семьи и друзей. В комнате находилось полдюжины позолоченных кресел с зеленой обивкой из узорчатой ткани; в одном углу стояло фортепиано, в другом — арфа. В проеме между высокими окнами, занавешенными зелеными шелковыми портьерами, стоял письменный стол розового дерева, а рядом с обитым зеленым шелком диваном — маленький столик, тоже розового дерева.

— Кэтрин сыграет нам на фортепиано, — объявила ее мать, устроившись в одном из кресел. — У нее это неплохо получается.

Я ожидала, что Кэтрин будет смущаться, как обычно, но, к моему удивлению, она довольно уверенно подошла к инструменту. Усевшись на стул, она расправила юбки и, обернувшись ко мне, спросила:

— Что бы ты хотела послушать, Джорджи? У тебя есть какие-либо пожелания?

— Нет, — ответила я. — Играй что тебе нравится, Кэтрин.

Она положила руки на клавиши, слегка склонила голову, словно прислушиваясь к музыке, звучавшей в ее сердце, и начала играть.

Я сидела не шевелясь. Игра Кэтрин ничем не напоминала игру молодой мисс, обучившейся нажимать на клавиши в классной комнате. Я не считаю себя знатоком музыки, но даже мне было ясно, что это исключительно талантливое исполнение.

— Чудесно, Кэтрин! — воскликнула я, когда она закончила. — Ты же настоящая музыкантша!

От моих простых, но искренних слов Кэтрин зарделась.

— Фортепиано немного расстроено. Я собираюсь попросить кузена, чтобы он пригласил настройщика.

Это яснее ясного говорило том, что значил для Кэтрин инструмент, если она готова была преодолеть свой страх и обратиться за помощью к лорду Уинтердейлу.

— Она бы целый день играла на фортепиано, если бы я ее не останавливала, — заметила леди Уинтердейл отчасти с гордостью, отчасти с тревогой. — Она испортила себе зрение, постоянно пялясь в ноты.

— Я не пялюсь в ноты, мама, — возразила Кэтрин. — Сколько раз тебе объяснять.

Леди Уинтердейл пренебрежительно махнула рукой.

— Мне никогда не нравилось, что ты по пять часов сидишь за инструментом, но пока ты была маленькой, это позволяло тебя занять. Теперь ты выросла, и у тебя будет чем заняться во время первого выезда в свет, кроме игры на фортепиано. — Леди Уинтердейл послала дочери выразительный взгляд. — Игра на музыкальном инструменте производит благоприятное впечатление, Кэтрин, но нельзя допускать, чтобы тебя считали чудачкой.

Я не верила своим ушам. Неужели леди Уинтердейл не понимает, что ее дочь — талантливая музыкантша? Неужели не гордится своей Кэтрин?

Кэтрин сидела потупив глаза. Вид у нее был самый несчастный.

— Да, мама, — послушно согласилась она.

Внесли поднос с чаем. Мы с Кэтрин сидели и слушали рассуждения леди Уинтердейл о планах на завтрашний день. Утром нам предстояло отправиться на Бонд-стрит за покупками.

— Дамы делают покупки утром, — сообщила нам леди Уинтердейл. — После двух магазины обслуживают только джентльменов — в это время на Бонд-стрит нам лучше не показываться.

Странно, подумала я. В деревне за покупками можно ходить в любое время, но я не решилась подвергнуть сомнению слова леди Уинтердейл.

— Итак, завтра днем мы напишем и разошлем приглашения на бал, — продолжала леди Уинтердейл. — И мне езде надо будет заказать цветы и составить меню. У нас будет самое лучшее шампанское. А на ужин я думаю подать пирожки с омарами.