Не устоять перед соблазном - Бэлоу Мэри (читать книги регистрация txt) 📗
– Это самый романтический танец, известный человечеству, мэм, – сказал ей лорд Монфор, – особенно когда мужчине даруется привилегия танцевать его с двумя из красивейших дам бала. Аллингем танцевал с одной, я – с другой.
Он говорил все это искренне, без тени насмешки, но в меру шутливо, чтобы его слова не выглядели лестью. Кэтрин с упреком посмотрела на него. Он взял ее руку и, склонившись, поцеловал ее.
Восторг волной прокатился по руке Кэтрин, поднялся до груди и опустился вниз живота. Ведь она никогда не пыталась скрыть от себя самой, что он до невозможного привлекателен, не так ли?
– Мертон, – обратился лорд Монфор к Стивену, который с усмешкой переводил взгляд с сестры на друга и обратно, – как ты смотришь на то, чтобы сыграть партию в карты? Нет, естественно, ты играть не будешь. Здесь слишком много юных барышень, требующих твоего внимания. И все же проводи меня.
Он выпустил руку Кэтрин и, не оглядываясь, вместе со Стивеном пошел прочь.
– Ах, Кейт, – воскликнула Маргарет, дождавшись, когда они отойдут подальше, – какой же он очаровательный, этот лорд Монфор! И ужасно красивый. Мне кажется, пока вы танцевали, он ни на секунду не отводил от тебя взгляда.
– По сведениям авторитетных источников, Мег, – сказала Кэтрин, – в частности Константина, он страшный распутник. Кстати, а маркиз Аллингем все так же предан тебе? Сколько раз ты отвечала отказом на его предложение руки и сердца?
– О, только один раз! – заявила Маргарет. – И это было три года назад. Судя по всему, он не имеет зуб против меня. Очень симпатичный джентльмен.
– Всего лишь симпатичный? – с печальным видом осведомилась Кэтрин.
Глава 7
Джаспер не был таким эгоистом, каким его считали в Лондоне. Он был весьма расположен к своей старшей сестре, Рейчел, которая теперь была замужем за Лоренсом Гудингом и жила на севере Англии. Он искренне любил Шарлотту, свою младшую единоутробную сестру, и временами ему казалось, что девочка этим пользуется.
Шарлотта горячо упрашивала его взять ее в этом году с собой в Лондон после Пасхи, и он выполнил просьбу. Но выдвинул ряд строгих условий, одно из которых заключалось в том, что она будет все дни проводить под бдительным оком мисс Дэниеле, ее бывшей гувернантки, а нынче компаньонки, на которую можно было положиться и которая позаботится о том, чтобы девушка вела себя должным образом. Еще одно условие состояло в том, чтобы Шарлотта четко уяснила: этот приезд в Лондон – не преждевременный дебют. Ей всего лишь семнадцать.
Ее день рождения приходился на август. В следующем году ей исполнится восемнадцать, и тогда состоится ее первый выход в свет. Все должно быть сделано вовремя и так, как того требуют приличия. Только Джаспер пока еще не знал, как именно все это будет сделано. Рейчел категорически отказывалась переехать в город на весь сезон ради того, чтобы вывести в свет Шарлотту, и заявляла, что дом, муж и семья отнимают у нее все время. Тетя Флорри, единственная сестра его матери, была инвалидом и жила где-то в Корнуолле. Еще одна родственница – Прунелла, леди Форестер, тетка Шарлотты по отцовской линии, – для этой роли не годилась. Джаспер предпочел бы всю жизнь держать сестру взаперти, чем отдать ее на попечение этой дамы. Нужно будет обязательно что-нибудь придумать к следующему году, найти достойный способ появления Шарлотты на брачном рынке.
В ночь после бала у Парметеров Джаспер лежал в кровати, но не спал. Он размышлял о грядущем дне рождения Шарлотты. Вернее, о приеме в честь ее дня рождения.
Эти размышления были не новы для него. Перед поездкой в Лондон он пообещал сестре, что устроит прием, но только дома. Девушка планировала пригласить всю окрестную молодежь и разделить праздник на две части: днем повеселиться в парке, а вечером поиграть в шарады и потанцевать в гостиной. Джаспер был готов согласиться на такой план. В конце концов, восемнадцатилетие младшей сестры бывает один раз в жизни.
А если так, размышлял он, нужно устроить что-нибудь более грандиозное, чем сельская вечеринка для молодежи. Что-нибудь более пышное.
Джаспер устремил взгляд на плиссированный шелковый полог над кроватью.
Наверное, он помешался. Другого объяснения нет.
Да что на него нашло, черт побери? Зачем он пригласил ее на вальс? Потому что она выглядела такой неопытной?
Вероятно, поэтому.
И зачем он целых полчаса, пока они танцевали, настойчиво уговаривал ее согласиться на пари? Господи, да ведь она едва не поддалась! Он разжег в ней любопытство и тщеславие. Однако в последний момент она смалодушничала.
И зачем он заявил, будто выиграет несуществующее пари? Чтобы доказать им обоим, что ему это под силу?
Наверняка.
А хочет ли он, чтобы она влюбилась в него? Естественно, нет. Одна мысль об этом вызывает у него тревогу. Подобное развитие ситуации поставит его в неловкое положение, а ей причинит боль. Пусть он и грешен, но никогда не ставил себе целью сделать кому-то больно. Хотя в их первую встречу он вплотную приблизился к этому.
Может, поэтому он и остановился?
Проклятие! Да что в ней такого особенного?
Однако Джаспер знал ответ. Из всех знакомых ему женщин она оказалась единственной, кому удалось быть с ним на равных в словесной пикировке. Он отлично помнил, как мастерски она поставила его на место в Воксхолле, хотя другая на ее месте потеряла бы дар речи от шока и унижения. Да и до этого в тот вечер она не отставала от него.
«А вы недооцениваете меня. Вам, лорд Монфор, по силам убедить меня полюбить вас в той же степени, что и мне убедить вас полюбить меня».
Вот все и сказано.
Эта женщина неотразима.
Его влечет к Кэтрин Хакстебл. Это открытие изумило Джаспера. Он никогда не позволял себе увлекаться какой-нибудь женщиной, если ему не светило переспать с ней. Какой в этом смысл, если он не собирается надевать на себя кандалы? Однако к мисс Хакстебл его влечет – довольно странный факт, если учесть, с каким усердием он старался не думать о ней все эти три года. Неужели целых три? Она так сказала, а женщины обычно хорошо помнят такие подробности.
Забавно, а ведь три года назад он мог овладеть ею с величайшей легкостью. А хотел бы он ее сейчас, если бы овладел ею тогда? Естественно, сейчас овладеть ею было не так легко. Во-первых, она бы поняла, к чему он стремится. А во-вторых, она стала старше и мудрее.
Он предложил пари, в котором ни одной из сторон не светит выигрыш.
Этим, вероятно, объясняется, почему в мыслях он вдруг отклонился от дня рождения Шарлотты и идеи устроить для сестры роскошный праздник.
Джаспер еще какое-то время не спал и, зевая, планировал и прикидывал.
Это будет жестоко, решил он, погружаясь в сон. Он не отнимет у нее права сказать ему, что он проиграл пари, верно? Она сможет сказать «нет» до того, как встанет вопрос, и положить конец пари до того, как оно начнется.
Как скучный фейерверк.
Только она не скажет «нет». Он позаботится об этом.
Ему надо выиграть пари, а он никогда не проигрывал. Даже в тот раз. Никогда.
– Я тут размышлял о твоем дне рождения, Шарли, – сказал Джаспер за завтраком на следующее утро.
Сестренка подняла на него глаза.
– И что же ты, Джаспер, надумал? – осторожно спросила она.
– Я подумал, – снова заговорил Джаспер, – что было бы неплохо в твой день рождения устроить в Седерхерсте что-нибудь более пышное, чем обычная вечеринка для соседей. Возможно, тебе удастся уговорить своих новых знакомых погостить там недельку или две. Восемнадцать лет бывает только раз в жизни. Почему бы по этому случаю не устроить большой прием на несколько дней?
Шарлотта действительно успела обзавестись новыми знакомыми, хотя ни на одном приеме не присутствовала. Она была не единственной представительницей молодого поколения, скучавшей в Лондоне из-за строгого запрета появляться на светских мероприятиях ввиду слишком юного возраста.
