Великолепие - Джойс Бренда (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Об императрице Екатерине.
— Вот как? Серьезная тема, — сказал Николас. — Что же ты о ней написала?
— Она была великой правительницей, потому что стремилась сделать Россию лучше, — серьезно ответила Катя. — Екатерина расширила границы России и хотела, чтобы все чувствовали ответственность за своих крепостных. Она мечтала, чтобы миром правили природа и разум.
— Я поражен.
— Спасибо, папа. — Катя опустила глаза и, кажется, немного покраснела.
«Надеюсь, это оттого, что ей приятна похвала», — подумал князь.
— Не хотите ли почитать ее сочинение? — спросил окрыленный успехами ученицы Раффальди.
— Обязательно, но не сейчас. Мне нужно поговорить с дочерью наедине.
Итальянец поспешно вышел.
Николас подошел к Кате. Она сидела не двигаясь и смотрела на него. Он уселся на маленький стул напротив нее, чувствуя себя ужасно крупным и неуклюжим.
— Тебе понравился мой подарок? — спросил князь.
— Да, спасибо, папа.
Ему очень хотелось бы, чтобы девочка вскочила и, забыв о сдержанности, бросилась ему на шею.
— Ты мне покажешь его? — Князь обвел глазами классную комнату, но котенка не обнаружил.
— Покажу. Но мадам Тэйчили сказала, что я должна держать его в своей комнате.
— Принеси его. Это котик?
Катя кивнула и вышла. Вскоре она вернулась, держа на руках белый пушистый шарик с голубыми глазами. Девочка остановилась перед Николасом и с самым серьезным видом протянула ему котенка.
— Хочешь подержать его?
— Нет, спасибо. — Николас, однако, погладил котенка за ухом. Котенок замурлыкал.
Катя не отрываясь смотрела на отца.
— Как ты назвала его?
— Александром.
Николас чуть не рассмеялся.
— Ты назвала его в честь царя?
— Нет, в честь дяди Алекса.
— Мой брат будет польщен. — Князь чуть не расхохотался.
— Он сказал, что мне надо завести Александру брата и назвать его Николасом, — бесстрастным тоном сообщила Катя.
— Полагаю, одного котенка достаточно. Хочешь поговорить о том, что случилось сегодня утром?
Катя, опустив глаза, молча гладила котенка.
— Я только что разговаривал с доктором. Твоя мама вне опасности. Она будет жить.
Катя молчала. Тишину нарушало лишь мурлыканье котенка
— Она еще слаба, — продолжал Николас, теряя надежду вызвать ребенка на разговор. — Ты сможешь не заходить к ней до завтра, чтобы не тревожить ее?
Не дождавшись ответа, князь повторил вопрос.
— Да. — Катя уткнулась в шерстку котенка.
— А может, навестишь маму вместе со мной сегодня? — спросил Николас, забыв о логике.
Девочка подняла на него черные глаза.
— Я подожду, как ты просил меня, папа.
Князь кивнул и поднялся. Так было всегда: все его слова и чувства натыкались на глухую стену.
— Рад, что тебе понравился Александр, — сказал он. В комнату вошла Тэйчили.
— Ваше сиятельство, — деловым тоном проговорила она, — у Кати сейчас урок музыки.
У девочки вытянулось личико.
— И пожалуйста, отнеси котенка на место. — Тэйчили нахмурилась.
— Наверное, следует сделать так, как говорит мадам Тэйчили, — вставил Николас. — Поиграешь с Александром после уроков.
— Хорошо, папа.
Он и гувернантка проводили взглядом Катю, которая вышла из комнаты, прижимая к груди персидского котенка.
— Она, кажется, еще более подавлена, чем обычно, — заметил князь.
— Не думаю, — возразила Тэйчили. — Катя — серьезный ребенок, и в этом нет ничего страшного.
— Она что-нибудь говорила о матери?
— Нет. Катя даже не упоминала о княгине.
— Скажите повару, чтобы приготовил на десерт ее любимое сладкое блюдо, — чуть помедлив, попросил Николас.
— Вы избалуете дочь, потакая ей, ваше сиятельство.
— Это мое право, — бросил князь и вышел из комнаты.
Он спустился на второй этаж совершенно расстроенный. Видно, Катина гувернантка слишком толстокожа. Ведь даже дураку видно, что после того как с ее матерью случилась беда, Катя еще больше замкнулась в себе.
Дверь в апартаменты княгини была закрыта. Не заметив двух побледневших от испуга служанок, Николас миновал гостиную и вошел в спальню. Комната была ярко освещена, в камине пылал огонь. Он и сам не знал, что ожидал увидеть, но Мари-Элен полулежала на широкой кровати, откинувшись на огромные подушки. Темные круги под глазами были особенно заметны на ее бледном лице. На столике рядом с кроватью стоял поднос с завтраком, к которому она почти не притронулась, и узкий бокал, наполовину наполненный шампанским. Кто-то прислал Мари-Элен большой букет роз, и они стояли повсюду: на столике возле кровати, на крышке бюро, на подоконнике. Цветов было слишком много, и они раздражали. Воронский остался в России — по крайней мере так думал Николас, — так что розы прислал, видимо, какой-то другой любовник.
— Здравствуй, Ники, — сказала Мари-Элен слабым голосом. — Не хочешь ли выпить со мной шампанского?
Князь сжал кулаки. Целый день он старался не думать о событиях этого утра.
— Рад, что ты в безопасности, но для шампанского еще слишком рано.
Она пристально посмотрела на него.
— Прошу тебя, не сердись на меня, Ники. Я так слаба. Удивительно, что осталась в живых. — По ее щекам покатились слезы. Из всех женщин, каких знал Николас, только Мари-Элен не дурнела, когда плакала.
— Если ты так тяжело больна, тебе лучше воздержаться от шампанского.
Она робко улыбнулась ему.
— Кажется, ты рассердился на меня, Ники. Но я умирала и не понимала, что говорю. — Мари-Элен попыталась сесть, но это ей не удалось.
Князю стало жаль жену. Он подошел ближе и помог ей.
— Спасибо. — Она хотела взять его за руку, но князь чуть отодвинулся.
Он скрестил руки на груди.
— Откуда эти розы? От Саши?
Мари-Элен широко распахнула глаза и побледнела еще больше.
— Ну? Я жду ответа, — неприязненно бросил Николас.
— Они от поклонника — от анонимного поклонника, — ответила она. — Вон там лежит карточка.
Князь подошел к бюро и взял в руки карточку. На ней было написано: «Настоящей красавице — преданный слуга». Он отшвырнул карточку, посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
— Ты зашла слишком далеко, Мари-Элен.
— Не понимаю, о чем ты! Князь сверлил жену взглядом.
— Как только поправишься, тебя отправят в Тверь под вооруженной охраной, где ты и останешься… на неопределенное время.
Глаза ее округлились, ноздри затрепетали.
— Ты не можешь насильно заточить меня там!
— Я уже сказал: ты зашла слишком далеко. А Катя останется здесь, со мной.
— Это не правда!
— Что — не правда, Мари-Элен?
— То, что ты думаешь. — Она тяжело дышала.
— Едва ли ты знаешь, что я думаю. — Князь направился к двери.
— Ники! Ты злишься… но что такого я сделала? Ты не можешь отослать меня отсюда! Александр этого не допустит! Он обернулся.
— Царь и мой друг. Едва ли он одобрит все твои поступки. Мари-Элен явно испугалась.
— Но ведь ты не расскажешь ему этот вздор… о Кате?
— Я предпочел бы не говорить.
Она помедлила. Князь видел, что жена лихорадочно обдумывает ситуацию.
— Ты никогда не сделаешь этого. Ты слишком любишь ее. Ты никогда не опозоришь Катю таким образом, Ники.
Она права, но Александру можно довериться, он сохранит тайну. Зная это, Николас усмехнулся.
— Если ты… — Мари-Элен задыхалась. — Я расскажу обо всем Кате… и ты потеряешь ее навсегда… уж я позабочусь об этом!
— Кажется, ты действительно вздумала воевать со мной? Слезы снова хлынули из ее глаз. Она откинулась на подушки. Николас вышел из комнаты.
Князь нашел брата в библиотеке. Тот налил две стопки водки и одну из них подал брату. Николаса очень встревожило поведение жены и ее угрозы. Впрочем, своим поведением он тоже был недоволен, но разве у него оставался выбор? Соблазнив Сашу, Мари-Элен зашла слишком далеко. Такого удара ниже пояса князь не мог простить.
Правда, Саша всегда отличался слабостью к женщинам, особенно красивым и соблазнительным, вроде Мари-Элен. Однако это не оправдывало ни его, ни ее. Наверное, когда-нибудь острая боль от предательства пройдет. В конце концов он позволит жене вернуться домой. Князь надеялся, что к тому времени она станет умнее и осмотрительнее. Но близкие отношения с Сашей уже никогда не восстановятся, хотя Николасу было жаль терять друга.