Королевство теней - Эрскин Барбара (книги бесплатно полные версии TXT) 📗

Вокруг не было ничего, кроме черной пустоты. Изабель всматривалась в нее, но не видела ничего и впервые в жизни испугалась темноты. Она отчаянно пыталась защититься от ветра, кутаясь в свое рваное платье и подтыкая его вокруг себя. Ее ноги под юбкой были босыми.

Вдруг подошла женщина – высокая, стройная, прекрасно одетая, закутанная в меха, сопровождаемая пажом факелом. В руках она держала большой сверток. Женщина подозвала одного из стражников.

– Открой дверь и дай ей это.

Часовой подчинился, вставил ключ в замок и приоткрыл зарешеченную дверь. Сверток, который он бросил Изабель, содержал два одеяла и подбитый мехом плащ. Изабель цепко схватила их – она ужасно боялась, что ветер может вырвать их из ее рук и унести в черную пропасть. Дверь захлопнули, и женщина подошла ближе – рассмотреть Изабель. У дамы было строгое, надменное лицо, не выражавшее ни тени сочувствия – скорее практичность: если узница замерзнет, умрет в первую ночь своего заточения, то урок народу Шотландии будет не тот, что предполагался, а само наказание Изабель окажется гораздо короче, чем хотел король Эдуард.

Она внимательно изучала бледное лицо Изабель в пляшущем свете факела, и враждебность ее поколебалась.

– Я пришлю вам поесть. – Ветер относил слова, срывавшиеся с ее губ. – А завтра я найду вам какую-нибудь теплую одежду.

Потом она ушла и Изабель снова осталась одна.

Трясущимися руками она накинула плащ и завернулась в одеяла. Они были достаточно теплые и защищали от ветра.

Через некоторое время на стене вновь показался факел. Слуга принес для узницы миску тушеного мяса с луком и пирог, кувшин с вином, и что было дороже всего – фонарь. Короткая сальная свечка под колпаком из полированного рога скоро обратилась в лужицу вонючего жира, но горела достаточно долго, и Изабель могла видеть хотя бы свою пищу. Она как волк накинулась на мясо и пирог, затем, когда свеча прогорела, закуталась в одеяла и прислонилась спиной к стене замка, держа в руке кувшин с вином и отпивая оттуда время от времени, глядя на черное, леденящее небо, усеянное звездами. Наконец она забылась беспокойным сном.

Гостиничный номер был погружен во тьму, и лишь в центре был круг света от свечи. Женщина, сидевшая на полу скрестив ноги, была очень похожа на Изабель – так же бледна и темноволоса, – но если волосы Изабель были длинные, слипшиеся и спутанные, то у Клер они были до плеч, модно подстриженные и блестящие. Изабель была одета в рваное грязное платье, бывшее когда-то пышным, ярким и ставшее теперь полинявшим и замызганным, а Клер носила простой темно-красный свитер с воротником-хомутом и брюки. Обе женщины были босы, глаза обеих были закрыты, лица спокойны, их сознания тянулись друг к другу сквозь поток времени.

Нейл почувствовал, что дрожит от сквозняка из открытого окна, но не мог заставить себя встать и закрыть его. Дождь хлестал на подоконник, занавески запачкались и промокли. Он не отрывал взгляда от Клер. Ее голос был низким, ровным, словно она диктовала ответ на его неуверенные, тихие вопросы. «Говорите с ней очень мягко и настойчиво, – сказал ему Зак. – Думаю, вы добьетесь ответа».

Мысленно он видел ту, другую женщину из прошлого – ее призрачную фигуру, пылавшие глаза, кожу цвета слоновой кости, видел решетку, отбрасывающую тени на ее лицо. Внезапно он встряхнул головой. Господи! Она ему не мерещилась, она была реальна! Здесь, вместе с ними, в этой комнате! Волосы у него встали дыбом. Он с пугающей ясностью ощутил присутствие темного средневекового города за окном, ветра, гулявшего в стенах замка, клетке и над беспокойной рекой, и вдруг, на какое-то безумное мгновение, ощутил ее страх темноты. Конечно же, ее привезли в Берик в это время года, может быть, немного раньше.

В ночи прозвучал пронзительный крик чайки, и Изабель исчезла, растворилась во тьме. Они с Клер снова были одни.

– Клер! – Он откашлялся и снова позвал ее. – Клер, ты меня слышишь?

Снизу до него доносилась танцевальная музыка.

– Клер! – Он повысил голос. – Клер? – Бросившись через комнату, он подхватил ее на руки.

Ее глаза открылись и недоумевающе уставились на него.

– Нейл? Что случилось?

– Ты этого не сделала! Ты не велела ей уйти! Ты вновь позволила ей использовать себя, завладеть собой, Клер!

Его голос наполнился яростью.

– Ради Бога, вели ей уйти!

– Не могу, Нейл. – Она резко отстранилась и встала. – Разве ты не видел? Она нуждается во мне! – Она подошла к окну и высунулась на улицу, подставив лицо ветру и дождю. Вокруг была такая же тьма, как в клетке – холодная, всепоглощающая, ужасная, и ты висишь во мраке над пустотой.

Она оглядела комнату, прикусив губу. Изабель все еще где-то здесь. Ее одиночество было осязаемо.

Оставив окно открытым, Клер вернулась к свече, взяла ее и высоко подняла, глядя на тени, ползущие по стене.

– Я слушаю, – прошептала она. – Ты не одна. Я слушаю.

Изабель проснулась с головной болью. Лужайка, городские стены, река – вся округа была окутана плотным белым туманом, светившимся в темноте. Она окоченела, ее одеяла и одежда отяжелели от росы. Долгое время она не могла шевельнуться. Ветер прекратился, и мир погрузился в полную тишину. Ей показалось, что где-то вдали слышится шорох прибоя о гальку. Туман медленно бледнел, тьма уползала на запад. Было очень холодно.

Перед самой зарей ей принесли хлеб, фрукты и вино, и она снова осталась одна, глядя, как солнце встает над морем, его ало-золотое сияние, пробиваясь сквозь облака, окрашивает их в бледно-зеленые тона.

Вскоре толпа начала собираться вновь. Однако на сей раз центром ее внимания была не женщина в клетке. Чуть поодаль возводили виселицу. Изабель с тревогой наблюдала за этим, вжавшись в тень. Солнце поднялось высоко и стало жарко, народ внизу приходил во все большее возбуждение. Это было похоже на ярмарку. Пришел флейтист, люди вокруг него пустились в пляс, Они покупали пироги и пиво и поглощали все это, сидя на траве у виселицы и время от времени ради развлечения швыряя в Изабель камня. Но сегодня они делали это как-то лениво, и ни один камень до нее не долетал.

К полудню шум толпы усилился, и она увидела издалека, что от городских ворот к виселице тащат человека, Изабель привстала на колени и подалась вперед, прижавшись лицом к прутьям решетки. Общее внимание сейчас было приковано к предстоящему зрелищу, поэтому на время ее оставили в покое.

Она с трудом различала фигуру человека у виселицы, окруженного толпой и охраной. Его довольно грубо втолкнули на помост, надели ему на шею веревку. Он держался гордо и прямо, не страшась своей судьбы. Ветер, поднявшийся с моря, отбросил волосы с его лица. На миг она напряглась. Он был слишком далеко, чтобы различить черты, но было в нем что-то знакомое... Потом он отвернулся, и она больше не видела его лица. Через мгновение толпа взревела, и тело повисло в петле.

Изабель закрыла глаза и крепче вцепилась в решетку.

Requiescat in pace [13].

Ее онемевшие губы с трудом выговаривали слова.

– Господи, помилуй нас, Святая Матерь Божья, молись за нас, смилуйся над нами.

Она медленно открыла глаза: несчастного уже сняли и положили тело на землю. Изабель уввдела, как сверкнуло лезвие меча, снова услышала рев толпы, когда кто-то нагнулся и, ухватив голову за волосы, высоко поднял ее над собой.

Она в ужасе отвернулась.

Absolve, quaesumm, Domine, animam famuli tui ab omni vinculo delictorum.

Она скрючилась у холодной каменной стены, обхватив колени руками, и безмолвно заплакала.

Requiem aetemam dona ei, Domine.

Толпа потихоньку редела, представление подошло к концу и оставшиеся внизу, ища развлечения, вновь обратили свое внимание на беззащитную женщину.

Изабель почти ничего не замечала. Камень ударил ее по щеке, и тонкая струйка крови побежала по лицу. Большинство камней не долетало до нее или достигало клетки на излете. Однако шум голосов вывел ее из оцепенения. Она медленно повернулась и увидела, что к ней приближается комендант замка в сопровождении стражи.