Дорога на райский остров - Холт Виктория (книга жизни txt) 📗

— Вы меня балуете, дорогая, — сказал отец.

— Так же, как и вы меня. Да только вас невозможно избаловать.

— Но вы так хлопочете, Лоис, вы же знаете.

— Разумеется, я беспокоюсь о вас.

Я наблюдала за ними. Отец казался таким счастливым, и мачеха тоже.

Да, по-видимому, я все же не правильно о ней судила.

Я постараюсь полюбить ее. Я пообещала себе это. Глупо не терпеть ее только потому, что я так расстроена, потеряв мисс Брей, и из-за того, что мисс Гилмур заняла место моей мамы.

Я должна быть разумной. И она действительно сделала отца очень счастливым, и все вокруг твердят, что это был для него самый лучший выход.

Мне так стыдно, что так долго пренебрегала своим дневником. Я совершенно позабыла о нем. А потом недавно я стала искать серые перчатки к новому платью. Я знала, что у меня есть пара, но не могла найти их. Они завалились на дно ящика, и там я обнаружила дневник. Мне стало так стыдно — и это после всех моих намерений писать в нем более или менее регулярно. Впрочем, по-моему, обычно люди ведут дневники именно таким образом. У них, как я уже сказала, такие благие намерения, а потом они все забывают.

Сейчас самое время начать все заново. Я перечитала написанное мною ранее. Как после этого все вспоминается! И какой юной я была, когда писала некоторые вещи.

Я научилась вести довольно мирное существование под управлением мачехи. Я очень старалась полюбить ее, но не могу этого сделать, хотя часто думаю, что это несправедливо. Она так хорошо относится к отцу, так добра к нему. Она так хорошо ухаживает за ним во время приступов. Всего у отца их было три, и мачеха прилежно заботится о нем, а отец утверждает, что она делает из мухи слона.

Я слышала болтовню слуг о мужчинах, что женятся на женщинах много моложе себя. Слуги таинственно перешептываются между собой.

— Для них это чересчур. И они не выдерживают.

Мачеха настояла, чтобы к отцу пригласили врача. Доктор Браунлесс не нашел ничего серьезного. Просто сказал, что надо немного замедлить темп жизни. Отец следует рекомендациям доктора и уже не ездит каждый день в Большой Стэнтон, как бывало. Мачеха не очень интересуется мастерской, как мы ее называем. По-моему, это очень респектабельное дело, и в стране к нему относятся с исключительным уважением. Многие люди, занимающиеся картографией, приезжают в Большой Стэнтон повидаться с отцом и его управляющим. Их часто принимают в доме, а моя мачеха проявляет себя великолепной хозяйкой.

Я слышала, как отец сказал ей:

— Это был самый счастливый день в моей жизни, когда вы приехали к нам учить Энн Элис. А она пылко отозвалась:

— И в моей тоже.

Так что у нас очень благополучное хозяйство, и я уверена, что отец вполне доволен тем, что чаще сидит дома, потому что может проводить больше времени с мачехой. Да и в мастерской есть прекрасный управляющий, ведающий всеми делами.

Когда начался сезон, мы отправились в Бат. Мачеха считает, что воды пойдут на пользу отцу, а отец объявил, что попробует их, чтобы доставить ей удовольствие.

Мачеха намекнула, что среди тамошнего общества может найтись подходящий для меня муж. Однако казалось маловероятным, что я смогу найти кого-нибудь среди похожих на козлов старых джентльменов, которых по большей части сопровождали их супруги, любившие почесать язычки. А изысканные молодые джентльмены, краса Бата, вряд ли станут обращать на меня внимание. Я не раз слышала их громкие заявления о том, что они находят Бат дьявольски скучным и готовы без промедления оставить его и присоединиться к Ее величеству. Были здесь и охотники за приданым, изучавшие молодых дам в монокли и, без сомнения, сравнивавшие их чары и предполагаемые размеры их состояния. Были и суетливые юные девицы и девицы уже не первой молодости, по-видимому, искавшие мужа.

Я очень скучала по полям и лугам, по свободной жизни. Мне пришлось пережить некое посвящение, через которое должна была пройти каждая девушка, и я чувствовала себя очень глупо в светском наряде и в высшей степени непрезентабельной шляпке.

Какими долгими казались дни! Пить воду, принимать ванны, ходить в аббатство на службу, на концерты и иногда — на балы в Залах Ассамблеи.

Мачеха полностью вписывалась в эту жизнь. Большинство считали ее обворожительной. Я заметила, что вокруг нее увивались местные красавцы, но она, хоть и прекрасно это осознавала, ни разу не отошла от отца, что я отметила с тайным удовлетворением.

Казалось, она старалась, чтобы на меня больше обращали внимания, но временами я задумывалась, так ли это было на самом деле. Это ощущение никогда меня не покидало. Я никогда не была ни в чем уверена там, где дело касалось мачехи.

Иногда я выезжала верхом, но всегда в сопровождении мачехи и отца, а поскольку мачеха была не слишком хорошей наездницей, мы делали это нечасто. Однако я могла гулять в лугах, чем я и занималась каждое утро. Там всегда было людно, поэтому я могла выходить одна, и именно там я повстречалась с Десмондом Фидерстоуном. Я была совершенно застигнута врасплох, ведь мы так давно не виделись.

Он отвесил мне преувеличенно вежливый поклон, что всегда так меня раздражало.

— Неужели мисс Энн Элис собственной персоной! Кто бы мог подумать, что я встречу вас здесь… И какая радость! — одну. Я поражен, что вам это позволили.

— Сейчас раннее утро, а я стала старше, как видите.

— И, как всегда, прекрасны.

— Вы гостите в Бате, мистер Фидерстоун?

— Как официально звучит! Я надеялся, что для вас я — Десмонд. Да, я здесь с кратким визитом. И какого же вы мнения о Бате?

— Здесь очень красиво. Мне нравятся холмы, покрытые лесом, и архитектурные сооружения очень изящны.

— И вам нравится вращаться среди бомонда?

— Не особенно.

— Хотел бы я увидеться с вами наедине. Мне так много необходимо вам сказать.

— Не вижу, что мешает вам сказать это здесь.

— Очень многое. И, в первую очередь, вы сами.

— Я же предложила вам высказаться.

— Ах, если бы я вам хоть немного нравился!

— С какой стати то, что мне нравится или не нравится, должно влиять на ваше красноречие?

— С вами так интересно.

— Осмелюсь заметить, что если вы живете здесь, то рано или поздно встретитесь с моей семьей. Здесь, похоже, все быстро знакомятся, да многие знали друг друга еще до приезда сюда.

— Энн Элис.

Он подошел совсем близко и схватил меня за руку. Я отшатнулась при его прикосновении, как всегда.

— Лучше не рассказывайте мачехе, что мы вот так… встретились, хорошо?

— Почему?

— Она… э — э — э… может это не одобрить.

— Мне нет необходимости получать ее одобрение прежде, чем заговорить с кем-либо.

— Я в этом не сомневаюсь, однако с другой стороны, просто не упоминайте об этом.

— Мне бы и в голову не пришло. К тому времени, как я с ними увижусь, скорее всего, сама об этом забуду.

Мистер Фидерстоун с упреком посмотрел на меня, потом засмеялся.

— Не думаю, что вы забудете о нашей встрече так скоро, как говорите, — заявил он.

Я вспыхнула, потому что он был прав. Даже теперь мне по-прежнему снятся эти странные сны, где он присутствует, и одно это уже вполне способно наполнить меня тревогой. Даже сейчас, в открытом поле, он мог заставить меня испытывать неловкость.

— Мне надо идти, — произнесла я. — До свидания.

— До свидания. Я хотел бы…

Однако я не дала ему высказаться, поспешно ретировавшись.

Я много думаю о нем. Он был очень серьезен, когда просил меня не говорить мачехе о нашей встрече.

Тогда я подумала: она не хочет, чтобы он за мной ухаживал. Она старается защитить меня.

Еще одна причина, почему я должна попытаться полюбить ее.

Я была рада, когда поездка в Бат подошла к концу.

Почти сразу по возвращении у отца случился новый приступ — сильнее, чем предыдущие. Мачеха хотела вызвать врача, однако, отец заявил, что в этом нет необходимости. Ему говорили, что это от переутомления, и было совершенно очевидно, что поездка в Бат была для него слишком большим напряжением.